Криминальный пасьянс - Овчаренко Александр - Страница 32

• Предыдущая
• 32/101
• Следующая

– Ты у кого тачку получал? – спросил побледневший бандит.

– Ни у кого. У нас с пацанами договорённость была, что, как только «ласточка» будет на ходу, они её с ключами в замке у самых ворот оставят.

– А «бабки»?[19]

– Что «бабки»? – не понял водитель.

– Ты им за ремонт заранее забашлял?[20]

– Да нет, пацаны свои в доску, сказали, что потом сочтёмся!

В это время почти беззвучно сработал часовой механизм, и шток надавил на клапан металлического сосуда, в котором под давлением был закачан нервно-паралитический газ.

– А почему твоих пацанов на работе не было? – продолжал допытываться Клещ.

– Не знаю, может, с похмелья выходной взяли. – оправдывался тугодум.

– Что всем трудовым коллективом сразу? – окрысился Клещ.

Еле уловимый чесночный запах распространился по салону автомобиля и Клещ, принюхиваясь, удивлённо покрутил головой в поисках источника запаха.

Если бы Клещ или Федул хотя бы один раз посетили занятия по гражданской обороны, то они бы знали, что, почувствовав подобный запах, надо было остановить машину и бежать от неё, куда глаза глядят, лишь бы подальше, потому что даже малая концентрация этого газа в воздухе приводит к нарушению дыхательного процесса, судорогам, поражению центральной нервной, отёку лёгких и закономерному финалу – остановке сердца.

Первым отключился Федул. Он внезапно навалился грудью на руль, и джип, резко вильнув влево, влетел в глубокий кювет, где и завалился на левый бок. У Клеща потемнело в глазах, и что-то больно сдавило грудь. Он попытался вздохнуть, но воздуха не было. Внезапно сильная судорога скрутила тело в позу эмбриона. За мгновенье до того, как сознание угасло, Клещ понял, что обмочился. Тело уже не подчинялось ему. Последнее, что он почувствовал, был чей-то леденящий взгляд.

Смерть деловито обошла джип и, прикоснувшись к водителю, привычно взяла человеческую жизнь. После чего Смерть какое-то время удивлённо вглядывалась в лицо пассажира джипа, пытаясь отыскать в нём сходство с кандидатом в покойники по имени Клим. Однако Клещ с отёчным и посиневшим от удушья лицом никак не походил на старого вора в законе. Смерть вздохнула, покачала надвинутым на глаза сиреневым капюшоном и без колебаний взяла ещё одну бандитскую жизнь.

Как и обещал Коху таинственный визитёр, назвавшийся Иваном Ивановичем, ликвидация организованной преступности, контролировавшей все сферы деятельности острова Сахалин, началась точно в срок, на высоком профессиональном уровне. А то, что первый блин вышел комом, так это согласно старинной русской традиции, а традиции, как водится, надо соблюдать!

Председатель был доволен: ему сообщили, что реализация плана по зачистке Сахалина началась удачно. Председатель был человеком действия, поэтому психологически комфортно себя он чувствовал, когда реализовывал очередной проект. Даже неудачи, которые иногда встречались на пути, не портили ему настроения, а наоборот, раззадоривали. Порой он ловил себя на мысли, что для него наиболее важно само действие, и лишь потом конечный результат.

Он научился получать удовольствие от жизни во всех её проявлениях. Каждое утро Председатель просыпался в хорошем настроении, зная, что новый день подарит ему один шанс для самореализации, а значит, и новые удовольствия.

Когда человеку не надо бороться за выживание и ежедневно думать о куске хлеба, он становится немножко сентиментальным и начинает радоваться простым вещам: наступившему солнечному утру, капельке росы, сверкающей драгоценным диамантом в лучах восходящего солнца, тёплому июньскому ливню, стучащего по керамической черепице увитого виноградом дома, тихому летнему вечеру, наполненному запахом резеды и ночной фиалки. И чем дольше жил Председатель по системе «всё возможно», тем больше ценил земные радости. Строго ограничивая себя в приёме пищи и соблюдая разработанную для него диету, он, тем не менее, был знатоком хорошей кухни и ценителем редких вин. В подвалах его римской резиденции находился огромный винный погреб, содержащий редкие коллекционные сорта вин.

