Летучий корабль - Белянин Андрей Олегович - Страница 45
- Предыдущая
- 45/49
- Следующая
– Внимание! Приготовиться! Дружно, залпом, огонь!!!
В воздух взвился целый вихрь смертоносной соли. Пока летучий корабль опускался, пока взлетал вновь, лукошкинцы добротно загрузили его почти вровень с бортами. Кощея Бессмертного завалило по самую шляпу, из соляной горы торчала лишь обуглившаяся рука, сжимающая черный меч.
– А ить получается, Никитушка! Глянь, как тяжело вверх ползет… Ровно в туесок девичий вместо ягод подков насовали.
– Точно, – согласился я, – когда он вновь пойдет на посадку, мы загрузим его окончательно. Арест Кощея будет произведен, несмотря ни на что! Так-то, бабуля…
– Охти ж мне… – неожиданно вспомнила Яга, – а царь-то у нас где?!
– Царь? Какой царь? Ах, царь… да вон в тот двор упал, вместе с Митькой.
– Не смешно, участковый, – насупилась бабка. – У Мити головушка дубовая, ежели об землю треснется – яма глубокая будет… А народу царь нужен! И не на голову ушибленный… Пошли-ка стрельцов за государем!
Мне было не до того, но затруднительное положение разрешилось само собой. Из ворот того дома, в чей двор рухнули наши герои, показался весь облепленный соломой мокрый Митька. На шее у него болтался хомут, а в руках извивался большой, замотанный в рогожу сверток. Народ расступился перед ним в почтительном молчании, как перед инвалидом многих войн…
– Митя, где царь?
– Царь? Какой царь? Ах, царь…
– Митька-а-а!!! – возопили мы с Ягой в один голос.
Наш младший сотрудник, наморщив лоб, делал вид, будто старается что-то вспомнить…
– Ох и крепко маковкой стукнулся… – наконец доложил он. – Ногами крышу пробил, а там головой вниз, да по бревну, да в поилку, да об пол, соломкой присыпанный… Вот тока соломка подстеленная и спасла. Спасибо добрым людям, что внизу конюшню поставили. Вот ежели бы кузня была… Да об наковальню лбом, больно же небось?!
– Митя, где Горох?! Говори быстрее, несчастный, корабль уже опускается!
– Горох? – Похоже, он вновь отключился. – Не было там гороху. Овес был, ячмень в мешке вроде, а горохом кто ж лошадей кормит? Всё сеном больше…
– Бабуль, покомандуйте гражданами, пока я его задушу! – вежливо попросил я, но Митькина мысль, блуждая по логическим цепочкам умозаключений, все-таки нашла правильное решение:
– А-а… так вы о государе нашем беспокоитесь?! Не извольте волноваться, Никита Иванович, уберег я царя-батюшку… Шеи своей не пожалел, куда помазанник Божий мне всем задом с размаху и хряпнулся!
– Граждане, приготовиться! Всю соль разобрали? Вот и отлично, третьей телеги должно хватить за глаза… Итак, кидаем строго по моей команде! Митя, прости, что перебил, продолжай, пожалуйста.
– Покалечился надежа-государь… – печально объявил Митяй, по-прежнему не выпуская из рук сверток. – Я-то, как на четвереньки вскочил, вижу, мается он в стороночке и стонет так тихохонько… Вроде маму мою зовет, а зачем? Ну, я его споймал, бедного, чую, царь-то наш как есть весь переломанный! Сложил я его поаккуратистей, уж как сумел… не лекарь, не знахарь, академиев в Сорбонне не заканчивал! В рогожку увязал, думаю, бабушка Яга покумекает да и соберет государя-батюшку еще получше прежнего. Вот он, для вас берег…
Яга, до сего момента стоявшая столбом, икнула и кинулась разматывать сверток. Я сбил фуражку на затылок, взмахнул рукой, и народ дал по Кощею очередной залп! Летучий корабль, из последних сил махая крыльями, тяжело грохнулся оземь, сделал несколько грузных попыток оторваться, но не смог… Гора хрустально-сероватой соли высилась в нем так, что борта трещали. Радостные лукошкинцы, словно малые дети, прыгали вокруг, упоенные победой над самым непобедимым злодеем их эпохи! Господи, неужели мы действительно это сделали? Баба Яга подвела ко мне освобожденного Гороха. Царь прихрамывал, тяжело опираясь на плечо бабки, но вид имел грозный и деловой.
– Еремеев! Ко мне! – Я спрыгнул с дрожащих ворот, где, собственно, и руководил всем сражением, хлопнул по плечу подоспевшего Фому и обернулся к государю: – Ну что, пойдемте производить арест?
