Крылья ветров (сборник) - Петровичева Лариса - Страница 1

© ЭИ [email protected]

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Первым, что увидела Настя, была тень.

Чёрная, изломанная, болезненно неправильная, она падала от стола на стену и доску, и там, где она лежала, пространство будто собиралось жёсткими складками, морщилось и скулило.

– И что стоим? Кого дожидаемся?

Настя моргнула. Наваждение исчезло; она стояла на пороге аудитории, за окном было темно – первая пара в политехе начиналась в половине восьмого утра, а в феврале это ещё ночь. Однокурсники смотрели на неё с недоумением, и Насте казалось, что сон, приснившийся ей сегодня, продолжается.

Преподаватель демонстративно пощёлкал в воздухе пальцами.

– Спим не дышим, Ковалевская? – произнёс он с невыразимой едкостью. – Садитесь, не отнимайте время у группы.

Настя заняла привычное место в углу, вынула тетрадь из котомки, приготовилась записывать лекцию. Игорь Митько обернулся к ней и подмигнул.

– Опять до трёх в нете сидела? – прошептал он.

Голос преподавателя грянул над ними, словно удар колокола:

– Митько, вас не научили молчать, когда говорят старшие?

Игорь мигом сел ровно и принялся смотреть на доску, словно примерный ученик. Преподаватель скептически хмыкнул.

– Так-то лучше. Итак, структура длительного времени…

Тень всё-таки была, Настя в этом не сомневалась. Она придавливала собой стену и зелёное крыло доски, и пропала, когда преподаватель заговорил. Настя смотрела на него, чертящего схемы: чуть за тридцать, холёный, начинающий седеть брюнет, в дорогущем костюме, весь столичный, весь нездешний, от него веяло холодом, словно от снежной глыбы, и мелок в его длинных тонких пальцах будто жил своей жизнью, выплясывая по доске среди букв и линий. А тень была, и никуда не делась, просто соскользнула на пол и разлилась чёрной лужей вокруг изящных остроносых ботинок; потом она выплывет по их следам из аудитории и медленно потечёт, затапливая универ…

Надо всё-таки спать по ночам, а не жить в сети, болтая ни о чём с такими же совами и играя в немудрёные игры в социальных сетях. Надо ложиться если не в три, то хотя бы в полночь, и высыпаться к первой паре, тогда и мерещиться не будет… У Юльки Симакович новые сапожки на невообразимой шпильке, как же она в них будет добираться до своей общаги по заледеневшим ухабинам дороги? А сегодня ещё три пары, и надо пойти на кафедру по поводу курсовой, и поймать преподавателя по этике, чтобы договориться насчёт пересдачи на этой неделе…

Её с какой-то брезгливостью потыкали пальцем в плечо. Настя встрепенулась: аудитория была пуста, группа уже, оказывается, успела убежать на вторую пару, а она заснула, положив голову на тетрадь и не услышала звонка… И ведь никто не додумался разбудить…

– С добрым утром, – промолвил преподаватель. – Я буду вам искренне признателен, если спать вы будете дома.

– Простите… – пролепетала Настя, поднимаясь и пытаясь судорожно запихать тетрадку в котомку. Смятые листки были девственно чисты, а доска – исписана полностью; преподаватель презрительно скривил тонкие губы. – Я больше… Простите…

– Сборник упражнений, номера с пятого по восьмой, – процедил он. – Практикум послезавтра.

– Да… Конечно… Простите… – прошептала Настя, и, подхватив котомку, вылетела за дверь.

Тень дрогнула и потекла было за ней, но на полдороге остановилась.

«Юлия Симакович добавила Антона В. Зонненлихта»

Настя пролистывала новости от друзей по социальной сети. Друзей было сто сорок пять, новостей хватало. Не то что они были особенно серьёзными – так, забавляли Настю. Игорь постоянно выкладывал фотографии со своих соревнований по бальным танцам, Лучик Клим просто плевался заметками со стихами ни о чём, Лора Семеониди поражала афористичными статусами, меняя их со скоростью пулемётной очереди, а Юлька всё время находила новых друзей.

