Экзамен на бога - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/76
• Следующая

А тут пришла рекомендация довести все эти шокирующие воздействия до максимального уровня, даже специальные лампы и звуковое оборудование прислали. Кто-то там наверху (наверху – в буквальном и переносном смысле) решил, что если звуки станут не просто громкими, а оглушающими, а вспышки ослепляющими, то их мозги проявят свои возможности более ярко, выдадут себя. Но доктор выдержал настоящую битву с полковником, потому что опасался нанести им вред. Говорил, что не станет организовывать из лаборатории камеру пыток, не станет палачом, а если так уж важно заглянуть в мозг ребят поглубже, пусть начальство раскошелится на томограф. Полковник со зла отобрал у него пропуск, лишив даже возможности просто изредка гулять на свежем воздухе. В отчете же написал, что это он, полковник, против применения столь устаревших методов и предлагает использовать магниторезонансный томограф. Сделал в названии прибора три ошибки, но получил благодарность от начальства. Что не заставило его вернуть пропуск доктору Аксенову. Более того, он из вредности скрывал от доктора, что томограф доставлен и уже подготовлен к работе. А за лабораторией все равно закрепилось название «пыточная камера».

Настя рассказала доктору все, что знала про абрашей. Это название было сильно искаженным вариантом от французских слов «дерево-туалет». Эти необычные деревья в самом деле замечательно исполняли в их нехитром быту функции биотуалетов. А еще они были способны передвигаться с места на место, поддавались «дрессировке» и выполняли некоторые команды.

Доктор даже повеселел от рассказа и начал рассуждать, как может быть организовано у растительного существа подобие нервной системы и мозга. Но остановил себя, глянув на часы, и пригласил Настю на эксперимент.

– Прошу вас в пыточную, сударыня.

Это обращение «сударыня» появилось у доктора после общения с Семеном. Они вообще стали приятелями, и Настю часто смешило, как Семен не совсем к месту использует разные термины из медицины, а профессор пользуется словечками, характерными для Семки.

Усевшись в кресло и дав нацепить на себя кучу датчиков, Настя решила, что ее организм и ее мозг и сами по себе всякие нужные реакции продемонстрируют, и отправилась на прогулку.

Первым делом прогулялась по «минус восемьдесят четыре», где в заточении томились все взрослые из их команды.

Группа, отправившаяся в свое время на планету Ореол и попавшая в жутковатый мир Большого Каньона, изначально состояла из одиннадцати учеников интерната для детей со сверхспособностями и троих взрослых. Одним из них был преподаватель интерната и руководитель их тогда еще туристической группы Антон Олегович Костин. А чтобы ему было легче присматривать за «детишками», ему в помощь дали заместителя директора интерната Демина, которого все звали попросту дядя Сережа. В последний момент к ним присоединилась немецкая ученая и журналистка фрау Каролина Вибе.

Вот такую пеструю компанию портал и выбросил в место, поначалу показавшееся всем настоящим адом. Они оказались в этом аду взаперти – обратный портал построить было невозможно. Вот и пришлось вместо каникул сдавать зачет по выживанию.

Примерно через полгода к ним присоединился спасательный отряд, посланный с огромными трудностями с Земли. Состоял он из бойцов спецназа под командованием Настиного отца полковника Ковалева и двух до недавнего времени штатских людей. Одним из них был молодой ученый Константин Серегин, а вторым – представитель планеты Ореол с очень труднопроизносимым именем. Офицерам спецназа для краткости общения в боевых условиях обычно присваивали короткие псевдонимы. А раз эти двое были включены в группу, то также получили свои прозвища – Доцент и Шатун, которыми их обычно все подряд называли.

Доцент был включен в состав группы, потому что был едва ли не единственным ученым на Земле, способным точно определить место, где можно построить портал на Землю. А Шатун был одним из лучших экспертов по возведению таких порталов.

Кстати, он и Антон Олегович были единственными среди взрослых, кто обладал серьезными суперспособностями. В данной ситуации это означало возможность виртуально, то есть отделенным сознанием, или реально при помощи телепортации перемещаться по подземной тюрьме. Остальные взрослые этого были лишены и «отбывали свое заключение» почти по-настоящему. То есть по большей части сидя взаперти в крохотных камерах и лишь изредка с помощью ребят выбираясь в «самоволку».

