Выйти замуж за дурака - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 45
- Предыдущая
- 45/76
- Следующая
– И кого… или что вы охраняете?
– Сказки. Я охраняю сказки, – просто сказал глазастый.
– Меня это удивило.
– Что-то я не совсем понимаю. Может быть, вы хранитель? То есть храните сказки, бережно передаете эту субкультуру из поколения в поколение…
– Нет, – ответил мужчина. Хранителем работает другой парень, это его задача – бережно передавать. А мне положено охранять сказки.
– От чего?
– От незаконного вторжения – раз. От привнесения в сказку элементов, чуждых ее органике, – два. От попыток трансформации основной сюжетной линии – три. Ну и так еще по мелочи есть кой-какие задачки.
– А разве от этого надо охранять? Сказка как синкретичное культурное явление…
Охранник скривился, словно у него заболел зуб:
– Вы мне сладостных песен-то не пойте про синкретичность и прозрачность культурных границ! Слыхали мы эти песни. Эстетический вектор, логика культурной релевантности… Напевают их тут разные… специалисты, а потом, глядишь: сказка – уже и не сказка вовсе, а какая-нибудь фэнтези, тьфу, прости господи!
Меня разобрало любопытство.
– И часто у вас в сказки… незаконно вторгаются?
– В последнее время просто косяком идут. Ошалел народ, в сказку, как в гастроном, ломятся. Вы вот, между прочим, тоже нарушительница…
– Я не вторгалась! Меня кошка, то есть Руфина, можно сказать, силой притащила в это Тридевятое царство. И женила, тьфу, то есть выдала замуж за своего сына…
– Это не оправдание. Вторжение есть вторжение, хоть добровольное, хоть принудительное. Тем более что, вторгшись в сказочный сюжет, вы его так или иначе изменили. Да еще привнесли в сказку чуждый ее ткани элемент.
– Это какой?
Охранник указал на завернутый в дерюгу компьютер, который я поставила рядом с диваном.
– Ах, это… Но ведь от него никакого вреда…
– Все так говорят.
– Кто «все»?
– Вторгавшиеся. Вы думаете, все, что у меня тут в избе стоит, я сам для собственного удовольствия приобрел? Ничего подобного! – Глаза Охранника аж светились возмущением. Ну, я понимаю, лезет человек в сказку. Но на кой ляд он тащит туда еще и холодильник? Или стиральную машину? Позавчера отловил одного: пер с собой кондиционер, пылесос и люстру Чижевского!
– Зачем в сказке люстра Чижевского? – удивленно пробормотала я.
– Я тоже его спросил: зачем? А этот тип и заявляет: вдруг в сказочном пространстве проблемы с наличием отрицательных ионов?! Я ему показал ионы…
– Что же вы с ним сделали?
– Выгнал, конечно. И провел психокоррекцию.
– Какую?
– Специальную. После этой психокоррекции человек начисто забывает о существовании сказок, вымыслов, фантазий и живет исключительно реальностью.
– Это жестоко! – воскликнула я.
– А превращать сказку в склад бытовой техники – не жестоко?! Вы по дороге шли – видели, сколько машин? Народ прет в сказку даже на экскаваторах и бульдозерах! Разве это нормально!..
– Может быть, людям просто хочется сказки…
– Если человек чего-то по-настоящему хочет, он сделает это сам. Посадит дерево. Выстроит дом. Вырастит ребенка. И сочинит сказку. Свою. Пусть с кондиционерами, аквалангами, телевизорами и компьютерами, но свою. Каков человек – такая у него и будет сказка… Самим, своими мозгами работать надо, а не лезть в чужие вотчины! А то будет как с продолжателями Толкиена…
– А что с ними?
Охранник сказок чуть смутился:
– Я, конечно, не могу этого знать наверняка. Но идут разговоры, что все, кто писал продолжения к книгам Толкиена, попадут после смерти не к нему в рай, а в другое место… И это место даже Данте не решился бы описывать. Вроде бы этак сам Толкиен распорядился… Так что со сказками надо быть осторожнее.
– Но что мне делать, если я уже здесь оказалась?! В этом Тридевятом царстве? Топиться в речке Калинке? Или повеситься на первом дубе?!
Взгляд Охранника на минуту смягчился..