Новых комментариев за истёкший период не было, сообщений пока тоже не пришло. Зато обновились новости. «Игорь *Зубб* Митько добавил Антона В. Зонненлихта», «Лора Семеониди: Да сгинут водянка и ящур! Даёшь перерыв на обед!», «Лора Семеониди добавила Антона В. Зонненлихта».

Чисто из любопытства Настя щёлкнула по ссылке и увидела страничку преподавателя по английскому, у которого сегодня так сладко уснула на паре. С аватары – студийной чёрно-белой фотографии – Антон В. Зонненлихт смотрел немного устало и снисходительно: так мог смотреть Людовик какой-то-там, говоря: «Ну что же поделать, если нет в людях моего совершенства». Настя мельком пролистала страничку: не женат, образование и карьера скрыты, фотографий больше нет, зато аудио – немерено, и все классическая музыка, а на стене уже отметилась Юлька с бодрым «Добрый вечер, Антон Валерьевич!!!»

Зонненлихт был в сети. Повинуясь внезапному порыву, Настя добавила его в друзья и написала сообщение: «Здравствуйте, Антон Валерьевич! Упражнения я сделала и лекцию переписала. Простите ещё раз. Настя» – не надеясь, в общем, на ответ. Преподаватели сидят в интернете не ради того, чтобы общаться с нерадивыми студентками, особенно такие, как Зонненлихт, у которых идеальная стрижка, волосок к волоску, и галстук стоит дороже, чем получает Настина мама. Впрочем…

Сообщение от Игоря: «Ты тоже англичанина добавила? Он сухаридзе, но прикольный)))))))»

И сообщение от Зонненлихта: «Высыпайтесь всё-таки дома, хорошо?»

Настя улыбнулась и снова увидела тень. На фотографии преподавателя она закрывала почти весь задний план.

Откуда берутся тени? Не те, обычные, которые отбрасывают все предметы и которые, как говорят, исчезают в полдень, а другие, которые мы замечаем тогда, когда нам больно, страшно, когда мы устали или напряжены. Конечно, они маскируются под самые заурядные тени от привычных вещей, но краем глаза мы замечаем, что они двигаются и живут своей жизнью, словно животные, которые притворяются спящими, но между тем наблюдают за нами из-под век. Потому-то не хочется поворачиваться к ним спиной.

Настя поставила точку и нарисовала под написанным цветочек. Лекция по культурологии её не интересовала нисколько, а слайды, что показывала Лилия Сергеевна, навевали тоску. Однако на лекциях и практике по культурологи шёл строгий учёт, в конце семестра грозил экзамен, а Лилия славилась жёстким нравом, и потому в аудитории сидел практически весь поток, даже самые отъявленные прогульщики зевали на последнем ряду.

Настя смотрела в окно, чувствуя, что живёт на автопилоте. Вчера она таки легла спать в двенадцать, но проворочалась без сна до половины третьего, и утром, поглядев на себя в зеркало, поняла, что похожа на зомби.

По институтскому дворику шёл Зонненлихт. С утра сыпало снежными хлопьями, и его роскошное чёрное пальто пятнало белым. Тени не было, вернее, она плелась за ним – обыкновенная, серенькая, скучная, в ней не было ничего, что могло бы привлечь внимание.

В конце концов, что ты к нему привязалась, уныло подумала Настя. Спать надо больше и заниматься, а не страдать фигнёй. Скоро не то что тени – черти начнут мерещиться, а с Зонненлихтом халява не прокатит, с таким можно и из универа вылететь на раз-два. Из-за непрофильного английского. Так что заниматься, заниматься и ещё раз заниматься…

Словно уловив её мысль, Зонненлихт во дворе остановился и мазнул взглядом по окнам. Настя опустила голову к тетради.