Ангелы на льду не выживают. Том 2 - Маринина Александра Борисовна - Страница 35
- Предыдущая
- 35/63
- Следующая
– Будем надеяться, что она придет в сознание, – усмехнулся он. – И ответит на остальные мои вопросы.
– Хорошо, – кивнула Настя. – А мы с Ромой поедем назад.
– Вы с Ромой? А что, он теперь вам подчиняется, а не мне? – рассмеялся Антон, и Настя отметила, что еще вчера Сташис, пожалуй, откровенно разозлился бы на такие ее слова, а сегодня добродушно похохатывает. – А нельзя наоборот? Пусть Ромчик сам пашет, как умеет, а вы мною покомандуете, мне так спокойнее будет.
– Ну уж нет, – Настя тоже рассмеялась в ответ. – Мне нужна примитивная мужская сила, чтобы допереть сумки с продуктами. И кроме того, мне нужен человек, любящий и умеющий искать информацию в интернете. Ведь ты же не любишь, правда, Антон?
– Что есть – то есть, – признался Сташис. – Почему-то не лежит у меня душа к этому делу.
– Вот и ладно. Зато у тебя есть возможность вернуться домой и побыть с детьми, а мы с Ромкой уж сами как-нибудь.
Она уже завела двигатель, когда Антон стукнул костяшками пальцев в переднее правое окно с той стороны, где сидел Дзюба. Настя нажала кнопку, опуская стекло.
– Ром, вопрос такой…
Было видно, что Антону неловко, и Настя решила, что причина этой неловкости – она сама. Наверное, майор хотел бы, чтобы она не слышала. Пришлось сделать вид, что срочно понадобилось что-то в багажнике. Однако дело оказалось в другом. Антон не пытался говорить тихо, и ей все было отлично слышно.
– Твоя Дуня каждый день работает?
– Ну да, – ответил Дзюба недоуменно, – с десяти до семи. Но у них скользящий график, чтобы получалось по два выходных подряд, ломбард-то работает шесть дней в неделю. А в чем дело? Что-то заложить надо? Или оценить?
– Ищу варианты, кого бы просить Ваську с айкидо забирать по вечерам. Ну, на тот случай, если Эля уйдет. Утром-то я сам могу и Степку в сад, и Ваську в школу закинуть, а вот встречать уже никак не получается. Как ты думаешь, можно Дуню попросить? Хотя бы иногда…
Голос у Сташиса был умоляющим и виноватым.
– Да не вопрос ни разу! – уверенно отозвался Ромка. – Конечно, Дуня поможет, и я помогу, если что, мы же с тобой вместе не дежурим, так что если ты на сутках – я всегда подстрахую, не сомневайся. А помнишь, ты мне рассказывал про свою одноклассницу, она с тобой в одном доме живет? Ну помнишь, она однажды еще заходила к тебе, когда мы с тобой раскрытие по ювелиру обмывали. Ну?
– Да, Танька Кошевая, и что?
– Так она же сказала, когда пришла: «Тоша, можно я у тебя посижу хоть полчасика? Не могу больше в этом кошмаре находиться». И сидела с нами, между прочим, часа два, если не больше. Ты говорил, у нее вроде родители сильно пьющие и старший брат с ними заодно поддает.
– Да, было такое.
– Ну вот! – торжествующе воскликнул Ромка. – Чего ты ее-то не попросишь по вечерам с ребятами сидеть? Мне кажется, она с удовольствием будет приходить, ну, может, не каждый день, но все-таки… Она нормальная и к тебе хорошо относится, поможет с удовольствием, да и отсидится в тишине и покое.
Насте надоело делать вид, что то самое необыкновенно важное, что оказалось засунутым в багажник, никак не находится. Она захлопнула крышку багажника и подошла к Антону.
– Еще ты мне, помнится, рассказывал про соседей, супружескую пару, у которых была огромная библиотека и которые очень тебя поддержали, когда ты остался один. И кстати, если я могу быть чем-то полезной, то не забывай про старушку, – улыбнулась она. – Это сейчас я за городом прозябаю, но ситуация временная, и скоро я снова вернусь в Москву. Конечно, у меня работа, как и у тебя, не плановая, но зато свободное время бывает часто. И машина всегда на ходу. И Чистяков на подхвате. Так что имей в виду.
– Спасибо вам, – пробормотал Антон, и Насте почудилось, что он чуть не плачет.
Впрочем, наверное, почудилось. Разве может плакать бравый майор российской полиции, опер с Петровки?
Внутреннее раздражение, не покидавшее Антона уже много недель, ушло, остались горечь, чувство вины перед Лизой и детьми. И еще боль. Но отчего-то эта боль придавала мыслям ясность.