Их точно так же, как и «молодежь», водили на постоянные допросы, на бесконечные медобследования, в камеру пыток и все такое. С той разницей, что на допросах использовали даже сильные «сыворотки правды», очень вредные. За этим ребята постоянно следили, сначала подменивали содержимое ампул на всякую там глюкозу, но чуть позже Семка, Алена, Юстина и отчего-то Войцек, раньше таких способностей не проявлявший, приноровились разлагать отраву, едва она попадала в кровь. И разлагали не полностью, а так, чтобы всякие там побочные эффекты вроде потливости, расширения зрачков и прочие проявлялись. Потому что симулировать все это удавалось не всем. Дяде Сереже и фрау Вибе вовсе не удавалось, но к ним стали применять такие методы совсем недавно.

Сегодня она застала в допросной капитана Сергея Орлова, или, другими словами, Беркута. Тот был уже под воздействием сыворотки и отвечал на все вопросы сразу, но часто заговаривался, и тогда его хлестали по щекам.

– Настя! – позвал ее Войцек. – Этот козел вообще сегодня обнаглел. Собрался нашего Беркута ударить по лицу!

– То-то у него самого нос разбит! Это ты его так?

– Почему я, а не Беркут?

– Если бы Беркут, этот козел долго бы не сумел встать.

– Нет, не я. Он сам поскользнулся.

– Понятненько. Сначала товарищ полковник в столовой чуть не шмякнулся, теперь вот этот умник. У тебя что, фантазия иссякла?

Настя попыталась глянуть на Войцека строго… Но сам Войцек в данный миг находился в карцере, а ее глаза оставались вместе с телом в камере пыток. Тем не менее Войцек «этот взгляд» как-то прочувствовал, потому что сказал:

– И незачем на меня так смотреть. Утром я провел испытание, сейчас закрепил новый навык.

Сказано было так серьезно, как умел только Войцек, и Настя живо представила его себе: весь такой аккуратненький светловолосый и светлоглазый финский мальчик, по неизвестной прихоти родителей названный польским именем. Ушки аккуратные, нос аккуратный, прическа в обязательном порядке аккуратна. И одежда, и обувь. Весь неспешный и очень дисциплинированный. Даже русские слова произносит не спеша и очень старательно, поэтому получается у него всегда внятно, пусть порой и смешно. Потому что слова в результате растягиваются и произносятся в два, если не в три раза дольше.

Впрочем, к сегодняшнему Войцеку Кисконнену все это уже почти и не относится. Жизнь его, как и всех, научила соображать, говорить и действовать очень быстро. А дурное и тлетворное влияние лучшего друга по имени Семен Кольцов превратило от природы дисциплинированного мальчишку в одного из главных нарушителей дисциплины. В карцер он попадает уже в четвертый раз и, похоже, не только от того, что ему там нравится. Внешне Войцек тоже изменился. Если не вдаваться в детали, то эти изменения описывались одним словом – возмужал.

Офицер, проводивший допрос, вдруг сорвался с места и выскочил за дверь.

– Куда это он так быстро побежал? – спросила Настя.

– Алена ему понос устроила.

– Ладно, у вас тут все под контролем. Если этот козел еще раз Беркута тронет, позови меня. Я его ежовой рукавицей поглажу. Все, пойду посмотрю, что там с Эльзой вытворяют.

Нашла сознание Эльзы и, как по маячку, скользнула по нему в другую лабораторию. Ту, где был установлен магнитно-резонансный томограф.

Настя, еще не переставшая думать о том, как сильно переменился со дня их знакомства Войцек, увидев Эльзу, хмыкнула про себя. Вот в ком изменения просто глаз режут! Невзрачная, с жиденькими рыжими кудряшками и конопушками по всему лицу, Эльза Гросс[1] вопреки своей фамилии выглядела когда-то маленьким ребенком. Намного младше их всех, пусть и была ровесницей. Капризным и плаксивым. И когда жизнь заставила всех взрослеть не по дням, а по часам, Эльзу это почему-то почти не коснулось. Но потом случилась эта жуткая история с Рыжим Наглецом, миленькой с виду зверушкой, заманившей девочку в подземелье жуткого монстра, и Эльза за несколько недель прошла тот путь взросления, который все они, чтобы выжить, вынуждены были пройти за полгода. И способностями новыми стала овладевать с бешеной скоростью, уступая в этом одному Кольцову. Она даже подросла больше всех. И физически окрепла настолько, что уже ничем не уступает ни Насте, ни Серене. Сейчас ее чаще всего в глаза и за глаза называют Рыжей Амазонкой.

• Предыдущая
• 4/76
• Следующая