Иероглиф «Любовь» - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/76
• Следующая

– Вот мы и приехали, – сказала Хозяйка Люй. – Этот город называется Западный Хэ.

Мэй равнодушно поглядела из-за занавески повозки на проплывавшие мимо улицы. Девочка устала и потеряла счет времени: ей иногда казалось, что она едет в душной тряской повозке Хозяйки Люй вот уже целую вечность.

– Ты, как я вижу, не слишком весела, – заметила Хозяйка Люй.

Мэй пожала плечами.

– Ничего. Когда ты узнаешь этот город поближе мигом развеселишься, – усмехаясь сказала женщина. – Западный Хэ – город приморский. Ты понимаешь, что такое «приморский»?

Мэй покачала головой.

– Это значит, что он выстроен у моря. Может, ты и о море ничего не знаешь?

Мэй не смогла сдержаться и заплакала. О море ей часто рассказывала мама – ведь она как раз была родом из морских краев. Мама говорила, что море величественно и мудро, в нем живут благородные драконы – покровители Яшмовой Империи... Мама обещала, что, когда Мэй, то есть Фэйянь, подрастет, они обязательно отправятся к морю, в вотчину князей Жучжу... Может быть, мама и ее рассказы – все это только снилось Мэй, и на самом деле она – безродная сирота, брошенная в роще тысячелетних деревьев гинкго?..

Хозяйка Люй заметила слезы девочки, пробормотала:

– Значит, о море ты слышала. Но это вызывает у тебя грусть. Перестань плакать, слезы портят глаза. Отныне ты будешь жить у меня, а значит, тебе во всякий час положено иметь радостный и благодушный вид. Ведь город у моря – это город тысячи кораблей. А где корабли, там и моряки. Мужчины, истосковавшиеся по ласке, по лукавой улыбке и зазывному смеху... Впрочем, об этом с тобой разговаривать еще рано. Придет время, сама все поймешь.

Повозка катила по неширокой улице, сплошь застроенной деревянными двухэтажными домиками с балконами, пристройками, крытыми галереями... Они могли бы показаться красивыми, если б не были такими ветхими. Однако и здешние жители, видимо, старались кое-как приукрасить свои невыразительные жилища: тут и там краснели гирлянды бумажных фонариков, покачивались на ветру узкие полоски ткачи с выведенными на них иероглифами удачи, процветания и счастья (впрочем, тогда Мэй еще не были известны значения иероглифов). Скоро скромная улица сменилась улицей побогаче – чувствовалось, что здесь к предстоящему празднику Нового года готовятся с размахом и не жалеют денег. Всюду висели гирлянды из флажков и фонариков; на каменных стенах высоких домов яркими красками сверкали праздничные росписи, на углах загнутых вверх крыш гордо восседали золоченые деревянные драконы – хранители очага. Над богатой улицей витал аромат жареного мяса, пряностей, свежей выпечки и еще чего-то неуловимо вкусного, торжественного, праздничного... Мэй вопросительно поглядела на Хозяйку Люй, и та правильно поняла ее немой вопрос.

– Нет, – сказала Хозяйка Люй. – Мой дом на другой улице.

Повозка свернула, и у Мэй восхищенно вспыхнули глаза: вот красота! Как будто они попали на театральное представление, вроде тех, что раньше давали в императорском дворце!

Вся улица была застроена изящными расписными домиками-башнями о двух и даже трех ярусах. На окнах, дверях и балконах этих домов красовались ковры самой яркой, пестрой и вычурной расцветки. Над входом в каждый дом висели серебряные колокольчики и букеты матерчатых цветов.

– Красиво? – спросила у девочки Хозяйка Люй.

Та кивнула.

– Да, – непонятно сказала Хозяйка Люй. – Это красота, которую все замечают. И платят за нее всего лишь деньгами...

На расписном балконе самого большого дома-башни появилась очень красивая девушка в блестящем наряде цвета персиков. Она увидела повозку и, всплеснув руками, закричала:

– Эй, подружки! Наша госпожа приехала!

