Александровский cад - Пиманов Алексей Викторович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/94
- Следующая
– Цыгане, одно слово…
Лешка остановился. Ему казалось, что стук его сердца слышат все люди, собравшиеся у цирка. Вспомнив про фотографии, он уже не сомневался, что трагедия в цирке и пропажа Таньки – звенья одной цепи.
– Эй, красивый, давай погадаю, – услышал он за спиной.
Лешка оглянулся и увидел возле дерева маленькую цыганку, лицо которой скрывал платок. Цыганочка поманила его рукой, после чего засеменила вглубь бульвара.
Лешка еще раз посмотрел на милицию и непонятно почему отправился следом. Отойдя на почтительное расстояние, цыганка вдруг обернулась, сняла платок, и Лешка понял, что перед ним – Лилька.
Несмотря на случившееся ночью, Лиля держалась молодцом. Ни страха, ни испуга на ее лице не было. Наоборот, в глазах появился лихорадочный блеск, который Лешку даже смутил. Только потом он понял, чем все это было вызвано.
Лилька схватила Казарина за руку и потащила с бульвара. Через несколько минут они вбежали в один из двориков и спрятались у дровяного сарая.
Первым делом Лешка вытащил из-за пазухи Танькину фотографию и протянул ее Лильке.
Девушка повертела снимок в руках и с подозрением уставилась на Казарина.
– Откуда это у тебя?
– Какая разница…
Лешке не очень хотелось объяснять, кем приходится ему Танька. Сделать это он не смог бы при всем желании: слишком уж сложны были его чувства.
– Это фотография человека, который… которого я… Лилька внимательно слушала Лешку и вдруг все поняла.
– Так это та самая…
Лешка схватил Лилю за руки.
– Кто «та самая», говори. Ты ее видела?
Лилька вырвала руку.
– Сама виновата. Нечего было на рожон лезть. Лешка замер, предчувствуя самое ужасное.
– Да жива твоя пионерка, – презрительно хмыкнула Лилька и тут же добавила: – Шалава.
Лешка выдохнул с облегчением.
– Она не шалава.
– А кто? – Лилька насторожилась.
– Она… она… хорошая.
– А-а-а, понятно… – Лилька опять презрительно хмыкнула. – Только ты не обольщайся. Ты ее вряд ли теперь увидишь. Увезли ее, тю-тю!
– Как?! Куда?! – Лешка вновь похолодел.
– На кудыкину гору.
И тут Лешка сорвался: он прижал Лильку к стене и угрожающе посмотрел ей в глаза.
– Не скажешь?
– Да не знаю я, – запротестовала Лиля. – Аким знал. Да нет теперь Акима.
Лешка вдруг сделал шаг назад, отвернулся и тихо произнес:
– Лиля, родная, помоги! У меня же никого дороже ее нет! Но Лилька молча смотрела в сторону. Говорить больше было не о чем.
– Ну, бывай! – вздохнула она. – Мне теперь в Москве оставаться нельзя.
Она протянула свою ладошку. После долгой паузы Ка-зарин пожал протянутую руку, затем сделал несколько шагов к подворотне, но тут же вернулся.
– И куда ты теперь?
– Не знаю, страна большая.
Лешка порылся в карманах и достал несколько смятых рублей.
– Возьми, пригодится.
Лилька посмотрела на деньги, а потом на Лешку.
– Хороший ты парень… Но дурак.
Казарин резким движением сунул деньги в Лилькин карман.
– Возьми.
Но девушка молча вынула их и вложила обратно в Лешкину ладонь. Затем она кивнула ему и, уже уходя, бросила через плечо:
– К Барону отвезли твою пионерку. На ипподром… Слово «Барон» в Лилиных устах прозвучало как гром среди ясного неба.
– Барон?! – Лешка чуть не задохнулся.
Он вновь схватил девушку за плечи и тряхнул ее так, что у Лильки чуть не отлетела голова.
– Ты сказала «Барон»?!!
Лилька только закивала в ответ. А Лешка отпустил девушку и бросился в сторону автобусной остановки.
– Стой! – закричала Лилька. – Стой, балда!
Она стояла в нерешительности и кусала губы, хорошо понимая, в какую историю ввязывался этот странный парень, который ей, чего скрывать, уже давно нравился.
Самое противное, что времени на размышление у нее не было. Она со злостью бросила платок на землю и побежала за Лешкой на остановку.
…Автобус трясся в сторону Беговой улицы. Лилька и Лешка стояли, прижатые друг к другу на задней площадке.
– И зачем мне все это надо? – вздохнула Лилька.
– Ты это про что? – не понял Лешка.
– Про то самое… Почему я не мужчина? Была бы такой же тупой и черствой…
После этих слов Лешка внимательно посмотрел на Лилю, но она так же, как на бульваре, отвернулась…
Ипподром в эти дневные часы был пуст и безлюден. Тренировки жокеев шли своим чередом, и поэтому никто не обратил внимания на двух молодых людей, вошедших в денник.
– Стой здесь и не отсвечивай, – сказала Лилька и двинулась к мужчине, чистившему скребком гнедого жеребца.
– Здравствуйте, дядя Миша.
Мужчина обернулся и удивленно посмотрел на Лильку.
– Лилька? Ты как здесь?
– Да вот, Аким прислал. По делу.
– Аким? Тебя?! -Дядя Миша смерил Лилю внимательным взглядом.
– А что такого?
Конюх достал «беломорину», продул ее и тихо сказал:
– Да ничего. Я вроде лошадей ваших три дня назад смотрел.
Лилька игриво улыбнулась.
– Да я помню. Но тут вот какое дело… – Она заговорщически подмигнула и продолжила: – Наши вчера ящик сюда один отправили. Ну, вы понимаете?
Дядя Миша огляделся, отложил щетку и, прищурившись, спросил:
– Какой ящик?
Лилька изобразила руками габариты.
– Ну, такой, большой.
Конюх прикурил и, выпустив дым, произнес:
– А-а-а, это тот, что ночью привезли?
– Вот-вот… Где он сейчас?
– А я-то почем знаю? Его ж сразу к директору занесли. У него и спрашивай. Я человек маленький, подай-принеси…
– Михал Михалыч, это точно?
Конюх сделал еще несколько затяжек, аккуратно потушил окурок и положил его в карман телогрейки.
– Слушай, Лилька, ты меня в ваши цыганские делишки не впутывай. Я и так, кажись, лишнее болтаю.
Он что-то еще хотел сказать, но Лилька его уже не слушала.
Лешка нетерпеливо топтался на углу.
– Ну?
Лилька была мрачнее тучи.
– Плохо, парень, дело. Ой, плохо.
– Что? Что «плохо»?
– У Барона она. Там…
Лилька махнула рукой в сторону административного здания. Казарин схватил ее за руку.
– Пошли.
Лилька вырвала руку.
– Куда?
– Туда.
Она покрутила пальцем у виска.
– Ты что, парень? Моей жизни и так нынче цена – копейка, а чего она будет стоить, если я там покажусь?
- Предыдущая
- 26/94
- Следующая
