Болтушка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 37
- Предыдущая
- 37/65
- Следующая
Стиснул зубы, и не пытаясь его останавливать, лженаставник, разинули рты в беззвучном крике вычерпывающие воду женщины, по-своему поняв это происшествие. Размеренно махал веслами лишь матрос, и не понять было по его мокрой рубахе, пот на ней или вода.
Хасит не стал приказывать ему сворачивать в сторону, глупо и смешно надеяться, будто где-то впереди их ждет более удобное место, и верить, что раб выгребет против волн, несущих их на камни. Бывают в жизни такие моменты, когда человек бессилен перед напором судьбы, и вор это давно знал. И давно решил позволить святым духам решать, чего он стоит и как с ним поступить, когда такой момент наступит для него. А он тем временем помечтает, как стал бы жить, если бы считал себя заново родившимся и свободным от собственного прошлого.
Ну, наверное, – стараясь не замечать захлестывающей лодку воды, обстоятельно думал Хасит, – для начала он купил бы маленький домик… с виноградником и ореховыми деревьями, есть у него в гномьем банке немного денег, положенных под тайное слово. Потом бы женился… да хоть вот на этой Итме, она женщина неглупая, спокойная и по возрасту ему подходит больше всех. А потом сидел бы зимними вечерами у очага, потихоньку колол орехи и вспоминал вот этот шторм…
Гигантская волна накатила внезапно, накрыла, как лавиной, заперла в темном коконе, сразу отрезавшем все внешние звуки, и стало слышно горькое всхлипывание той самой Итмы.
– Замолчи, женщина! – сердито прикрикнул на нее Хасит. – Если духи нас спасут, женюсь на тебе… только не вой!
В этот миг лодку ударило днищем о камни, волна окатила людей так щедро, что на них не осталось сухой нитки, и схлынула, оставив своих жертв откашливаться и отряхиваться. Только через минуту Хасит уверился, что они больше никуда не плывут, а сидят в полной воды лодке, застрявшей среди валунов. А остервеневшие от разочарования волны разбиваются о прибрежные камни в десятке шагов позади них.
– Дядя Хас, вылезайте сюда, тут тропинка! – позвал откуда-то из мешанины дождя и ветра голосок Кора, и вор подавился благодарностью, которую произносил святому духу, начиная понимать, что совершил огромную ошибку, пообещав Итме жениться в случае спасения.
Но пока оглушенная и растерянная женщина и не думала припоминать ему опрометчивые слова, поддерживая друг друга, бывшие горничные выбирались из лодки и исчезали в той стороне, откуда раздался зов ребенка.
– Вылезай, приплыли, – скомандовал матросу Хасит, – отойди от моря шагов триста, найди надежное местечко и ложись спать. Завтра проснешься хорошим человеком.
Последние слова он добавил с ехидцей, пусть бандит поломает голову, что они означают, и ринулся догонять спутниц.
Женщины, облепленные мокрыми платьями, окружили малыша, пытаясь заслонить его от ветра, и шли, сами не зная куда, по еле приметной в камнях тропинке, а вор тащился следом, не пытаясь спорить или забирать ребенка. Давно знал, большинство женщин готовы забыть о еде и отдыхе, если рядом находится голодный и продрогший малыш, и лучше в этот момент к ним не лезть. Хотя видел он и других… но тех людьми не считал.
А через полчаса Хасит убедился, что поступил совершенно верно, не мешая женщинам выбирать дорогу. Или Кору? Впрочем, какая разница. Важно, что привели они точно в поселок и пошли сразу к харчевне, словно у них были деньги.
Хотя даже самая бедная из женщин в Тореме всегда найдет, чем расплатиться за еду и ночлег, и для этого ей вовсе не придется поступаться своими устоями. Все хозяева постоялых дворов и харчевен обычно рады лишним рукам, которые работают не за монеты.
– Дядя Хасит, – встретил вора на крыльце Кор, – тут есть пирамидка. Ты помнишь, что мать сказала?
– Помню, – чувствуя непривычную робость, буркнул Хасит, – сейчас женщин устрою…
– А Итму? – с любопытством смотрел мальчишка, и вор вдруг почувствовал, как мокрой спине разом стало жарко, ведь не было его там… когда их завернуло в волну?
Святая Тишина, так кого же растит Малиха? И вдова ли она? Но если правы его подозрения, значит, придется жениться… иначе в следующий раз судьба не простит. И если во что-то другое вор никогда бы не поверил, но в свои ощущения, что столкнулся с чем-то непостижимым, не верить не мог.
