Горменгаст - Пик Мервин - Страница 20
- Предыдущая
- 20/216
- Следующая
— Моя очередь делать что?
— Утешать меня, — сказала Кора, уставившись на ножку железного столика. — Ты можешь утешать и успокаивать меня до половины восьмого, а потом будет твоя очередь впасть в депрессию.
— Хорошо, — мгновенно согласилась Кларисса и стала поглаживать сестру по руке.
— Нет, нет, не так, — воскликнула Кора, — не так явно! Ты просто должна делать всякие разные вещи без моего напоминания. Например, принести чаю и поставить его молча передо мной.
— Ладно, — ответила Кларисса довольно угрюмо. — Но ты все испортила! Ты взяла и сказала, что мне нужно делать! И теперь, если я это сделаю и принесу тебе чай, это уже будет не так, вроде я сама об этом подумала и позаботилась. Хотя, может быть, если я принесу кофе.
— Это все не важно, — сказала Кора. — Ты слишком много болтаешь. Все должно идти словно само собой. Скоро твоя очередь.
— Что? Моя очередь впадать в уныние?
— Ну, да, да! — сказала Кора раздраженно и почесала себе спину.
— Мне кажется, ты не заслуживаешь моего внимания...
На этом их беседа была прервана, ибо в этот момент в комнату, отодвинув занавес, вошел Щуквол; в руках он держал стальную трость, которую можно было использовать и как шпагу.
Сестры встали со своих мест и повернулись к Щукволу; их плечи соприкасались.
— Как поживают мои птички? — спросил Щуквол. Он поднял свою шпагу-трость и с отвратительной развязностью пощекотал ребра сестер ее концом, на котором был надет защитный шарик. Хотя на их лицах никакого особого выражения не появилось, они в очень замедленном темпе стали производить извивающиеся движения, напоминавшие восточный танец.
Отбили время часы, стоявшие на каминной полке, и когда они умолкли, монотонный звук дождя показался вдвое более громким. Комната была погружена в полумрак.
— Вы давно не приходили к нам, — сказала Кора.
— Действительно так, — отозвался Щуквол.
— Вы, наверное, совсем позабыли о нас?
— Отнюдь, — сказал Щуквол, — отнюдь.
— Тогда почему вас так давно не было? — спросила Кларисса.
— Садитесь и слушайте, — сказал Щуквол резко. Он в упор, пристально смотрел на них, и вскоре они смущенно опустили головы и уставились на свои собственные ключицы.
— Неужели вы думаете, что мне легко не допустить чуму к вашим дверям и одновременно по первому вашему зову прибегать сюда? Неужели вы так думаете?
Сестры медленно, словно маятники, покачали головами.
— А в таком случае, будьте добры, не допрашивать меня! — воскликнул Щуквол в притворном гневе. — Как смеете вы кусать руку того, кто кормит вас! Как смеете!
Сестры, успевшие сесть, снова поднялись со своих стульев и двинулись по комнате. На мгновение они остановились и скосили глаза в сторону Щуквола, чтобы удостовериться, что делают именно то, чего от них хотят. Да, молодой человек пальцем сурово показывал на тяжелый сырой ковер, который лежал в центре комнаты.
Щукволу доставляло удовольствие наблюдать за тем, как эти жалкие старушки, одетые в свои самые лучшие пурпурные платья, залезают под ковер. Среди прочих удовольствий, которым он предавался, это было одно из самых сильных. Он, используя всю свою хитрость, мало-помалу вел сестер от унижения к унижению. И пришел такой момент, когда извращенное удовольствие, которое он получал при этом, стало для него чуть ли не необходимостью. Если бы не противоестественное удовлетворение, которое он испытывал от проявления своей власти над сестрами, то вряд ли бы он затрачивал столько усилий на то, чтобы поддерживать их жизнь.
Щуквол удовлетворенно созерцал два одинаковых холмика, покрытых ковром, и ему в голову не могло прийти, что под ковром происходит нечто особое и совершенно непредвиденное. Коре, забравшейся под ковер как в крысиную нору и пребывающей во влажной и душной темноте в этом унизительном скорченном положении, пришла вдруг в голову одна мысль. Откуда она взялась, Кора не пыталась доискаться; не собиралась она размышлять и по поводу того, почему, собственно, ей такая мысль пришла в голову. Ибо Щуквол, их благодетель, был для нее, как и для Клариссы, почти богом... Кора подумала о том, что ей бы очень хотелось убить Щуквола. Как только эта невероятная, неизвестно откуда взявшаяся мысль пришла к ней, она почувствовала большой испуг. И этот испуг отнюдь не уменьшился от того, что голос ее сестры, ровным и бесстрастным шепотом, четко и ясно повторял:
— И я тоже... хочу... это сделать. Мы могли бы это сделать вдвоем, как ты считаешь? Мы могли бы это сделать вдвоем...
- Предыдущая
- 20/216
- Следующая
