Иероглиф «Любовь» - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/76
• Следующая

– Видно, мало тебе приходится ходить пешком.

– А мне и некуда, господин. Я почти безотлучно нахожусь при своей госпоже.

– Видно, твоя госпожа своенравна.

– Нет, господин, она добра, несчастна и покорна. Мне приходится следить за ней, чтоб она не наложила на себя руки с горя.

– Даже так?

– Да, господин.

Юноша некоторое время помолчал, затем поманил рукой Юй, чтобы та пошла рядом с ним.

– Твоя госпожа красива? – спросил Алый Пояс.

– Да, господин! – горячо воскликнула Юй. – Она хороша, как цветущие персики на горе Бешань, стройна, будто тело ее выточили из благородного нефрита, пальцы ее тонки, как побеги молодого лука, а лицо – лицо феи!

– Можно подумать, ты видела фей, курносая, – усмехнулся Алый Пояс. – Равно как и цветущие персики на горе Бешань. Однако если твоя госпожа так красива, как ты говоришь, то почему же она несчастна?

– Ее сердце гложет безответная любовь...

– О, суетность женщин, – пробормотал юноша. – Что может занимать их, кроме любви? Недород в провинции Хунян? Нет. Налет саранчи на поля в провинции Цецень? Тоже нет. Голод и нищета в приморских деревнях? Какое там... И сердце, и те немногие мысли, что отпущены женщине, заняты только любовью. Поневоле задумаешься, зачем верховное божество Нейва вылепило из глины такое легкомысленное и никчемное создание, как женщина. А? Что скажешь, курносая служанка?

Юй смутилась:

– Мне непонятны ваши мудрые слова, господин.

– А ты хитрюга, – усмехнулся Алый Пояс. – Впрочем, хитрость – это, похоже, еще одно свойство женщин. Как им без хитрости выжить в этом мире с их круглыми личиками, длинными волосами, маленькими ножками и пустыми головами? Нет, я зря получил назначение на эту должность, но ничего не поделаешь... Ах, вот и храм. Здесь я тебя оставлю. Дальше пойдешь одна.

– Тысяча благодарностей вам, господин Алый Пояс!

– Не за что. Видишь, в храм ведут восемь дверей?

– Да, господин. Это потому, что главных Небесных Чиновников – восемь?

– Смекнула! Так вот, раз ты пришла сюда просить не за себя, а за госпожу, я тебе советую идти в третью справа дверь. Это приемная, тьфу, то есть святилище Небесного Чиновника Аня. Он поможет, верно говорю.

– Господин, – снова расплакалась Юй. – Но у меня вор украл заколку госпожи, а значит, и нет Денег на свечи и благовония...

Алый Пояс с усмешкой хлопнул по плечу маленькую служанку:

– Скажу тебе по секрету, блаженный Ань не нуждается в свечах и благовониях. Так что смело иди.

– Но как же?..

– Ножками, ножками и побыстрей, а то храм закроют. Брысь, я сказал! И не оборачивайся!

Озадаченная Юй поклонилась красавцу-юноше и заторопилась в святилище Небесного Чиновника Аня. Шла она не оборачиваясь, как и велел ее странный спутник, хотя ее так и подмывало повернуть голову. И если бы она все-таки нарушила приказ Алого Пояса, то обнаружила бы, что тот вдруг стал невидимым, оставив после себя рассеянную в воздухе золотую пыль.

Юй робко вошла в святилище и, дойдя до молитвенной циновки, как положено, опустилась на колени. Огляделась. Стены святилища Небесного Чиновника Аня были затянуты алой камчой и шелком, на ткани золотом сияли большие и малые иероглифы старинного каллиграфического стиля. У стен стояли и распространяли нежное благоухание курильницы из яшмы и хрусталя – одна роскошней другой. Перед золотым жертвенником располагался небольшой столик, инкрустированный перламутром и кораллами. На этот столик Юй положила жертвенные бумажные деньги[8] и снова склонилась в поклоне, а потом заговорила:

– О великий бессмертный Небесный Чиновник Ань! К твоей справедливости взывает ничтожная смертная Юй из рода Лоу, прозванная Расторопные Туфельки! Я служанка императорской наложницы, госпожи Нэнхун из рода Жучжу. Я пришла просить милости не для себя, а для своей госпожи, которая пострадала из-за людского коварства и происков соперницы – госпожи Шэси...

