Выйти замуж за дурака - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/76
- Следующая
– Бежать нам надо, – простонала она, – Бежать от проклятого места! Не могу я своей ворожбой супротив Аленкиных чар стать!
– Бежать – хорошая идея, только мы и шагу не сделаем: кругом толчется народ. Нас затопчут в этакой каше…
Снова загрохотал гром, от которого закладывало уши.
– Кумарис, душкрити! – перекрывая гром, возопил выходец из Вашнапупа.
– Присягайте, быдло! – вопила Аленка. Царю-батюшке махатме и мне, законной вашей царице!
Туча двигалась как гидравлический пресс, медленно придавливая людей к земле. Многие стояли на коленях, некоторые лежали в той позе, из которой уже не подняться. Слышен был хруст ломающихся костей…
«Вот так власть и применяет к своему народу силовые методы!» – подумалось мне, и тут народ не выдержал:
– Смилуйся, царица! Присягаем на верность и тебе, и кумарису твоему! – раздался всеобщий крик из истерзанных глоток.
– Добровольно?! – ядовито расхохоталась Аленка и подбоченилась.
– Добровольно! – провыли полураздавленные люди.
– То-то же! Живите, шудры непросветленные, подчиняйтесь нам всемерно и помните мою великую доброту! – Аленка; хлопнула в ладоши, и страшная туча исчезла, словно ее и не было.
– Шри пантрачантра кумарис ом вшивапутру! – приятным тенорком запел махатма.
Полиэтилен над его головой заколебался в такт песне.
– Великий учитель благословляет небеса за то, что вы вняли голосу разума! – перевела стонущему на площади народу Аленка. А теперь пошли вон отсюда, принимайтесь ковать благосостояние нашего государства, мудхи низкорожденные! И помните: с сего часа жизнь в Тридевятом царстве изменилась!
Площадь быстро опустела. Те, кто еще мог ходить, тащили на себе покалеченных родственников и присных. Только мы трое: Василиса Прекрасная, Иван и я – маленькой сплоченной группкой стояли перед царским крыльцом. Махатма удалился, вслед за ним зашуршали девицы с полиэтиленовой пленкой. Одна узурпаторша ехидно смотрела на нас сверху вниз, постукивая татуированной пяткой о пышный ковер.
– Ну, как вам зрелище? – не выдержав длительной паузы, поинтересовалась она.
– Средненькое, – за всех ответила я. Поинтересней ничего придумать не могла?
– Ты мне поговори! – беззлобно огрызнулась Аленка. Вся власть теперь моя, причем, заметь, по закону! Я же стала кармической женой этого самого махатмы. А он, между прочим, царских кровей!
– Вот свезло, так свезло… – пробормотал Иванушка.
– Ты чего там бормочешь, дурилка неотесанный?! – вскинулась кармическая жена. Больше не .будешь отнюдь носы моим воинам квасить!
– А если буду? – поинтересовался Иван, а из-за спины у него появились вооруженные до ногтей руки серьезного Сэма.
– Но-но! – Аленка посуровела. Ты не очень-то задавайся, дурак! А то от твоего лингама одни ошметочки останутся! Да и с братцем твоим царевичем могу я теперь делать все, что вздумается…
– Не можешь, – ровно сказала я. Ты обещание давала. Выполним мы твои три желания – выпустишь царевича. Одно желание мы выполнили, давай следующее.
– И правда, – противненько заулыбалась узурпаторша. Про желания-то я и запамятовала… Что бы такого придумать плохого?
И Аленка в притворной задумчивости завертела четками как пропеллером.
– Василиса, – меж тем тихо обратилась я к своей тезке. Как ты полагаешь, чем может грозить Тридевятому царству узурпация власти в лапах этого вшивопупского махатмы?
– Я еще не знаю, – растерялась Василиса. Давно я читала ученые книги их брахманов и аватар, вроде ничему плохому они не учат… Наоборот, призывают воздерживаться от пороков, погружаться в созерцание собственного «я» и твердить мантры… Земную власть считают достоянием неполноценных каст и избегают ее…
– Заметно, – поджала губы я, – как этот кумарис власти избегает. Как Аленка его полномочным царем провозгласила, у него аж слюнки потекли и ноги задергались от удовольствия. Попал дедок на бесплатный медок…
– Эй, вы! Я к вам обращаюсь? Мы посмотрели на Аленку.