Кощея извлекли не сразу. Сначала царь собственноручно отключил какой-то неизвестный мне шпенек, и крылья летучего корабля замерли в неподвижности. То, что стрельцы извлекли из-под тяжелых пластов соли, не имело ни малейшего сходства с тем Кощеем, которого я знал. Просто какой-то обугленный скелет в драных лохмотьях, не подающий ни малейшего признака жизни. По совету многоопытной Бабы Яги его с ног до головы заковали цепями и в осиновом гробу отправили в царские темницы. До справедливого решения суда тело должно было находиться там. Хотя, как я понимаю, гражданин Бессмертный вполне мог и симулировать… Но вроде бы завтра отец Кондрат точно должен прибыть в Лукошкино, а при нем Кощей не посмеет даже пикнуть. Мы втроем не спеша направились в родное отделение, Горох увязался было следом, но его вовремя перехватили бдительные бояре. В захвате летучего корабля они демонстративно не участвовали, а вот по окончании всего шума соизволили прибыть, дабы напомнить государю о невозможности ронять царское величие пешей прогулкой с простолюдинами. Фома и его охранная сотня остались на месте преступления, там требовалось навести серьезный порядок и организовать ночную охрану «стратегического объекта». Летучий корабль, несколько потрепанный и поцарапанный, все еще был готов к эксплуатации. Улететь на нем, конечно, невозможно, но желающих просто покататься оказалось не так уж мало. Вроде бы взрослых мужиков приходилось отгонять как шкодливых мальчишек…
Баба Яга отправилась в терем, накрывать на стол, а нас прогнала в баню. Это правильно, в их времена все серьезные дела начинаются и заканчиваются баней. Не самая плохая традиция, скажу вам, а учитывая наше промокшее состояние… Митька опять заботливо взялся за веник, но лично у меня вторично обречь себя на порку не было ни малейшего желания. Парились недолго, я хотел о многом поговорить с Ягой. К нашему возвращению из бани бабка расстаралась, как могла. Особых разносолов, конечно, не было, но для голодного милиционера и подогретые щи с остатками курника казались настоящим пиром. Настойку Яга достала новую, лимонно-медовую, желтовато-янтарного цвета. Выпили молча, ели – тоже, разговорились позднее…
– А вот скажите, Никита Иванович, что ж царь теперь с Кощеем делать будет, коли он бессмертный?
– Ну не казнить, это точно… – важно подтвердил я. – Скорее всего, по зрелом размышлении, отправит куда-нибудь на окраину, в самый дальний острог. Там посадят в одиночную камеру, закуют в кандалы понадежнее, и… достаточно долгое время он не будет нас беспокоить.
– Чей-то недопонял я…
– А че ж тут непонятного, – пояснила Баба Яга, – рази ж какая тюрьма Кощея удержит? Ежели не сам цепи порвет, так найдет дурака-царевича, тот его пожалеет, водицы испить даст, а уж там и… Нет, милок, отродясь такого не бывало, чтоб сам Кощей Бессмертный из застенков каменных да кандалов железных сбежать не смог!
– Ну и шут с ним! – храбро заключил Митька. – Пущай себе бежит, а мы опять поймаем – и в кутузку!
– Это правильно. Работа у нас такая, интересная: они бегут, мы ловим. Ты бы вот лучше рассказал, почему Борова и Свина проворонил? Говорил, нет их. А они вон какие шкафы, в неподходящее время выискались…
– Да спрашивал же я, спрашивал! – виновато поник парень. – Соседи смеялись только… Дескать, у них что ни боров – то Борька. Имя-то самое свинячье. А боровов Юрок и нет ни одного, хотя свинья с поросятами почитай что у каждого во дворе имеется… Но ить взяли же их?
– Взяли, но это не твоя заслуга. Задержание двух уголовников, плотников экстракласса, произвели еремеевские ребята. Кстати, Фома вскользь упомянул, что оба вопят о своей невиновности. Они якобы творческие люди, члены какого-то союза, были приглашены на секретную миссию и, на кого работают, абсолютно не подозревали…
– Врут! – твердо припечатала Яга, хлопнув ладонью по скатерти. Стол дрогнул, бабка смутилась и разлила всем по второй.
– Врут, естественно. Только смертная казнь им за это все равно не светит. Убийств на них нет, особо тяжких преступлений тоже, пусть потрудятся годок-другой в исправительной колонии строгого режима. Может, сумеют организовать на каторге кружок по выпиливанию лобзиком…
- Предыдущая
- 45/49
- Следующая