– Что с вами поделаешь, живите.
И тут меня осенило:
– Нет, постойте! Вы ведь сами назвали меня нарушительницей! Так верните меня обратно! Из сказки в реальность. Только без… психокоррекции, если можно…
– Без психокоррекции это не получится. Так что еще раз повторяю: живите. Раз уж попали в сказку. Только законов ее не нарушайте.
– Законов?
– А то! Знаете, какие это Два Главных Закона Сказки? Я напрягла воображение.
– Добро побеждает зло? – предположила я.
– Верно.
– А еще… еще. Да как же я могла забыть?! Столько научных трудов прочитала на эту тему… Всякому действию есть противодействие, да?
– Нет. Это, скорее, из физики.
– Сдаюсь.
Охранник наклонился к моему уху и прошептал:
– Кто не спрятался, я не виноват.
– Что?! Это закон сказки?
– Именно.
– Не понимаю.
– Со временем поймете. А сейчас давайте исправим допущенное вами отклонение от сказочных нормативов.
– Что?!
– Ваш компьютер… Его придется изъять. В сказке ему не место. Согласитесь, это так.
– Но я же без него работать не смогу! Мне диссертацию писать надо…
В ответ на мои жалобные вопли Охранник сказал:
– Будьте так любезны, пойдите и откройте холодильник.
Я повиновалась, полагая, что мой собеседник хочет холодного пива или же, к примеру, колбасы. Но я ошиблась. В отношении продуктов холодильник был вопиюще пуст. Но зато на его полках лежали целые пачки бумаги ZOOM. И блестящий пенал из красного кожзаменителя.
– Вот вам и все принадлежности для научной работы. Между прочим, когда здесь гостил Александр Сергеевич, бумага была гораздо хуже. И писать приходилось перьями. Что вы так на меня смотрите? Был здесь Пушкин, был. И многие другие. Но то был золотой век! К сказке относились бережно и осторожно, никаких инноваций в нее не вводили, а чтоб какую-нибудь типографию сюда протащить – и речи не было! Так что постоит тут ваш драгоценный компьютер среди остальных вещдоков. И не волнуйтесь, у меня он целей будет.
Охранник развязал дерюжку, осмотрел мою технику, для чего-то прижался щекой к системному блоку и присвистнул:
– Ого! Теперь это точно должно храниться только у меня!
– Что такое? – удивилась я.
– Ха, вот Руфина молодчина! Это же надо было до такого додуматься!
– Объясните же!
Глазастый сдернул с раскладушек обвисший надувной матрац, расстелил его на полу и поставил на этой «скатерти» все мое машинное хозяйство. Причем, к вящему моему удивлению, это хозяйство не прекращало своей деятельности.
– Идите сюда, – усевшись по-турецки перед монитором и положив на колени клавиатуру, позвал меня Охранник.
Я не заставила себя просить дважды.
Глазастый пошуршал клавишами, потом указал мне курсором на одну из надписей:
– Знаете, что это?
Надпись была нечитаема. То есть явно зашифрована. И я этого сделать не могла.
Охранник щелкнул мышкой, открывая файл, но не тут-то было.
– Требуется пароль, – сказала я.
– Сейчас, – кивнул охранник и забарабанил по клавиатуре.
Благодаря его стараниям файл открылся. Только текст в нем опять-таки состоял из самых непонятных значков-закорючек.
– Что за чепуха? – поморщилась я.
– Это не чепуха, – торжественно объявил Охранник. Это закодированный полный текст Альманах-книги. Руфина его просто скопировала, зная, что тут он будет, в безопасности…
– Но зачем?!
– Потом как-нибудь объясню. Охранник перевел машину в ждущий режим.
В который раз подивилась тому, что за странный это человек. Охранник сказок… Продвинутый технарь… Маньяк на фольклорной почве…
– А вот за это я и обидеться могу, – буркнул Охранник. Я такой же маньяк, как вы – куст цветущего жасмина,
– Вы читаете мои мысли? – взъярилась я.
– Не все. Только те, что касаются непосредственно меня или моей деятельности. Я свой телепатический диапазон специально сузил. Потому что иначе столько всякой дряни в иных мыслях встречается, что просто становится стыдно за человечество.
- Предыдущая
- 45/76
- Следующая