Тут же отовсюду послышался гомон, смех и болтовня. Мэй непонимающе взглянула на Хозяйку Люй.

– Что ж, – сказала та, – вот мы и прибыли. Все дома на этой улице принадлежат мне. Впрочем, не только дома... Но довольно разговоров. Пора нам отдохнуть с дороги.

Хозяйка Люй взяла Мэй за руку и вошла с нею в дом.

Едва Мэй попала внутрь, как ей показалось, будто на нее обрушился весенний день – до того кругом было тепло, ярко и празднично! Мэй растерянно огляделась... Какая большая зала, пожалуй, не меньше тех, что были в батюшкином дворце! Полы кругом устелены коврами, повсюду разбросаны вышитые подушки для сидения; на лежанки-каны небрежно брошены шелковые и парчовые покрывала. Сияет множество светильников, курильницы струят сладкий аромат... В золоченых вазах томятся роскошные цветы, полупрозрачные занавески таинственно покачиваются; на ширмах вышиты прекрасные обликом феи... Но девушки, что обступили Хозяйку Люй и маленькую Мэй, были, пожалуй, еще прекрасней небесных фей. Все они были разряжены в пух и прах, не пожалели ни пудры на щеки, ни золотых шпилек – в прически. Из всех красавиц выделялась одна – стройная, грациозная, в темно-синей атласной кофте и розовой складчатой юбке, – она с поклоном подошла к Хозяйке Люй и на уровне бровей преподнесла гой кубок с вином.

– Добро пожаловать, госпожа, – сказала девица. Хозяйка Люй осушила кубок, удовлетворенно улыбнулась:

– Отменно! Ну, здравствуйте, мои сороки. Как повивали здесь без меня?

Девушки наперебой загомонили, утверждая, что жили славно.

– У нас каждый день гостей не счесть!

– Весельчаки-сюцаи после сдачи государственного экзамена пируют только с нами! Деньгами сыплют бессчетно, всякую рассудительность потеряли!

– Чиновники городской палаты мер и весов прислали к Новому году четыре больших бамбуковых короба сластей и каждой из нас – по куску шелка и парчовому поясу! А вам, госпожа, сановник Удэ Второй прислал чудесной красы ожерелья, браслеты, головные украшения – целую шкатулку!

– Довольно вашей болтовни! – отмахнулась Хозяйка Люй. – Вы и впрямь сороки – трещите без умолку. Лучше взгляните, кого я вам привезла.

Взоры всех девушек немедленно обратились к Мэй.

– Хорошенькая, – сказала одна. – Просто весенний цветочек на горном лугу.

– Чересчур худенькая, – заметила другая.

– Видно, что из семьи бедняков, – добавила третья.

– Может, станет хорошей служанкой? – предположила четвертая.

– С такими маленькими ножками она в служанки не годится, – решила пятая. – Чиновники городской Палаты любят девочек с крохотными ножками, но она совсем еще дитя!

– Замолчите, болтушки! – прикрикнула Хозяйка Люй. – От вашего гвалта у меня голова разболелась. Сестрица Гуан, тебе, как самой старшей и разумной я поручаю заняться этой девочкой. Ее зовут МЭй она немая, но понимает все, о чем говорят. Искупай ее, накорми, подбери одежду. Пусть Мэй покуда побудет у тебя в ученицах, а придет время, и мы решим кто заплатит золотом за то, чтобы сорвать ее бутон.

Сестрица Гуан, та самая красавица в синей кофте поклонилась Хозяйке Люй, а затем присела на корточки перед испуганно застывшей Мэй.

– Не бойся меня, милая девочка, – сказала Гуан. Поверь, тебе будет здесь хорошо.

– У нас здесь все равно что женский монастырь! – засмеялась одна из девиц.

– Да, и мы поклоняемся здесь Священной Похоти! – добавила другая. – Службы служим день и ночь, не вставая с кроватей!

• Предыдущая
• 29/76
• Следующая