Попробуй ее сжечь! - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/58
• Следующая

– Не слишком ли высоко заносишься, Акашкин? – обдал его морозом женский голос.

Все сидящие за столиком обернулись. Сидор мгновенно убрал свои руки с плеч девушек и весь несколько съежился. Девочки смотрели растерянно и как-то сонно.

Перед ними стояла Анна Николаевна Гюллинг и кошка Мадлин собственной персоной. Глаза Анны Николаевны метали молнии. Часть молний вскипятила мартини в бокале Сидора, а затем испарила напиток начисто.

– Вот ты, значит, чем занимаешься, Акашкин! – Голос Анны Николаевны не предвещал ничего хорошего.

– Я буду кричать, – предупредил Сидор. – Вы не смеете на меня воздействовать!

– А ты посмел… на девчонок! Мерзавец! Жаба поганая!

– Я кричать буду! – повторил Акашкин, вскакивая.

– Кричи, – разрешила Анна Николаевна. – Я завесу поставила. Ни одна муха тебя не услышит. Подойди ко мне, Сидор.

– Вы не смеете, – пробормотал Сидор, но подошел.

Анна Николаевна рванула на нем рубашку так, что горохом посыпались пуговицы. Сидор пискнул. Ведьма торжествующе сорвала с его волосатой груди небольшой стеклянный медальон, внутри которого что-то поблескивало и пересыпалось, как разноцветный песок.

– Афродизиак, – сказала Анна Николаевна, рассматривая стеклянную побрякушку. – Нелицензированный. Контрафактный. У какой бабки приобрел, Сидор?

– Так я вам и сказал, – гордо ответил журналист. – У меня свои каналы.

– Совести у тебя нет, – вздохнула Анна Николаевна. – Моих девчонок такой дрянью завлекать.

Она сдавила стекляшку, и та хрустнула в ее руке. Анна Николаевна плотнее сжала кулак. Контрафактный афродизиак выпустил прощальную струйку вонючего коричневатого дыма и исчез.

– Всё равно узнаю, кто такую продукцию производит, – сказала Анна Николаевна. – И всю под бульдозер. Девочки, очнитесь!

Анна Николаевна громко хлопнула в ладоши, а затем проделала руками какие-то замысловатые пассы, оставляющие в воздухе светящиеся зеленоватые линии. На перекошенное лицо корреспондента лег зеленый отсвет, и от этого оно сделалось совсем несимпатичным.

А Юля и Марина почувствовали себя так, словно вынырнули из объятий ужасно долгого, привязчивого и надоедливого сна. И главное – они ничего о содержании этого сна не помнили.

– Ой, тетя, – улыбнулась Юля Анне Николаевне. – А что мы все тут делаем?

– Восстанавливаем справедливость, – расплывчато ответила тетя. – Юленька, о чем вас спрашивал этот плюгавый мужичонка?

Юля, нахмурившись, посмотрела на Сидора. Потом перевела взгляд на Марину, потом на тетю.

– Мы с этим типом вообще не разговаривали, – сказала она. – Мы его не знаем даже. Мы разговаривали с актером Пирсом Броснаном. Он был в смокинге и при пистолете, как агент 007.

– Да, и мы пили его любимый коктейль. Взболтать, но не перемешивать, – добавила Марина.

– Ясно, – сказала Анна Николаевна. – Ну и сильны же стали поддельные афродизиаки. Какие образы наводят! Нет, надо этот вопрос поднимать по ОВС. Так, ладно. И о чем же, девочки, вы рассказали Пирсу Броснану?

– О вас, – улыбнулась Юля. – О том, какая вы замечательная и талантливая. И умеете играть на арфе…

– Что?! Вы упомянули про Арфу?!

– А разве нельзя?!

– О святая Вальпурга! Акашкин, стоять на месте! Агент 007, карму твою задери…

– Я стою как столб, – с достоинством ответил Сидор. – Я выше того, чтоб от вас бегать, мадам. Всё равно информация уже отложилась в моей голове, и вы ее не сотрете. Мне сама Дуняша Шанкара-Тхеравада защиту от утечки информации ставила.

– Хм, подумаешь, Дуняша, – хмыкнула Анна Николаевна и вывернула руки в сложном пассе. В Акашкина ударил синий, яростный луч. Корреспондент упал на пол.

– Пощадите! – возопил он. – Я всё забуду. Сам. Добровольно. Небо мне свидетель.

– Забудешь?

– Забуду.

– Чем поклянешься?

– Чем хотите. Вы же знаете…

– Знаю. Клянись своими ушами, Акашкин. Проболтаешься – потеряешь навек. Будешь ходить безухий, и весь Щедрый станет над тобой потешаться.