«Ведь все так просто, – думал он, разворачиваясь на шоссе, – все так очевидно. Я не сделал элементарного. Я не сделал вообще ничего. Как профессионал я – пустое место. Зря Ромчик надеется чему-то у меня научиться. Я подвел его. И себя самого подвел. И вообще всех».
Он приехал к Маклыгиным без предварительного звонка. Ни Павла Анатольевича, ни Валентины Яковлевны дома не оказалось, дверь ему открыла хорошенькая молодая женщина с большим животом.
«Еще чуть-чуть – и в декрет», – отметил про себя Антон.
– Мне папа с мамой говорили, что вы уже приходили, – приветливо улыбнулась будущая мама. – Вы что-то еще хотите спросить?
Антон ответил ей такой же беззаботной улыбкой, хотя в душе у него все ныло и болело.
– Для начала я спрошу, как вас зовут.
– Катя.
– А я – Антон, очень приятно, будем знакомы. – Он осторожно пожал протянутую мягкую маленькую ладошку. – Скажите-ка мне, Катя, у вас дома когда-нибудь были ножи фирмы «Самура», японские?
– Да, – тут же кивнула она, – мы им все время пользуемся, очень удобный.
– Можно взглянуть?
– Ну конечно. Пойдемте на кухню, только не обращайте внимания на наш беспорядок, у нас тут все заставлено…
С момента прошлого визита Антона в квартире мало что изменилось. Порядка, во всяком случае, больше не стало. Дочь Маклыгиных смотрела на гостя так, словно не видела его вообще, вся погруженная в ощущение будущего ребенка. Она даже не удивилась, почему полицейский, приходивший к ее родителям по поводу убийства их бывшей соседки по даче, вдруг спросил про какой-то нож. Ее волновало только одно: материнство.
– Вот, – Катя протянула ему тот самый маленький белый ножик, которым Валентина Яковлевна так ловко резала колбасу и который показался Антону каким-то игрушечным, ненастоящим.
Он внимательно осмотрел нож. Действительно острый. И совершенно невесомый. А вот клейма или логотипа фирмы нет. Как знать, что это действительно «Самура»? Да и какая, впрочем, разница? Ефимова была убита стальным поварским ножом, а не этой белоснежной игрушкой.
– А еще ножи «Самура» у вас есть?
– Где-то должен быть еще один, – Катя задумчиво стала обводить глазами наполовину распакованные коробки, загромоздившие кухню. – Нам подарили набор из двух ножей, это я точно помню. Каждый в отдельной коробочке. Маленьким керамическим мы пользуемся постоянно, как-то он сразу нашелся, когда мы переехали и начали вещи разбирать. А второй, стальной, видно, на дне одной из коробок спрятался, так до сих пор на глаза и не попался. А вы почему спрашиваете? Эти ножи что, ворованные были? – В ее голосе звучало беспокойство. – Или левые какие-то? Но нам их вроде приличный человек подарил, мамина коллега, она доцент, наукой занимается. Откуда у нее ворованные ножи?
Поистине, все в семье Маклыгиных были не от мира сего. Антон не стал пугать беременную молодую женщину и ухватился за ее же собственную версию.
– Но клейма-то нет, – заметил он. – Так что вполне вероятно, что коллеге вашей мамы подсунули левый товар под видом фирменного. Давайте попробуем вместе поискать второй нож.
– Да, конечно, – кивнула Катя, присела на табурет и пододвинула к себе одну из коробок.
Антон устроился на полу и занялся второй коробкой. Всего коробок, разобранных наполовину, на треть, а то и вовсе не распечатанных, было около десятка. Если совсем не повезет, то придется разбирать все до последней.
Но ему повезло. Уже из третьей коробки Катя торжествующе вытащила длинный прямоугольный черный пенал с надписью «Самура».
– Вот он! Я же говорила: на самом дне притаился.
– Позвольте!
Антон буквально выхватил у нее из рук коробку и открыл. Внутри ножа не было. Судя по конфигурации ложа, это был точной такой же нож, каким убили Инну Викторовну Ефимову.
– А где нож? – спросил он, стараясь не выдать волнения.
– Разве его там нет? – удивилась Катя. – Он должен быть в коробке, мы им совсем не пользовались, ни разу. Нам эти ножи подарили к новоселью, когда мы еще на старой квартире вещи укладывали. И мы, когда переехали сюда, маленький ножик сразу нашли и пустили в оборот, а до большого все руки не доходили. Куда же он мог деться? Он же на самом дне лежал, мы эту коробку не разобрали еще… – растерянно приговаривала Катя, снова и снова перебирая извлеченные из коробки предметы, словно какой-то из них по мановению волшебной палочки мог из шумовки или венчика превратиться в стальной поварской нож.
- Предыдущая
- 35/63
- Следующая
