Право Света, право Тьмы - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 36
- Предыдущая
- 36/63
- Следующая
Медведь ничего не имел против. Он размеренно затрусил рядом с Ольгой, сопел, выдыхал из ноздрей молочный пар. А Ольга почувствовала себя веселее. Конечно, все знают, что Патрон – самое мирное существо на свете, но когда он рядом, в настроении появляется уверенность, что тебя никто не рискнет обидеть, увидев с таким спутником.
– Знаешь, Патрон, – разговаривала Ольга с медведем. – Жалко, что мы не можем вставить тебя в пьесу. В Вифлееме не было медведей, да и вообще там как-то туго со зверями. А то это был бы такой красивый момент – все звери пришли поклониться родившемуся Богомладенцу. Толпятся у пещеры, робко засматривают внутрь, прямо как в стихотворении Пастернака.:. Даже на иконах изображено, как возле яслей с Младенцем стоят волы и овечки. А чем вол лучше тебя, Патрошка? Ты же у нас просто медведь-праведник!
Патрон в ответ вздыхал вовсе не по-медвежьи, бурчал, видимо, не соглашался с таким определением. Дескать, до праведности мне еще далеко, хоть и живу я мирно, да еще при полном архиерейском покровительстве.
Когда Ольга с Патроном добрались до киоска, Ольга честно купила медведю два рулета. Освободила их от целлофана, положила на снег:
– Спасибо за компанию, Патрончик. Пока. Мне туда, – и показала на многоэтажный дом, где жила Зоя.
Зоя встретила подругу удивленно.
– Ты почему не позвонила предварительно? Я бы тебя встретила! Половина десятого вечера– поздновато бродить в одиночку.
– Меня кавалер провожал, – рассмеялась Ольга.
– Какой?
– Патрон. Медведь архиерейский, представляешь? Бродит по улицам, наверное, сладости выпрашивает. Совсем его разбаловали.
– Хорошо, что это был обычный медведь, – напряженным голосом сказала Зоя. – Может, это и лишнее, но я хочу тебе напомнить, что сейчас полнолуние.
– Зоя, ну пожалуйста! Ты же сама говорила, что наши щедровские оборотни цивилизованные и безопасные. И хотела бы я посмотреть на оборотня, который осмелится напасть на жену дьякона!
– Оля, нельзя быть такой беспечной, – жалобно сказала Зоя. – Всякое может быть. И дело не в оборотнях даже. Говорят, волки в городе появились, на помойках роются…
– До чего дошло – волки и на помойках! Они просто голодные и замерзли в этом своем лесу!
– Стая уже открыла несколько точек питания для волков, – сообщила Зоя. – Хотя это вообще-то противоречит ее принципам.
– А какие у Стаи принципы?
– Ну… Стая должна же на кого-то охотиться… И регулировать численность популяции естественных волков… Прости. Это мрачная тема. Ты ведь пришла ко мне вовсе не поэтому?
– Ага. Зоя, у нас проблема. Давай решать, кого нам назначить царем Иродом. Послезавтра надо уже собирать всех актеров, раздавать текст, а Ирода нет.
– Да уж, действительно… Погоди минутку. Папа!
В гостиную, где Зоя и Ольга пили чай, вошел Юрий Ильич.
– Добрый вечер, Ольга, – поздоровался он. – Что такое?
– Пап, ты не мог бы сыграть царя Ирода? – в лоб задала вопрос Зоя.
– Глупости, какой из меня актер!
– Ну, папа! Мы так мечтаем поставить эту пьесу! Может, весь город придет смотреть!
– Это ты преувеличиваешь.
– Папа!
– Юрий Ильич, может, сумеете? – жалобно спросила Ольга. – Вот тогда с поисками отца Емельяна вы нам так здорово помогли…
– Ольга, вы путаете мои способности. Отыскать отца Емельяна, когда его засунули в один из склепов, я смог, поскольку обладаю обычным звериным чутьем. А как звериное чутье соотносится с игрой в пьесе? Нет, почтенные дамы, я этого решительно не могу сделать. Вы посмотрите на меня – похож я на царя? Скорее на заморенного раба из темницы. И вообще у меня грипп, похоже, начинается. Подруги огорченно переглянулись.
– Юрий Ильич, а может быть, вы нам кого-нибудь порекомендуете? У вас в конструкторском бюро сплошь мужской коллектив.
– Да, но артистов там точно нет.
– Жалко, – вздохнули самодеятельные театралки.
Юрий Ильич счел разговор оконченным и вышел.
