Близкие. За чертой дозволенного… (СИ) - Мека Владислава "Калигула" - Страница 46
- Предыдущая
- 46/65
- Следующая
Я осталась одна. И не знала, что дальше делать. Учиться? Где, кем и как работать. Я ничего не знала. Заперевшись дома, я перестала к чему-либо стремиться. Кирилл меня нашел первым. После нашей поездки к его отцу, где Кира заявил, что я — его будущее, и если кто это будущее тронет, он отца в порошок сотрет. Парень отвез меня домой и с тех пор не появлялся. Но в тот день, он пришел и помог мне. Только он.
— О чем задумалась? — поинтересовался Дергнёв. Его всё-таки отправили за мной, не послав кого-нибудь другого.
— Не твое дело, машину лучше веди — в привычной манере хозяйки бала, произнесла я.
— Я и так ее веду. Так о чем мысли?
— О том, что если бы не ты, в моей жизни всё было бы прекрасно — фыркнула я.
— Неправда, просто, ты сама так захотела. Айсир, взгляни правде в глаза. Кто виноват в том, что у тебя сейчас есть? — вот именно поэтому я ненавидела его, как свою охрану. При каждой нашей встречи он пытался промыть мне мозги.
— У меня всё прекрасно, о себе бы лучше подумал — стараясь сдержаться размеренно произнесла я.
— Прекрасным ты называешь свои бессоницы? Или может антидепрессанты, которые глотаешь горстями, когда думаешь, что за тобой никто не следит? А может ежедневные полчаса в тени парка на лавочке, где ты льешь крокодильи слезы? Нет, ну если это нормально, тогда и говорить не стоит — усмехнулся Дергнёв глянув, на меня в зеркальце заднего вида.
— Иди к черту — не зная как, да и не собираясь оправдываться, послала я непутевого охранника куда подальше.
— Постой, я еще не все сказал. Вот еще вспомнил, что ты говоришь обычно Орлову? «Милый, мне нужен только ты, я вообще уже и думать забыла о Денисе». А сама пишешь ему каждую неделю, правда получаешь свои письма назад. Думаю, если ты не желаешь расставаться с братом, он уже давно расстался с тобой.
— Высказался? Легче стало? Надеюсь, что стало. Потому, что слышать это дважды я не намерена.
— Что, выгонишь?
— Нет, а вот зарплаты могу лишить — пригрозила я.
Дергнёв вдруг резко затормозил, так что я полетела с сидения на пол машины. Я не успела опомниться как он выволок меня наружу и прижав к дверце автомобиля встал вплотную. Если Александр хотел меня напугать, то ему это удалось. Мы стояли на какой-то пустынной дороге. Ни машин, ни пешеходов, только я и он. И Дергнёву даже причину искать не надо, чтобы отомстить мне, уж слишком я часто действую ему на нервы.
— Сколько можно меня мучить, а?! Зачем ты это делаешь со мной? Послушай, да я виноват, но ты уже достаточно наказала меня — таких эмоций я раньше на лице Дергнёва не наблюдала, он будто пылал яростью изнутри.
— И как же я, позволь узнать, над тобой издеваюсь — стараясь не показать страха спокойно спросила я.
— Как?! Ты, вправду, спрашиваешь как?! Да все думают, что я — твоя комнатная собачонка. Куда ты — туда и я. Как ты — так и я. Любой каприз, я делаю всё. Но ты продолжаешь прилюдно тискаться с Орловым. Утешает лишь то, что тебе гораздо противней, чем мне.
— Ты всерьез? Хотя, постой, я даже знать не хочу.
— И знаешь, что меня больше всего успокаивает, так это то, что твой братец выйдя из тюрьмы, первым делом хлопнет Орлова. И тогда посмотрим — на этих словах Александр поцеловал меня. Ну или попытался, я дергалась, вырывалась и орала, что весьма мало помогало. К своему позору, я должна признать, что сопротивлялась не так уж долго. Саша сам меня отпустил. Молча открыл мне дверцу и так же молча сел за руль, дав по газам, возвращаясь к новой роли телохранителя. А я вернулась к своим мыслям.
Всё было просто. Я бы даже сказала элементарно. Я не хотела в интернат. Не хотела сложностей и конечно, не готова была нести ответственность за свои поступки. Единственное, чего мне хотелось — это сделать больно Денису. Как он сделал мне.
Все его обещания, вся чушь про любовь, всё это — были лишь слова, пустой звук. Как шарик, такой весь воздушный, пока иголкой по нему не ткнешь. Он бросил меня. Одну, без защиты. А я никогда не могла постоять за себя. Особенно три года назад. Тогда я готова была на многое ради помощи. И я не стыжусь своей слабости, да, я признаю, что слаба. Но я никогда не кичилась тем, что отважная и храбрая.