– Я вернусь за ней, позже, слово даю, – истово шепнул мужчина, – вот прямо сейчас узнаю, какой это поселок.
– А я теперь это место всегда найду, – легкомысленно сообщил Кор и серьезно, не по-детски посоветовал: – Ты им комнату сними, скажи хозяину, это жена с сестрами, судно в море затонуло… они ведь лодку найдут.
– Правильно соображаешь, – начиная понимать, кто в их компании на самом деле главный, беззлобно усмехнулся Хасит и вошел в харчевню.
– Мы подрядились овощи чистить… – несмелой улыбкой встретила вора Итма, и он немедленно изобразил негодование.
– Что за выдумки! Откажитесь немедленно! Эй, хозяин!
– Я здесь, господин, – оценивающе оглядев Хасита, осторожно сообщил трактирщик и выжидающе уставился на него.
– Не принимай всерьез слов моей жены. Хотя судно, на котором мы плыли, и потерпело крушение, но там было вовсе не последнее мое имущество. Никаких овощей они чистить не будут, ни Итма, ни ее сестры. Сколько стоит твоя лучшая комната?
– Серебрушка за два дня.
– Итма! Вот тебе золотой, оплати комнату и закажи еду, а на остальные деньги прикажи принести вам другие платья. Я отведу Кора его матери и вернусь. Как называется этот поселок?
– Сурх, господин.
– Запомню. Где у тебя пирамидка?
– Но господин… за нее четыре серебрушки!
– Вот тебе еще золотой, сдачу отдай моей жене. Итма! Ты слышала? Не скучай.
– Все поняла, муж мой. – Глаза женщины растроганно блеснули, и вор поспешил пройти вслед за хозяином в комнатку, где стояла пирамидка.
Ну вот что за существа эти женщины, получила кучу забот и упрямого мужчину в придачу, а счастлива так, что даже совестно за нее.
Пирамидка была большой, и капсула, которую держал в руке Кор, светила ярким зеленым огоньком, давая уверенность в пути до башни Хазрана. А там придется покупать путь в Делиз, потом в Деборет… и если золота не хватит, искать гномий банк. Но сейчас вору было не до золота, говоря про крушение, он представлял «Летящую», и сердце вдруг облило холодом понимания, что его слова могут оказаться пророческими. Значит, нужно сделать все, чтобы как можно быстрее отсюда уйти, малыш каким-то образом чувствует море.
Вор подхватил мальчишку на руки, крепче прижал к груди и расслышал хруст капсулы.
А в следующий момент над ними вспыхнул яркий свет и раздался голос дежурного мага:
– Во втором секторе гости госпожи Тиссши.
И к ним с Кором тут же ринулось двое прислужников, из тех, что подносят сундуки богатым клиентам.
– Но мы… – заикнулся было встревожившийся Хасит, не привыкший, чтоб его встречали, и тут же замер, услышав спокойный голосок Кора.
– Не бойся, это тетушка матери.
– Да я и не боюсь, – нехотя сдаваясь подхватившим под локоть настойчивым рукам, хмуро проворчал вор, припоминая, что звали ту самую тетушку совершенно по-другому.
Хотя… чему он удивляется? Его и самого знают в разных городах Торема под разными именами.
А в следующий момент вор снова насторожился, обнаружив, что их повели не вниз по лестнице в приемный зал, где обычно крутятся возчики колясок и приказчики из дорогих трактиров, а в недоступное для клиентов помещение, где отдыхают и обедают маги почтовой гильдии.
И хотя его профессиональная осторожность мгновенно ощетинилась подозрениями, природная любознательность заставила вытянуть шею и завертеть головой, торопливо обыскивая взглядом таинственную комнату. И почти сразу вор обнаружил в углу, у двери на балкончик, врезанный в пол небольшой круг второго портала.
– Становись, – скомандовал Хаситу маг, не смущаясь ни его мокрой одеждой, ни лужицами, которые оставались на чистом паркете. Да он всего этого, кажется, и не заметил.
Торопливо пробежал к балкону, дернул рычаг, и широкие двери распахнулись, пропуская в комнату непогоду, бывшую тут немного более смирной, чем наверху, и подтолкнул мужчину в кружок. Потом завозился с управляющим амулетом, и сырой ветер, влетающий с балкона, вдруг стих.
- Предыдущая
- 37/65
- Следующая
