Выйти замуж за дурака - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 29
- Предыдущая
- 29/76
- Следующая
– Значит, идем под прикрытием, – засмеялась я, еще не подозревая, какой сюрприз ожидает нас во дворце.
– Пришли, шудры непросветленные. Довольным тоном констатировала лжецарица, ерзая на неудобном для нее троне. Сегодня Аленка вырядилась весьма нетривиально. Вместо традиционного роскошного сарафана она красовалась в грубо сшитом, мешковатом платье из небеленой холстины. А на голове, заменяя корону, белело некое подобие бедуинского бурнуса, В пальцах Аленка беспрестанно вертела длиннющие четки с зернами величиной с хороший кулак, а на босых ее ногах красовалось нечто вроде татуировки хной.
– Ну пришли, – хмуро подтвердил Иван и свалил на пол бобину с пленкой. Принимай заказ согласно запросу.
Аленка соскочила с трона и скоренько приблизилась к рулону блестящей пленки. Опасливо потрогала ее босой ногой.
– Что энто такое? – воззрилась она на нас.
– Ткань, волшебным методом химизации-полимеризации изготовленная, – принялась объяснять я. В результате реструктуризации пептидных волокон изохроматических высокомолекулярных соединений при помощи катализации, возгонки, нагрева и реакции обмена произошли глобальные смещения в квантовой теории материальных объектов. Короче, тебе все равно этого не понять. Химия, подруга, наука не для средних умов. Забирай заказ, и мы пойдем.
– Нет уж, погодите! – Аленка развернула бобину, размотала пленку по всему полу и принялась пробовать ее на прочность, на просвет, на линючесть и разрыв. Потом взялась, бормоча, проверять, точно ли в принесенном нами отрезке содержится десять аршин. Когда и этот момент был уточнен, Аленка кликнула двух служанок, велела им отнести «сию ткань многоценную» в царскую сокровищницу, а сама пристально поглядела на меня. Хитра ты, однако, Василиса Премудрая! Где, ответствуй как на духу, таковую редкость достала?
– Где было, там больше нету! – вместо меня ответил Иван. У моей супруги батюшка-начальник главный по всему текстильному ремеслу. Так что это службишка, не служба…
– Ах, вот оно что! – начала было Аленка, но тут ее прервало появление одного из ее мордоворотов.
– Матушка-царица! – прогудел мордоворот. Весь Кутеж на Красной площади согнали по твоему особливому распоряжению. Ждет народишко слова твоего мудрого.
– Это хорошо, – обрадовано хлопнула в ладоши Аленка. Ступай, скажи, чтоб учителя премудрого пригласили выйти на крыльцо теремное. Да пусть девки там все коврами устелют!
Мордоворот поспешно ретировался. Вдали по коридорам разнесся его зычный крик.
– Что ж, – завертела Аленка четками как нунчаками, – идемте и вы со мною. Полезно вам взглянуть на сие и понять, чья теперь в Тридевятом царстве истинная власть!
И Аленка стремительно вышла из своих покоев; полы ее холщового балахона развевались, будто паруса пиратского брига…
– Что она еще затеяла? – занервничала Василиса и, махнув рукой, указала нам на потайную дверь, ведущую из царских покоев прямо на Красную площадь.
Потайным ходом мы вышли из царских палат на главную площадь Кутежа и чуть не ахнули: народу собралось видимо-невидимо. Мы протолкались ближе к основному месту действия, то бишь к парадному крыльцу, больше напоминавшему трибуну мавзолея Ленина, только в отличие от мавзолея все здесь пестрело многочисленными яркими коврами.
– Ох, что будет, что будет! – вздохнула стоящая рядом со мной крупная женщина с замурзанным дитенком на руках.
– Молчи, баба! – оборвал ее сурового вида плюгавенький мужичишка. Не твоих куриных мозгов энто дело. Государыня зазря не позовет.
– Это верно! – тут же включился в разговор длинноносый прыщеватый парнишка в рясе послушника.
Ряса нисколько его не маскировала: невооруженным глазом было видно, что послушник на самом деле является наушником и доносчиком. Потому мужичонка даже не удостоил его взглядом, плюнул только… Однако парнишка не унимался:
– Наша государыня-матушка чересчур уж грозна, – взялся он за наглые провокации. Налоги и оброки дерет с народа безмерно, третьего дня сельцо Костоломово запалила за недоимки, а про горькую судьбу богатыря нашего, заступника Алеши Поповича, чай, все слыхали?! – Голос его сделался визгливым, а крысиные глазки так и забегали по лицам рядом стоящих, чтоб запомнить всех, кто отзовется на провокацию.