Ещё в самом начале своей бизнес-карьеры, он истребил в себе «совковое» отношение к еде и напиткам, заключающееся в одной простой фразе «если бутылка открыта, то она должна быть выпита полностью, а закусывать необязательно». Он любил, когда в зал, наполненный живительной прохладой фонтана, сооружённого в виде огромного позолоченного лотоса, в блаженные минуты послеобеденного отдыха слуга подавал ему высокий бокал, на четверть наполненный золотистым напитком из винограда, собранного за полторы сотни лет до его рождения. Председатель делал маленький глоток вина и, прикрыв от удовольствия глаза, растирал языком по нeбу капли солнечного напитка. Больше он к бокалу не прикасался.

Так же он поступал и с приготовленными для него редкими блюдами. Искусные повара трудились часами, создавая кулинарные шедевры лишь для того, чтобы он, сев за обеденный стол, долго вдыхал ароматы блюд, любовался их цветовой гаммой, и в заключение изящной серебряной вилочкой отправил в рот крохотный кусочек.

– Обжорство – удел людей недалёких, – любил повторять Председатель. – Не надо съедать индейку целиком, чтобы оценить вкус и аромат её мяса. Достаточно одного крылышка!

Посуду Председатель предпочитал из серебра, зная о его бактерицидных свойствах, а из напитков отдавал предпочтение витаминным коктейлям, которые ему ежедневно продолжал готовить народный целитель Ли Хван.

Когда он перешагнул сорокапятилетний рубеж, то с удовлетворением отметил, что на него из зеркала смотрит поджарый мужчина с волевым лицом, без признаков усталости и старения, но главным было внутреннее ощущение силы и безграничного могущества.

– Для моих планов одной жизни явно маловато! – сказал он отражению в зеркале. Отражение улыбнулось в ответ и провело рукой по аккуратной причёске, в которой не было ни единого седого волоса.

На сорок пятый день рождения он вновь скрылся от всех знакомых и подчинённых, улетев в Китай, где полностью отдался в руки китайских эскулапов. Он многое слышал о чудесах древнекитайской медицины, но то, что с ним сделали низкорослые люди в белых халатах, превзошло все его ожидания.

Клиника, в которой он остановился, меньше всего напоминала больничное учреждение. Скорее это был загородный дом с множеством комфортабельных комнат и процедурных кабинетов. В многочисленных фойе были развешены старинные литографии, а по углам расставлены уникальные керамические вазы эпохи Цинь. Пациентов было мало, клиника была элитная, и месячный курс оздоровительных процедур стоил до неприличия дорого.

В течение всего периода лечения он снисходительно относился к бесконечным процедурам, включавшим в себя массаж, иглоукалывание, очищение кишечника, снижение веса, дыхательную гимнастику и ежедневную чайную церемонию, в ходе которой присутствующие пили только свежезаваренный по старинным рецептам зелёный чай. Чай имел незнакомый аромат и странный, но не вызывающий отвращения, привкус. Через две недели к процедурам добавилась китайская гимнастика, аромотерапия и грязелечение.

Ровно через месяц после его прибытия в клинику, к нему в номер зашла молоденькая китаянка, которая сносно изъяснялась на английском, и с улыбкой сообщила ему, что весь персонал клиники поздравляет его с завершением лечебного курса, и надеется, что их скромный труд принесёт уважаемому клиенту не только здоровье, но и долголетие. Председатель поблагодарил китаянку и разочарованно подумал, что все рассказы о чудесах китайской медицины – чистой воды пиар. Чувствовал он себя бодро, но ожидаемых разительных перемен в организме, по его мнению, не произошло.

Но он ошибался: перемены в организме обозначились уже во время перелёта. Сидя в кресле своего комфортабельного авиалайнера, он вдруг понял, что перепады давления при взлёте и посадке, которые он раньше переносил довольно болезненно, теперь его не волнуют, а многочасовой перелёт из Китая в Рим его практически не утомил.

• Предыдущая
• 32/101
• Следующая