Кольца Всевластия - Пеш Гельмут - Страница 22
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая
– Очень мудро, – отозвался Бурин. – Ты, должно быть, даже умнее вашего шамана.
– Благодарю, – вежливо произнес Гврги и изобразил поклон.
– Господин Кимберон, – вступила в разговор Марина, – полагаю, что мы не будем делать остановку на обед. Не приготовить ли мне тогда бутерброды, чтобы мы могли их съесть прямо на ходу?
– Очень хорошая идея, – похвалил Ким. – Но, пожалуйста, Марина, зови меня просто Ким.
– О, если вы так считаете, господин Ким, – удивленно сказала она.
– Ким, – с улыбкой поправил он её.
– Хорошо, Ким, – произнесла она и протянула ему руку.
К этому охотно присоединились Бурин с Фабианом и Гилфалас с Гврги, но в случае с эльфом и наследным принцем Марина позволила себе немного жеманства. Но ещё до того как они оправились в путь, она уже доверительно обращалась ко всем на «ты».
Они снова пустились в путь. Солнце сияло на покрытых снегом вершинах, так что казалось, будто горы залиты белым золотом.
Некоторое время Ким любовался ландшафтом, но продолжалось это недолго. Дорога становилась хуже, а подъем – круче. Все чаще им приходилось карабкаться через обломки скал и перебираться через завалы. Дышать стало тяжелей, а вещевые мешки сделались неподъемными. Ким был вынужден вспомнить слова Бурина: панорама действительно потеряла часть своего очарования.
– Думаю, – задыхаясь, сказал Фабиан около полудня, – неплохо бы сделать короткий привал.
Они уселись в тени, отбрасываемой одной из последних на их пути кривых сосен, при золотом сиянии полуденного солнца выпили ключевой воды из походных фляг и съели последние лепешки и последний сыр.
Какой чудесный пикник мог бы из всего этого выйти, если бы не причины, заставившие их подниматься в горы…
– Прислушайтесь! – внезапно сказал Ким. – Разве вы ничего не слышите?
Он и сам не был до конца уверен, что действительно что-то услышал. Был ли это звон металла, донесенный порывом ветра до них?
Все вслушались.
– Я ничего не слышу, – сказал наконец Гилфалас, слух у которого был не хуже, чем у фолька. Ким и сам слышал теперь только ветер.
Сразу стало холоднее, хотя солнце и сияло по-прежнему. Но разве не естественно, что ветер заставляет ежиться, если ты не двигаешься?
Фабиан вздохнул и поднялся.
– Вперед!
Они зашагали дальше. Путь, по которому они шли теперь, лишь с натяжкой можно было назвать дорогой. Пропали и придорожные указатели, которые попадались им изредка в первой половине дня.
– Так, – сказал Бурин, когда они вкарабкались на ещё одну седловину. – Теперь до перевала остается всего только пара сотен шагов.
– Мы уже так близко? – с надеждой спросил Гврги. Болотник повертел головой в разных направлениях в поисках близкого перевала.
– Гврги, – объяснил ему Ким, – нам придется идти ещё достаточно долго. Бурин имел в виду расстояние по вертикали. А так нам понадобится еще, пожалуй, – фольк взглянул вверх, – целый дневной переход.
– Почему он этого не говорить? Гномы не мочь ясно выражаться? – заныл Гврги.
– Он может, но ему доставляет удовольствие слегка искажать любой факт. Возможно, в молодости ему на голову упал камень и перемешал её содержимое, – заметил Ким под всеобщий смех.
– Я всех вас очень люблю, – прокомментировал смех Бурин.
– Шаман говорить, что существовать люди, которые, когда им на голову что-то падать, все забывать. Может быть, у Бурина такое, только по-другому. Гврги мочь снова уронить ему что-нибудь на голову, и тогда все становиться на свои места, – произнес Гврги с широкой ухмылкой.
– Не такая плохая идея, – пробормотал Фабиан.
– Я и впредь буду всех вас любить, – проскрипел Бурин. – Так садитесь на меня все вместе. У меня спина широкая.
Они продолжали подъем. Еще до того как солнце снова скрылось за горами, спутники достигли плоскогорья, со всех сторон окруженного круто взмывающимися вверх скалами. Зияющая пропасть разделяла плато пополам. Из бездны доносился шум воды, бьющейся о камни.
