Головная боль в наследство (СИ) - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)" - Страница 42

• Предыдущая
• 42/64
• Следующая

– Я понял.

– Ой, ну всё-то ты понимаешь, – проворчал я, скорее, от смущения. Даже перед волком было стыдно.

– Это моя работа… Всё же я Хранитель и Наставник. Присаживайся, – волк указал мордой на один из стоящих у небольшого столика стульев.

– А настоящее имя у Хранителя есть?

– Это так важно? – это пасть животного искривилась в усмешке или просто игра тени?

– Ну, в принципе, да. Имя – всегда важно, в его значении многое… Впрочем, ладно уж. Будешь Наставником. Давай к делам, а то времени, наверное, мало. Чёрт, как же ещё некомфортно разговаривать с волком!

Я нервно хохотнул, присаживаясь-таки за стол. Честно говоря, ситуация действительно напрягала, пусть всё это и игры моего подсознания… Может, это только я вижу Хранителя огромным волчищей, а та же Ирка приметит на его месте пантеру? Или тигра, или крокодила. Чёрт, неважно! Просто странно всё это и даже немного пугающе.

– Могу исчезнуть, – по-своему трактовал мои слова волк.

– Не, не стоит… – спохватился, подаваясь в сторону Наставника, но, конечно же, не успел. – Ну вот же… исчез, – я досадливо хлопнул ладонью по столу. – Да уж, так ещё хуже.

Замолчал, собираясь с мыслями. Волк тоже ничего не говорил, будто и в самом деле исчез, просто сбежал.

– Шерриан, – через некоторое время разнеслось по библиотеке.

Я вздрогнул – был поглощён мыслями и не ожидал, что Наставник внезапно решит заговорить. Откуда-то взявшееся эхо подхватило вскользь брошенное слово, смакуя его так и эдак, да утащило себе в копилку, в бесконечность, заменяющую здесь потолок.

– Что? – переспросил я волка, оглядываясь по сторонам в поисках оного, но Хранитель не желал вновь появляться.

– Ты спрашивал моё имя. Шерриан, – пояснил в ответ.

– Ясно, – улыбка наползла на лицо как-то неосознанно. – Тогда будем знакомы. Не помню, представлялся ли сам. Анатолий.

Зачем-то протянул руку в пустоту, понимая, что всё равно никто не ответит на такой жест, но к собственному удивлению почувствовал крепкое и уверенное пожатие. В воздухе снова разнёсся голос Хранителя Древа:

– Я знаю, – в словах слышна улыбка. – А теперь к делам? У нас осталось несколько минут.

– Что? Всего? – я автоматически потянулся в карман за телефоном, чтоб глянуть время, но такой привычной техники там не оказалось.

– Целых – усмешка. – Ты почему-то беспокойно спишь, такие важные проблемы?

– Важные, – согласился. – Это всё Марид. Мне нужно отменить желание Эдже, освободить его. Я хочу избавиться от связи, которую она устроила нам. Наверное, прабабка хотела как лучше, беспокоилась о потомках, но…

Я замолчал, не зная даже, как продолжить. Признаться волку, что влюбился в Марида, потому и хочу, чтобы тот был свободен и сам мог всё решать? Наверно, стоило бы, но слова никак не желали сорваться с губ.

– Чувства – это глупо, – разорвал тишину Хранитель, читая меня, как открытую книгу. И уже ничего не нужно было рассказывать. – Без них гораздо легче, поверь мне. Когда-то я своими советами помогал целым странам преодолевать трудные времена, мне поклонялись народы… с чувствами в те времена было бы сложней.

– Верю… Но а как без них?

– Закрыться.

Рассмеялся в ответ на его слова, ощущая исходящую от них истинную наивность:

– Вроде бы это ты здесь Наставник, а не я. Зачем закрываться? Без чувств ты не живёшь, а существуешь. Лучше сгорать в пламени страсти или утопать в горечи, но каждую секунду ощущать силу жизни, даже в самой дерьмовой ситуации, чем просто "просуществовать" отведённые тебе годы, занимаясь чем-то необходимым "системе". Тьфу ты, философствую тут, будто Иринин, прости, я…

– Но нельзя ведь быть наполненным чувствами вечность, проведённую в одиночестве, – перебил меня Наставник. – Даже жизнь народов - лишь полёт мотылька в сравнении с этой вечностью.

Я кинул взгляд в сторону, откуда, как казалось, разнёсся голос. Там, конечно, никого не было, но присутствие чувствовалось. И слова задевали за живое. Он говорит о себе? О Хранителе, несущем тяжесть своих обязанностей в одиночку? Да, наверное. Но я почему-то подумал о Мариде: за его спиной долгие годы жизни, может, джинн тоже "закрылся"?

– Я не знаю, может…

– Время заканчивается, – Хранитель так и не дал мне ничего сказать. – Думаю, ответ на твой вопрос сперва стоит поискать в реальности. Там будет больше времени, чтобы всё обсудить. Дай отдохнуть разуму, спи, а я пока продумаю план…

– Стоп, как в реальности? – не понял я.

– Сейчас восемь утра, тогда встретимся в шесть.

– Как встретимся?

– Просто будь там, где сможешь спокойно поговорить. Без джинна, конечно, – пояснил невидимый волк, ещё больше меня запутав.

– Но как ты…

– Я многое могу, – улыбка почти осязаема. – Просто соберись к тому моменту с мыслями. И найди подходящее место.

Кажется, я ещё что-то хотел сказать, но в следующее мгновение библиотека уже погрузилась в темноту, а сознание провалилось в сон. И в нём не было ни единой мысли, только желаемое успокоение.

Глава 32 – Вот ты какой, северный олень

Ифрит даже придумать не мог, что же делать дальше. Ночь казалась удивительно длинной, какой-то тягучей и липкой, словно сахарный сироп. Джинн прекрасно понимал, что теперь уже преступил через все самостоятельно выставленные запреты, к греху остался последний шаг… И кажется, он был уже практически сделан – Марид действительно желал мужчину. Пусть довольно изящного Анатолия, но его всё же невозможно спутать с дамой: телосложение, рост, сила… никак не элегантные и миниатюрные девочки, каких всегда ифрит предпочитал.

Раньше дикое желание вызывали только они, сегодня же с ума сводили не мягкие женские формы, а напряжённое и жёсткое тело Толика. Какое-то даже костлявое, жилистое, с перекатывающимися под кожей мышцами, которые так приятно ощущались ладонями…

Конечно, Марид вовремя осознал, что происходит, остановил себя. Но имеет ли это смысл, если последняя преграда уже пала? Ифрит отступился и от последнего своего принципа, поддерживая статус безбожника. Теперь желание заполучить это тело никуда не исчезнет, только будет расти – уж джинн-то это знает.

Только вот принять всё и бросить бороться… это ведь подтвердит, что когда-то джинн собственными руками разрушил свою семью, лишь по прихоти отрёкся от брата – единственного, кто действительно любил и поддерживал его. Марид считал тогда, что быть с мужчиной – это как предавать свою сущность. Ужасно, отвратительно! А теперь что? С головой утопает в том же грехе, с которым не захотел смириться много столетий назад?

• Предыдущая
• 42/64
• Следующая