Но продолжить ему не дали. Та самая могучая баба, спустив на минутку с рук своего отпрыска, закатала рукава на мощных дланях и без долгих размышлений ухватила лжепослушника за мокрый, длинный нос:
– Ах ты, паскудник! Уж не тебя ли позавчера вечером у амбара бабки Воротынки видали?! Сметану ты под подрясником прятал!
– Н-н-н… – выворачивался несчастный провокатор.
– Еще раз на глаза мне попадесси, я тебе не только нос, но и кой-чего другое так прищемлю – всю жисть дискантом петь будешь!
Провокатор вымелся из толпы, едва баба отпустила его нос. Вслед парнишке понеслось нестройное улюлюканье. Однако тишина восстановилась быстро. Народ напряженно глазел на царское крыльцо. И народное ожидание было вознаграждено.
На крытое коврами крыльцо ступил величавой поступью смуглый человек в снежной белизны одеждах, чем-то напоминавших длинный хитон. По обе стороны смуглого шли обвешанные гирляндами из ромашек да купавок девицы и несли над мужчиной нечто наподобие балдахина. Присмотревшись, я поняла, что на балдахин пошла добытая нами на Интернет-базаре парниковая пленка. Тут Ванька толкнул меня локтем в бок:
– Ты энтого черномазого не узнаешь, случаем?
Ясность внесла Василиса Прекрасная:
– Охти, вот чудеса-то! Это ведь тот самый великий махатма, который на крылатом змие оземь брякнулся! И не узнать его нынче, такой гордый да величественный у него вид…
Махатма остановился и воздел руки. Полиэтилен над ним от легкого ветерка вздулся красивым куполом. По народной толпе прокатился вздох предвкушаемого зрелища.
– Чародей, видать, заморский, – объяснила все та же баба своему голопузому чаду и сунула ему в беззубый рот грязный кусок пряника.
– Кумарис, шивабрамы мудрашудры зшиваны за-шибаны корепаны ом нагребаны! Шри яайтанья Ом раджниш чандрагупта гауптвахта! Тантра-мантра кума-рис вшивам башкам врубарис!..
Едва смуглый махатма начал бросать в толпу эти странные, но весьма внушительно звучащие слова, народ притих и озадаченно воззрился на приезжего благочестивого мужичка. На площадь пала тишина, только где-то вдалеке взвизгнула девица: «Не лезь под юбку, охальник!» – да какой-то дядя Никита настойчивым тягучим басом выпрашивал у племяша Андрюшки гривенник на опохмелку.
– О мудхи! – вдохновенно и громогласно продолжал не долетевший до Гимнолайских гор мудрец, – Расшивану парвати ом давати кумарис брахмапутрати!
– Ниче не понятно, чего он там бухтит. Одна ботва! – авторитетно высказался плюгавый мужичок.
Я шепотом попросила Василису Прекрасную перевести.
Однако в тезкином переводе надобность отпала, поскольку на крылечко рядом с закутанным в простыни махатмой явилась собственной персоной узурпаторша Аленка. По-прежнему облаченная в просторную хламиду из небеленой холстины, с распущенными по плечам волосами, перевязанными грязноватой веревочкой, она игриво покручивала четками. Следовавшие за нею девицы (по-моему, в одних исподних сорочках) осыпали лжецарицу какими-то лепестками. Зрелище долженствовало быть внушительным и впечатляющим, но такового впечатления не произвело. Аленку народ приветствовал недовольным гудением. Примерно так гудит пчелиный улей, предупреждая пчеловода о том, что в него лучше не соваться. Но Аленка, как показали дальнейшие события, оказалась женщиной политически безграмотной и недальновидной.
– Народ мой! – выкрикнула Аленка. Жители Тридевятого царства и столицы его, града Кутежа! Отряхните пелену невежества с очей ваших и воззрите на великого просветленного махатму, спустившегося к нам из священного града присномудрых, Вашнапупом именуемого! Сей махатма милостиво снизошел до вас, недостойных, и взял на себя непосильную работу по очищению и просветлению ваших погрязших в распутстве, пороках и лености душ! Возрадуйтесь и почтите великого махатму!
- Предыдущая
- 29/76
- Следующая