Денис знал, что я не выживу без него. Но ничего не сделал, чтобы облегчить мне задачу. Он просто решил оставить меня, кинуть, как ненужную зверушку. Что ж, я действительно была зверушкой тогда. Мы встретились после вынесения приговора. И брат решил мне кое-что объяснить.
«…-Я не хочу тебя больше видеть — спокойно глядя в мои переполненные слезами глаза, произнес Денис.
— Но почему? Что я сделала не так? — спрашивала я снова и снова.
— Ничего, просто, после твоего появления вся моя жизнь пошла под откос. Поэтому я хочу, чтобы ты забыла о моем существовании. Так что, больше не приходи сюда, не звони и не пиши. Видеть тебя не могу — и всё это спокойный, ровным голосом. А потом он ушел, а я осталась…»
Поначалу, еще пыталась поговорить с братом. Но он видеть меня не желал. Поэтому, я решила писать письма. Рассказывать ему что и как, описывать дни без него. Сегодня я отправила очередное письмо. Как не странно, но я помнила содержание каждого из них наизусть. Сегодняшнее начиналось так:
«Здравствуй, любимый мой!
Вот и пролетела еще одна неделя. Порой мне кажется, что это не ты, а я считаю дни. Будто сама сижу за решеткой. Хотя, какая это свобода? Я под постоянным наблюдением. Каждый мой вздох, каждый шаг контролируется. Знаешь, я даже уже привыкла. А еще постоянное присутствие людей, ты ведь знаешь, я ненавижу это. Но кому какое дело?
Я так скучаю, пусть, ты по мне — нет, но я — очень сильно. Проживаю день с мыслью, что вот, он прошел… Осталось немного потерпеть и ты вернешься. Пусть не ко мне, просто вернешься. Я смогу тебя видеть издалека или, если позволишь, вблизи. Ну вот, опять заляпала лист слезами. Прости, я обещала в прошлых письмах, что больше не буду плакать, но снова не смогла сдержаться…»
Почти каждое мое письмо начинается с таких строк. Я ненавижу себя за эти письма, но ничего не могу поделать. Только когда я пишу ему, чувствую робкую надежду, что это письмо он прочтет, а не отправит обратно, только тогда я прихожу в себя.
У меня есть еще один повод для радости, я неделю назад стала совершеннолетней. Теперь мне никто не указ. Фирма отца, конечно, пострадала, но ничего непоправимого. Институт я окончу в этом году, получу диплом и всецело займусь делами отца. Вот только Кирилл… Он — единственное, от чего я не могу избавиться.
Это случилось спустя пару месяцев. Я сильно разозлилась на Кира, когда он попытался настоять на общей постели. Мы начали ссориться, я попыталась его выгнать, вот тогда-то он и показал мне кое-что. Не косвенные, а прямые доказательства того, что Денис занимался продажей людей. И если до этого угрозы Кира звучали глупо, а порой просто абсурдно, то, что он мне показал, абсурдом не было. И выбора у меня тоже не осталось. Надо отдать ему должное: к постели он меня, этим компроматом на Дениса, не принуждал. Просто хотел быть рядом.
А вот сексом я с ним занялась спустя год. После очередной встречи с братом. Точней, встреча не состоялась. Приплатив охраннику, я хотела хотя бы увидеть Дениса. Но оказалось, что у него свидание с «женой». Как мне объяснил все тот же охранник, за деньги у них так любую «бабочку» назвать можно. Не знаю, что так сильно меня задело и резануло, но я выпила тогда лишнего. Домой пришла уже почти трезвой, но какой-то сломленной. В гостиной меня, как обычно это бывало, встречал Кирилл, он часто заезжал проверить — всё ли со мной в порядке.
Он почувствовал запах спиртного и стал меня воспитывать, я послала его куда подальше. Тогда Кириллу показалось этого мало и он начал крушить всё, что ему попадалось под руки. Я же, зная его характер и видя в каком он состоянии, вместо того, чтобы уйти, пьяно смеялась над его истерикой. Кирилл отвесил мне пощечину, а потом начал меня, не пришедшую в себя от шока, грубо целовать. Я никогда еще не испытывала такого унижения. На полу в собственной гостиной, где больно тер голую кожу ковер и появлялись от его «тисков» на руках синяки, я стала «женщиной». Утром всё болело, но я не пошла к врачу, слишком стыдно мне было. А боль? Что ж, я к ней привыкла, сама пройдет.
- Предыдущая
- 46/65
- Следующая