– Клянусь, клянусь! Только не бейте больше в меня этим синим лучом, пожалуйста!

– Не буду, я тебе не садистка. Уходи, Акашкин, с глаз долой.

– Я еще хотел кофе с бутербродами заказать, – умоляюще сказал посрамленный журналист. – Не прогоняйте меня отсюда, пожалуйста. Это единственное кафе, в котором меня кормят в кредит.

– Ладно, – усмехнулась Анна Николаевна. – Ешь свои бутерброды. Но если снова обнаружу тебя с оккультным контрафактом – пощады не проси!

– Я всё понял, – смиренно ответствовал Акашкин.

– Идемте, девочки, – величественно, как королева в изгнании, повернулась к ошеломленным девчонкам Анна Николаевна. – И чтоб больше я не видела вас в компании этого типа.

– Да мы вообще были с Пирсом Броснаном! – пояснила Юля.

– И от Пирса Броснана держитесь подальше, – добавила тетя. – Возьмите меня за руки.

Девушки послушались.

– Валтраба отойя! – тихо проговорила Анна Николаевна, и через миг в кафе остался только Акашкин, официантки и немногочисленные посетители. Тут же все задвигались, заговорили, заперешептывались, словно и впрямь исчезло некое заклятие, всех удерживавшее.

Акашкин некоторое время постоял словно бы в растерянности. Потом сел за столик, подошедшей официантке заказал кофе и бутерброды с ветчиной, а сам достал блокнот, авторучку и принялся быстро что-то записывать.

– Арфа… Лунная арфа элементалей, – тихо бормотал при этом Сидор. – Это же сенсация, стопроцентная сенсация! Главное – нагрести про эту арфу побольше матерьяла… Ничего, сегодня надо тайком законнектиться в Общую Ведьмовскую Сеть, наверняка там об этом уже полно слухов и сплетен… Арфа… Да, а для чего этой старой дуре мыши? Эх, клятву она с меня взяла! Ну подумаешь, уши потеряю, ради сенсации и это мелочь. Сейчас можно силиконовые пришить, ничем от настоящих отличаться не будут! А если я из этой арфы сделаю сенсацию, будут не только силиконовые уши, но и Пулицеровская премия!

Акашкин снова размечтался и в мечтах не заметил, как съел все принесенные ему бутерброды. Опомнился он лишь тогда, когда понял, что жует салфетку.

– И роман! – отплевываясь от салфетки, сказал Акашкин. – Мой роман о великих оккультных тайнах тысячелетия! Вот и матерьялец для него набирается…

Акашкин встал и, как всегда, не расплатился. Ему уже привыкли отпускать в кредит. Тем более что хозяин кафе был умертвием и боялся, как бы Акашкин не настрочил на него какую-нибудь пасквильную статью. Это Акашкин умел превосходно.

– Тетя, – спросила Юля, – что с нами было?

– Вы подпали под влияние афродизиака, мощного приворотного зелья. Вот наш плюгавый журналист и показался вам заморским принцем…

– Актером.

– Это не главное. Главное вот что. Вы ничего ему не рассказали про Лунную арфу элементалей?

– Я не помню, – сказала Юля.

– И у меня в памяти провал, – развела руками Марина.

– Плохо, – сказала Анна Николаевна. – Придется вас сканировать.

– Что делать?

– Сканировать. Но это не раньше полуночи. Не смотрите на меня такими перепуганными глазами – это не страшно. Я просто почитаю ваши подсознательные воспоминания о минувшем дне – под приятную музыку, расслабляющие ароматы и свет восковых свечей…

– А, ну если так…

– Кстати, вы помогли Катерине с букетами?

– Да, конечно. И заказчики остались довольны! А знаете, тетя, кто заказчики?! Вампиры!!!

– Я в курсе. Девочки, спокойнее относитесь и к вампирам, и к прочим паранормальным личностям. Я повторяюсь, но это совершенно необходимо, если вы хотите гулять по улицам нашего города и не дрожать при этом от ужаса.

– Ой, – сказала Юля. Марина глянула на нее изумленно – всё-таки «ой» было ее коронным и законным выражением.

– Что такое?

– Мы забыли купить хлеба и молока. И корм для мышей.

– Ничего еще не потеряно, – сказала тетя. – Ступайте, проветритесь. Через квартал отсюда продуктовый магазин и лавчонка с товарами для животных. И кстати, я хочу вам напомнить, что сегодня вам назначил свидание некий симпатичный вампирчик.

• Предыдущая
• 16/58
• Следующая