Долго рассказывала Юй про свою печаль, не заметила, как солнце за вратами храма ушло спать к Западным горам. В святилище стало сумрачно, курильницы остыли, свечи погасли; за стенами стихло жужжание молитвенных колес и стук ритуальных барабанов. Вокруг маленькой служанки была тишина и полумрак, но Юй не замечала этого. Усталость сковала ее тело, отяжелила веки, и, шепча молитвы, маленькая служанка погрузилась в сон. Она не знала, сколько проспала, а потом вскочила как ужаленная от знакомого голоса:

– Это ты, курносая служанка? Никак не угомонишься?

Юй встала рядом с молитвенной циновкой и протерла глаза. И снова их зажмурила, потому что все святилище было озарено неземным светом – словно с небес туда проникла радуга. Девушка снова упала на колени и услышала:

– Открой глаза, не бойся. Экая ты трусиха, хотя иногда храбрости тебе у великих воинов не занимать.

Юй открыла глаза и увидела, что возле жертвенника стоит давешний юноша, назвавший себя Алым Поясом. Только сейчас облик его сильно переменился. Лицо юноши сияло, словно свежевыпавший снег, глаза горели, как рубины, оправленные в золото. Волосы красавца отливали чистым серебром, их стягивал обруч, сверкающий драгоценными камнями.

Одежда тоже преобразилась: теперь спутник Юй был облачен в белоснежный халат с вышитыми по нему золотыми драконами о четырех когтях. Приглядевшись, Юй поняла со страхом, что вышитые драконы – живые, разевают пурпурные пасти, хлопают крыльями и готовы сорваться с халата в полет.

– Не бойся, – весело сказал красавец и погладил драконов на халате. – Они у меня смирные и набрасываются лишь на тех, кто нечист душой.

– Кто вы, господин? – в благоговейном страхе проговорила Юй.

– Экая ты все-таки дуреха, в голове одни шпильки! – засмеялся юноша. – Я и есть Небесный Чиновник Ань. Что ж ты молчишь? Думаешь, обманываю тебя?

– Нет, – замялась Юй. – Но я представляла, что Небесные Чиновники – почтенные старцы...

– Ну, в общем, да, – слегка смутился юноша и присел на столик с жертвенными деньгами. Столик просвечивался сквозь его фигуру. – Но тут такое дело... Раньше Небесный Чиновник, отвечающий за справедливость, действительно был почтенным старцем. Но его повысили. Перевели на другую должность. Он теперь в Совете Вышних отвечает за благоприятную погоду. А сюда вот меня назначили.

– Ах, вот оно что, – сказала Юй. – А вы как, господин, хорошо ли справляетесь с делами?

– Ну и нахалка ты, – сказал, хохоча, Небесный Чиновник. – Ты мне все больше и больше нравишься. Повезло твоей госпоже, что у нее такая сметливая и острая на язык служанка.

– Простите меня, о небожитель!

– Да ладно. Ты слушай. Я вник в твое дело и решил помочь твоей госпоже. Справедливость восторжествует, а сердце императора обратится к той, что искренне его любит.

– Тысяча благодарностей, о небожитель! Я поспешу с этой вестью к своей любимой госпоже...

– Давай-давай... А ну-ка постой!

Юй замерла у выхода и вдруг поняла, что глаз не может отвести от прекрасного смеющегося юноши.

– Слушаю вас, о небожитель, – склонилась она в поклоне, прижимая ладони к пылающим щекам.

Юноша соскочил со столика и, не касаясь ногами пола, подошел к маленькой служанке.

– Курносая Юй по прозвищу Расторопные Тапочки...

– Туфельки, о небожитель.

– То есть Расторопные Туфельки. Не таишь ли ты что-нибудь в сердце? Не хочешь ли попросить справедливости и для себя? Может быть, кто-то обошелся с тобой несправедливо? Или вынуждает к дурным поступкам?

– Ничего такого, о господин... – пробормотала Юй и вдруг вспомнила: ей ведь предстоит возвращение во дворец! А у ворот ее ждут ключарь, хранитель башни и страж-евнух! И эти трое похотливых мужланов жаждут совершить с ней натуральный блуд!

– Ну-ну, – поторопил Юй Небесный Чиновник.

– Трое служителей во дворце потребовали от меня непристойного, о небожитель, – сказала Юй.

– Как, всего трое?! Ну, тогда нравы во дворце, гляжу, улучшились...

• Предыдущая
• 8/76
• Следующая