– Слушайте мое второе желание! Запишите, если на память жалуетесь…
– Не жалуемся.
– Так вот. Маловато что-то у меня во дворце служанок. Да и бестолковые они все какие-то, неуклюжие. Сласти любят, ленивы к работе и, только дай волю, сразу на сеновал бегут. Недовольна я ими. И вот чего я хочу: предоставьте мне в служанки такую девицу, чтобы ликом была ни черна ни бела, чтобы в щелку любую просочиться могла, чтоб вина не пила да конфет не жрала, пыль повсюду мела, тараканов гнала и при этом была завсегда весела. Уф, все, кажись!..
– Ну у тебя и заявочки! – сразу вскинулся мой муж.
Василиса Прекрасная озадаченно поглядела на меня.
– Где же мы такую раздобудем? – спросила она.
– Есть у меня идея… – пробормотала я.
– Все поняли? – крикнула с крыльца Аленка.
– Все.
– Ну и валите восвояси. Сроку, как всегда, даю три дня. Не исполните – сами знаете, поди, что за репрессии вас ожидают.
Развернулась, махнула четками и пошла к себе во дворец. А мы стояли на площади и оглядывали город. Помрачнел он как-то сразу, притих. А на охристой брусчатке Красной площади неизвестно откуда налетевшие холодные вихри крутили серую пыль вперемешку с сенной трухой.
– Странные это какие-то вихри, – задумчиво сказала я. Выглядят очень враждебными. Ну что, пойдемте Аленкино задание исполнять?..
О том, что власть в Кутеже окончательно сменилась не в лучшую сторону, сразу узнали не все. Верстах в пятидесяти от столицы размещался полевой лагерь богатырей, знаменитых воинов и прочих витязей, именуемый Теплый Стан. Поскольку еще со времен правления Руфины Порфирородной богатыри представляли собой контрактную армию, им полагалось в относительно мирное время развлекаться согласно собственным желаниям и возможностям. У богатырей: Тридевятого царства желания были отнюдь не агрессивными: не стремились они ни сарацина в поле спешить, ни башку с широких плеч у татарина отсечь. Времяпровождение же в Стане у богатырей было таковым: соревновались они, конечно, в воинском искусстве, устраивали конные ристалища, вспоминали геройские дни, отдыхали от многотрудных походов и предавались беспредельному бражничанью. Некоторые, из числа особливо грамотных, писали мемуары и учебные пособия по науке побеждать, а пришлый с дальних западных мест богатый витязь Фондей Соросович любил изредка заниматься благотворительностью и сочинял мудреную книгу с длинным названием: «Толерантность – путь к культуре Мира». Соросовича остальные местные богатыри уважали: и за ученость, и за возможность всегда подзанять у него «на поправку социального положения», и за умение отлично владеть, когда требовалось, шипастой булавой, именуемой иноземцами моргенштерном… Одним словом, жизнь в Теплом Стане у почтенного воинства протекала самая благоприятная и располагающая к некоторой беспечности и изнеженности нравов.
Поэтому вестовой из столицы, прискакавший с известием о том, что Аленка залютовала, прилюдно объявила себя законной царицей да еще и поставила царем какого-то облезлого брахмапудру, нашел цвет кутежского богатырства в состоянии глубокого блаженного запоя.
– Беда, витязи, заступнички царства Тридевятого! – крикнул вестовой, едва не падая со взмыленного коня. Беда пришла, откуда не ждали!
По случаю теплой погоды длинные столы, заваленные всякой снедью и обильно уставленные кувшинами с брагой, стояли на вольном воздухе. За столами и сидели, а кое-где лежали бородами в объедках народные заступнички.
– Ты откуль будешь, пацан? – сфокусировал зрение на вестовом наименее пьяный витязь по имени Ставр Годинович.
– Из столицы я, с вестью печальной! – крикнул парнишка. Не время вам, богатыри, брагу дуть да окорока глодать! Пора встать из-за столов пиршественных да пойти воевать супротив враждебной Аленки за родимое Тридевятое царство!
– Вые-вать? Кого надоть вые-вать?.. приподнялся от миски с хорошо пропаренной репой старый воин Микула Селянинович, – Эт мы счас, эт мы мигом. Тока голову поправить надо… – И опустил кудлатую башку в большой жбан с квасом.
- Предыдущая
- 31/76
- Следующая