– Вот сложность так сложность, – закручинилась Ольга. – И ведь не выкинешь эту роль из пьесы. Он хоть и отрицательный, но колоритный персонаж. Слушай, а может, его женщина сыграет?
– Какая женщина?
– Ну, не знаю… Какая-нибудь.
– Среди моих знакомых таких женщин нет.
– Среди моих тоже. Ладно! – тряхнула головой Ольга. – На крайний случай пока за Ирода реплики буду читать я. Но в течение недели нам обязательно нужно кого-нибудь найти. Кстати, ты написала-таки монолог Звезды Вифлеема?
– Да, – стеснительно кивнула Зоя. – Вот послушай. Не слишком сентиментально получилось?
И она прочла:
Я звезда, и я пою о Боге,
Что сошел на землю наконец.
Он не в пышном родился чертоге,
А в простой пещере для овец.
Страждущим, измученным тоскою
Он пришел возвеселить сердца.
Будет Он вам миром и покоем
– Сын благой Небесного Отца.
Не напрасно в небо вы глядели,
Я, звезда, и ныне говорю:
Мудрецы, спешите в Иудею,
К новому рожденному Царю.
– Хорошо, – похвалила Ольга. – И сентиментальности нет никакой. Только мне кажется, для монолога Звезды этого маловато. Ты вспомни, она является перед волхвами, и надо, чтоб она прошла по всей сцене. А под три строфы ей бежать придется, это уже будет не звезда, а комета.
Зоя посмеялась:
– Ладно, я еще пару строф добавлю.
– Хорошо. – Ольга поднялась, заторопилась. – Зоя, я побегу, поздно уже.
– Одна и не вздумай. Я тебя провожу.
– Вовсе не нужно. Я прекрасно доберусь.
– Нет! В такое время я не могу тебя отпустить. Посмотри – половина двенадцатого. Давай, я такси вызову.
– Еще чего не хватало. У тебя так много денег? Тут закурлыкал телефон. Зоя взяла трубку.
– Да? Здравствуйте, отец Арсений. Да, она у нас. Собирается домой, я хочу ее проводить, но она артачится и хочет совершить подвиг одиночного ночного хождения. Нет, вы не беспокойтесь, я ее провожу. Со мной ей ничего не грозит. Да? Вы разрешаете? Спасибо. Ага. И вам всего доброго.
Зоя положила трубку, глянула на подругу:
– Твой муж звонил и разрешил мне укусить тебя, если ты побежишь домой одна.
Ольга изобразила панический ужас.
– Что ж, придется вам подчиниться, – со смехом сказала она.
Подруги быстро оделись.
– Папа! – крикнула Зоя. – Я провожу Олю и вернусь.
– Хорошо, – донеслось из глубины комнат. Подруги вышли на —улицу.
– Ого, – сказала Ольга. – Похоже, мороз крепчает. Сейчас где-то градусов двадцать пять…
– Двадцать шесть и три десятых. Ты же знаешь, у нас есть способность точного определения температуры…
Ольга и Зоя бодро топали валенками по совершенно пустой улице. Снег яростно скрипел под подошвами, в небе сияла луна, заснеженные деревья напоминали призраков. Подруги уже спускались в овраг к мосту через ручей, когда Ольга вспомнила:
– Жалко, Патрон ушел, меня не дождался. А то бы нам втроем было еще веселей.
– Патрон замерз и спать пошел. Он же нормальный человек и морозными ночами не шляется, – усмехнулась Зоя.
– Человек? – хихикнула Ольга, но тут Зоя дернула ее за рукав, придушенно вскрикнула:
– Стой!
– Что? – удивилась Ольга. И тут же в душе зашевелился подленький страх.
Женщины стояли как раз перед мостом. В ночной тишине гул ручья казался особенно громким и каким-то тревожным. От черной воды поднимался густой белесый пар, колыхался, словно одежды привидений. Ветлы тянули обледенелые ветки, выглядевшие в свете луны хрустальными…
– Стой, – тихо повторила Зоя. Выпятила подбородок и стала дергать носом, принюхиваясь, как зверь. Ольге стало не по себе.
– Чувствуешь? – почти беззвучно сказала ей Зоя. – Запах.
– Ну да, – согласилась Ольга. – Тухлый Дунай канализацией пахнет.
– Нет. – Зоя помедлила, глаза ее застлала нелюдская чернота. – Это запах чужого зверя. На всякий случай стой у меня за спиной. Запах идет спереди, и если зверь нападет…
- Предыдущая
- 36/63
- Следующая