На краю пропасти, подобно исполинам древних времен, возвышались два могучих, несущих на себе печать времени каменных столба с широким квадратным основанием и сходящими на конус, украшенными шпилем вершинами.
По другую сторону пропасти, в туманной завесе, подобно близнецам-братьям, возвышались два других столба.
По ту и по эту сторону бездны к небольшим площадкам на краю вели вырубленные в камне ступени.
А над зияющей пропастью висело то, что когда-то было мостом.
Взглянув на гнилое дерево, Фабиан выругался так, что лучше это не сумели бы сделать и портовые грузчики в Остаре.
– Я, – сказал Бурин, обращаясь к Гилфаласу, – всегда с сомнением относился к лексике, столь излюбленной наследным принцем. Впрочем, допускаю, что придворным дамам подобные речевые обороты кажутся весьма изысканными.
– Но что же делать? Бурин, взгляни сам на мост, – ответил эльф. – Он настолько трухляв, что и кошка не смогла бы перебраться по нему на ту сторону.
– А нет ли другого пути? – спросил Ким.
– Мы не сможем спуститься в пропасть. Для этого у нас нет необходимого снаряжения, – объяснил Гилфалас.
– А что требоваться? – спросил Гврги.
– Тайны есть не только у болота, – объяснил эльф. – Для этого необходимы веревки, молотки и крючья.
Тем временем Фабиан прекратил расточать ругательства и в бессильном гневе уставился на мост.
– Очень хорошо, принц, что вы сделали небольшую паузу. Теперь мы сможем поговорить разумно. – Бурин неодобрительно посмотрел на Фабиана.
– Ну и что ты предлагаешь? – спросил тот. Из-за сдерживаемого гнева голос принца звучал глухо.
– Надеюсь, что вы уже успокоились. Созданное гномами служит вечно, – констатировал Бурин.
– Да, а как же тогда обстоит дело с этой развалиной? – спросил Фабиан, кивнув в сторону моста.
– Разве мы не договорились, что будем вести себя разумно? – Бас Бурина звучал мягко и снисходительно.
– Ты, может быть, и договаривался, а я – нет. Мне хочется ругаться.
– Ну, если ты так решил, то и ругайся себе дальше! Только отойди, пожалуйста, подальше, чтобы я мог рассказать другим, как мы переберемся через пропасть.
Фабиан выглядел так, будто собирался сказать ещё что-то, но промолчал.
– А теперь взгляните-ка на мост. Видите опорную балку, которая собственно и несет на себе всю конструкцию?
– Да, и она выглядит такой же гнилой, как и все остальное, – обиженно произнес Фабиан.
– Возможно, но на самом деле это не так. Подойдите ближе, друзья, и убедитесь сами, как строят гномы!
Вслед за Бурином они подошли к краю пропасти. Киму чуть не стало дурно, когда он взглянул на опорную балку. Ее диаметр составлял добрых три фута, а конец уходил в скалу.
– Смотрите. Мы называем это ингам-кевлар, то есть железное дерево, – профессорским тоном пояснил Бурин и спустился к балке. Своим тяжеленным топором он с силой ударил по стволу. Однако лезвие не проникло в древесину, а со звоном отскочило от нее. Под слоем пыли балка была безупречна.
– Как такое может быть? – спросил Ким.
– Это древнее искусство гномов. Необходимо привести древесину в состояние полного покоя, для этого следует всего лишь только подобрать правильный звук. Так, во всяком случае, говорится в книгах, – лениво закончил он. – Именно это и является тайной. – Его голос звучал немного неуверенно, так что у друзей закралось сомнение, что Бурин и сам знает об этом не слишком много; вероятно, этот метод был забыт и самими гномами. – В любом случае, вы убедились, что мы спокойно можем перебраться на ту сторону. Никаких проблем.
– Но только не сегодня, – раздался голос Фабиана. – Солнце уже низко, а я не хочу, чтобы преодоление этой пропасти превратилось в бег наперегонки с наступающей темнотой.
– Тогда нам необходимо ждать, – проквакал Гврги, и было заметно, каким облегчением представляется для него эта возможность.
Ким задумчиво оглядел балку. Она была вырублена из целого древесного ствола. Он представил себе это огромное дерево, как оно покачивается на ветру, древнее как мир и кажущееся неколебимым. Но вот появились полчища гномов и срубили его своими блестящими топорами.
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая
