Истории для детей - Диккенс Чарльз - Страница 17

• Предыдущая
• 17/22
• Следующая

Нельзя сказать, что это сильно успокоило Дика, но он решил, что любые решения лучше всего принимать, будучи одетым, и начал искать глазами свою одежду.

— А одежды нет, — сказала Маркиза, заметив это. — Я не нашла у вас денег и продала её всю, чтобы купить вам еды и лекарств.

— Господи, бедная малышка, да ты, видно, намучилась тут со мною до смерти! — воскликнул Дик, который сам уже не знал, плакать ему или смеяться.

— А вот и нет, — важно ответила девочка. — Я привыкла много работать. И я рада, что вы наконец выздоровели. Знали бы вы, как вы страшно пели и заговаривались!

— Как это хорошо, что ты у меня есть, дорогая моя Маркиза! — воскликнул Дик. — Без тебя я точно уж был бы на том свете!

Что же было дальше? А вот что. Дик окончательно поправился и оставил Маркизу жить у себя. Он ушёл от Брассов и устроился работать в другую контору, Маркизу же вскоре определил в школу — учиться. Перед этим, правда, он дал ей имя. Теперь её звали Софрония Сфинкс.

— Звучно, — говорил Дик, — и содержит в себе что-то таинственное.

Когда Маркиза закончила школу, он отдал её в пансион для девиц, где она проучилась несколько лет. Кто знает, был бы Дик Свивеллер так усерден в работе все эти годы, если бы ему не нужно было содержать маленькую Маркизу и платить за её обучение? И один только Дик может сказать, как часто он отказывал себе во всём, только бы у его Маркизы было всё, что ей необходимо. Когда девушке исполнилось девятнадцать, Дик Свивеллер попросил её руки. Никто, конечно, не стоял рядом, когда Дик делал Маркизе предложение, и не слышал, сказала ли она ему «да», но доподлинно известно, что уже через неделю они поженились, а ещё через некоторое время переехали в небольшой уютный коттедж с садиком и беседкой. И жили долго и ладно, и, хотя у его жены давно уже было настоящее имя, Дик Свивеллер всегда называл её только Маркизой.

На одной из улиц старого Лондона стоял дом, в котором жил седой старик и маленькая девочка с вьющимися светло-каштановыми волосами. Её звали Нелл, лет ей было тринадцать-четырнадцать, а на вид и того меньше: такой хрупкой и тоненькой она была.

Ещё с улицы, через окно, можно было разглядеть, что их жилище было на редкость необычным. Большая комната представляла собой хранилище самого невероятного добра, какое можно найти в Лондоне. Были здесь и статуэтки из слоновой кости, и рыцарские доспехи, и пыльные, но не потерявшие своего шика восточные ковры; и старинная, а иногда и просто старая, мебель. Больше всего эта комната напоминала собой жилище волшебника. Дедушка Нелл был собирателем древностей. Со всех концов города ему привозили самые разнообразные вещи, он же оценивал их и выставлял на продажу. Тем они и жили. Старик души не чаял в своей маленькой внучке. Несмотря на свой юный возраст, она была настоящей хозяйкой дома, потому что, кроме дедушки, у неё больше не было никого, а у него не было никого, кроме Нелл.

Заботясь друг о друге, они жили дружно и счастливо, хотя порой маленькой Нелл было очень и очень тяжело, ведь вместо игр и кукол ей нужно было заниматься домашними делами и помогать дедушке.

Однажды старик ушёл куда-то поздно ночью, оставив внучку одну в доме, и строго-настрого приказал ей запереть за собой дверь и никого не впускать. Всю ночь Нелл не могла заснуть: сколько мыслей пришло ей в голову, сколько волнений испытала! Старик вернулся лишь под утро, угрюмый и недовольный.

— Куда ты ходил, дедушка? — спросила Нелл, накрывая стол к завтраку.

Но старик ответил:

— Не спрашивай меня, моя любимая Нелл, не спрашивай меня. Знай только, что всё, что я делаю, — это ради тебя и твоего будущего.

Со временем этот случай забылся, жизнь вошла в своё привычное русло, и, казалось, ничто не предвещало беды. Но однажды старик снова ушёл куда-то ночью. А потом ещё и ещё, и всё чаще и чаще. И как ни умоляла его Нелл рассказать о том, куда он отправляется по ночам и зачем оставляет ее дома одну, старик лишь отнекивался да твердил своё:

— Всё это только для тебя, Нелл, о тебе я пекусь.

Он стал мрачным и растерянным, какое-то тайное горе сжигало его изнутри, а иногда на него находили волнение и озноб, он разговаривал тихо сам с собой, и Нелл начала опасаться за его рассудок. Это пугало её, потому что она знала, что они с дедом одни на свете и в случае беды никто не спасёт их.

Однажды поздно вечером, когда Нелл уже собиралась ложиться спать, в дверь позвонили. В такой поздний час в их доме никогда не бывало гостей, но старик не удивился, он только сказал:

— Иди к себе, Нелл, тебе давно уже пора спать.

— Я иду, дедушка, — сказала Нелл. Ей вдруг стало очень тревожно, захотелось узнать, кто это пришел к ним в дом в такое время, но старик был явно не расположен общаться, и она ушла в свою комнату. От волнения она не могла не то что спать, а даже и просто лежать в кровати, поэтому Нелл тихонько подошла к двери своей спальни и, чуть приоткрыв её, посмотрела в большую комнату.

Девочка вся похолодела, когда увидела, кто сидит за столом. Это был карлик с отталкивающим свирепым лицом и лающим голосом. Он заметил Нелл, стоящую в дверях спальни, и улыбнулся ей, показав при этом редкие зубы. У испуганной девочки даже мурашки пробежали по спине, потому что улыбка его не имела ничего общего с весельем, а была похожа на звериный оскал.

— Какая прелестная девочка! — захохотал карлик.

— Это моя внучка, — ответил дедушка, который был чем-то очень и очень угнетён. — Уже поздно, Нелл, почему ты не спишь?

— Я уже ложусь, дедушка, — быстро ответила Нелл и скрылась за дверью.

Её переживаниям не было предела. Она видела, как подавлен дед. Видела злое и ликующее лицо незнакомого карлика. Нелл легла в кровать, но заснуть не могла, тем более что до неё доносились отголоски разговора, который происходил в зале.

— Мне нужно ещё немного денег, мистер Квилп! — приглушённым голосом говорил дедушка. — И тогда я смогу вернуть все долги, а моя внучка станет обладательницей огромного состояния. Всего-то ещё немного денег в долг!

Сказанное показалось карлику таким смешным, что он закатился от резкого смеха.

— Ну уж нет! — закричал он. — Нашли дурака! Я следил за вами и знаю, куда вы спустили все деньги, которые брали у меня взаймы! А я-то думал, что имею дело с честным продавцом антиквариата. Я думал, что смогу заработать, связавшись с вами! У вас же нет ни гроша, а если бы и был, вы спустили бы его за карточным столом!

Воцарилось гробовое молчание. На старика слова карлика произвели впечатление грома среди ясного неба. Он вдруг понял, что тайна его раскрыта, и стал бледен, как крахмальная скатерть. Но ещё большее впечатление эти слова произвели на Нелл. Внезапно всё стало для неё кристально ясно, ночные отлучки деда объяснились сами собой. Эта новость поразила её, она не хотела, не могла поверить в услышанное, но, собравшись с силами, сказала себе: «Бедный дедушка, мой бедный дедушка! Так вот какая пагубная страсть овладела им. Ну ничего, теперь я знаю его тайну и смогу помочь ему!»

Но тот день, по-видимому, был ниспослан Нелл для того, чтобы начались её испытания, и услышанное было ещё не самым страшным, что должна была она узнать сегодня.

— Ваше имущество и дом я забираю за долги! — прокричал карлик. — Так написано в вашем долговом договоре. Завтра я перееду сюда и буду жить в этом доме до тех пор, пока он не будет продан и я не верну свои деньги! Но я достаточно добр и не выгоню вас прямо сейчас. У вас есть целый день, чтобы найти новое жильё и убраться отсюда.

Невозможно описать, как горько рыдала Нелл, поняв, что вот уже завтра ей придётся покинуть родной дом, где она была так счастлива. Но она снова собралась с силами и сказала себе:

«Господь посылает нам такое испытание — и оно во благо. Я уведу дедушку из этого места, где его недуг постоянно даёт о себе знать. Мы будем странствовать, и в странствиях он излечится. А потом мы найдём тихое место, где он встретит тихую и счастливую старость, а я буду с ним до конца его дней».

• Предыдущая
• 17/22
• Следующая