Головная боль в наследство (СИ) - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)" - Страница 31
- Предыдущая
- 31/64
- Следующая
И я вновь коснулся его губ своими. Скользил ладонями по коже ифрита, лаская и наслаждаясь этими прикосновениями, прижимался всем телом, будто бесстыдная шлюшка, совершенно не признавая во всём этом себя. Возбуждение накрывало волнами, казалось, джинн – полный идиот, если не почувствовал мой стояк. Хотя Марид тоже был довольно распалён, но одновременно и напряжён. Будто это его сейчас насильно брать будут, а не я прямым… ну, не текстом, а всем своим видом показываю, что полный извращенец, истосковавшийся по сексу, и готов отдаться ему. Здесь. Сейчас.
Разорвав поцелуй, принялся спускаться ниже, лаская шею губами и языком, кружа кончиками пальцев рядом с поясом джинсов. И даже Марид, казалось, проникся этой страстью, кипящей в моих венах, расслабился, откидывая голову на спинку дивана… но стоило только накрыть рукой его пах, джинн попытался деликатно меня оттолкнуть, будто ничего только что и не было. Так, шутки.
– Ну вот, – усмехнулся я, стремясь унять возбуждение и не накинуться на только что отказавшему мне мужчину. – Видишь! Ты врёшь, это всё равно тебе противно. Не мешай собирать вещи.
Собрав всю волю в кулак, заставил себя подняться и пойти в комнату. На этот раз джинн не препятствовал, а вот стояк ощутимо мешал и не позволял сосредоточиться на сборах. Однако, ноутбук я собрал, чистые тетрадки тоже закинул в пакет, поверх них бросил парочку рубах и тёплый свитер, брюки, пишущие принадлежности, две книжки, оставшиеся с прошлого года… На шею намотал первый попавшийся под руку шарф.
Возбуждение от таких механических действий, конечно, спало, но было ещё довольно заметным. А плевать! Увидят на улице, всё равно подумают, что баба продинамила.
Но в зале я опять был перехвачен за запястье цепкими пальцами ифрита и одарен пламенным взглядом.
– Что? – бросил, покосившись на удерживающего меня Марида.
– Я не хочу больше это терпеть, – хмуро. – Особенно глупость самоуверенного мальчишки.
– Правильно, будь как Жириновский! – заржал, представляя. – Хватит это терпеть!
– Толик… Ты должен находиться рядом со мной, мы можем попробовать.
– Боли боишься? – я нахмурился. – Слабак. Пусти!
На удивление запястье удалось освободить после первого же рывка – Марид и не держал уже. Сердце бешено колотилось, желая принять глупые слова ифрита за чистую монету, шарф сжимался на горле, грозя задушить.
Я кинулся в коридор, схватил там первую попавшуюся куртку, кое-как справился с замком… вниз мчался, перескакивая через две, а то и три ступеньки. Упасть и долбануться носом об бетон меня не пугало, наоборот, такая возможность успокаивала.
На лавке рядом с подъездом сидел довольно долго: комкал стянутый с шеи шарф, нервно отстукивал какой-то странный ритм носком ботинка. Сердце всё ещё не желало успокоиться, на душе было противно и "липко" – я увязал во всём происходящем, тонул.
Минут через пять почувствовал, наконец, холод, пришлось вновь замотаться в шарф, ощущая исходящий от него запах Марида. Чёрт, угораздило же меня схватить именно его вещь и именно сейчас.
Долгие гудки мобильного раздражали, но я всё равно терпеливо ждал ответа. Барабанил пальцами свободной руки по лавке, наматывал на мизинец кисти шарфа…
– Борь, я, кажется, влюбился в него, – тихо произнёс в трубку, когда услышал голос друга. – Не жди, возвращаюсь домой.
Сперва было дикое раздражение – как так этот мальчишка посмел сбежать? Потом… было время всё обдумать. На Толика Марид всё ещё злился, но также появилась какая-то странная тяга, желание увидеть "хозяина", чтобы он был рядом. Действие ли это связи, от которой и так сковывало мышцы, или собственное желание ифрита?
Сейчас же, когда Толик вдруг пришёл… наверное, это было сумасшествие. Какие-то странные поступки, глупые слова, попытки удержать мальчишку. А какая разница? Всё равно он сбежал. Всё равно это было бесполезно.
Глава 23 – Такие вот изменения
Скорое возвращение Толика, будто смерч промчавшегося по залу, пробудило в душе джинна удивление, смешанное с радостью. Притом, улыбку вызывало именно возвращение "хозяина", а не исчезновение раздражающей боли. Терзающее душу желание, чтобы Толик был рядом, наконец, исполнилось, и это приносило чувство глубокого удовлетворения, несмотря на причину возникновения такого "желания".
Даже если оно – всего лишь последствие связи, теперь-то Марид не отпустит этого вредного мальчишку. Ему хочется поцелуев без причины? Отлично, джинн обеспечит – целоваться с Толиком очень даже приятно. Мальчишка такой сильный, но отзывчивый, и он так чувственно выгибается в объятиях… О, Шайтан, что за глупости!
Домой я зашёл уже минут через пять. Открыл дверь почти что с пинка, гордо прошествовал в свою комнату мимо опешившего джинна и… ну, и заперся там, что скрывать. Этот вечер хотелось ещё провести в одиночестве.
Утром разбудил еле слышный стук в дверь и умопомрачительный запах чего-то съестного. Не кофе! После долгого нахождения в берлоге Иринина, такое казалось удивительно непривычным. Борька после сна сперва всегда пил кофе с чем-нибудь сладким, а потом, если не забывал, что вообще-то стоит и есть по утрам, чем-нибудь перекусывал. Чаще то были "бомж-пакеты" – заваренная лапша или картошка. Лишь в моё присутствие лапша и картошка были настоящими – готовить Иринин умел, но не любил.
В общем, этот запах и поменял все мои планы! А ведь думал весь день просидеть в комнате, ибо так и не смог решить, как общаться с джинном. Ага, как же! Запеканочка-а…
Но стоило выползти из комнаты, следуя за божественным ароматом, как меня тут же приобняли за талию и "наградили" легким поцелуем в щёку. Чего? Ошалело воззрился на лыбящегося ифрита, чьи руки всё ещё покоились на моей талии. Сразу вспомнился вчерашний разговор и это его "мы можем попробовать" – все возмущения застряли в горле, образуя плотный комок. Да, я хотел, но не думал, что Марид согласится. Я решил вчера, что "люблю" звучит как смертельный диагноз, а значит, от него уже не спастись. Потому нет никакой разницы – убегать или вернуться.
Но такого я не ожидал. И, если честно…
Я улыбнулся, касаясь кончиками пальцев ладони джинна. А что? Может, из этого получится что-либо хорошее? Да в конце концов, могу я хоть раз взять пример с Иринина и "не думать"? И чтобы окончательно отключить мозг, коснулся поцелуем губ ифрита, с удивлением понимая, что он действительно отвечает. Крепко прижимает меня к груди, дышит неровно…
Поцелуй, казалось, длился вечность, однако, уже через несколько мгновений Марид как ни в чём не бывало спросил:
– Завтракать?
– Ага…
И пусть это были лишь поцелуи и лёгкие прикосновения, которые даже любящая всё слащавое Алиска назвала бы "телячьими нежностями", я наслаждался. Было как-то… уютно, что ли? И мы совершенно перестали ругаться.
- Предыдущая
- 31/64
- Следующая
