На грани (СИ) - "Renee" - Страница 4
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая
- Вы меня вызывали? - немного застенчиво поинтересовалась девушка. Она пришла в отдел сравнительно недавно и как умудрялась здесь работать, оставалось для Стаса загадкой - слишком робкая, тихая на его взгляд. Незаметная. Мышиный хвостик на голове, миловидное, но не более, лицо, негромкая, неизменно вежливая речь. Взгляд всегда в пол или в сторону, но только не в глаза собеседнику. На нее Стас старался не орать: во-первых, было не за что, а во-вторых, казалось, что даже от слегка повышенного голоса у Кировой случится обморок. Вызванивать в отдел неотложку для следователя было бы немного странно.
- Вызывал, - Стас откинулся на спинку кресла и посмотрел на девушку в упор. Та привычно отвела взгляд. - Ты у нас сколько? Месяца три?
- Четыре, - негромко поправила его та. - Что-то не так?
- Нет, все в порядке, - успокоил ее Стас. - Просто я хочу знать, как работается в моем отделе. Нет ли каких проблем. Все-таки коллектив у нас преимущественно мужской, грубый. Не обижают тебя?
- Нет, что вы, - в первый раз улыбнулась та. - Все хорошо, ребята замечательные.
- Не лезут?
- Что? - удивилась Маша. - А... да нет, как можно. Я же замужем.
- Муж - не стенка, можно и подвинуть, - хмыкнул Стас, и девушка покраснела. - С кем вы там в комнате?
- С Лисициным и Артемьевым, - охотно отозвалась она. - Но у нас все в порядке, мы...
- И что, ни один, ни второй тебе не приглянулись? - перебил ее Стас. Маша, наконец, взглянула прямо на него.
- Я уже сказала, что замужем, - тихо, но очень весомо произнесла она. - Да и у Паши жена есть, а Костя... Про Костю не знаю. Но мы просто коллеги. Друзья, может быть. Стас Михайлович, если вас что-то интересует конкретное, то я вряд ли могу вам помочь. Я слишком недолго здесь работаю, а профессия приучает людей никому не доверять.
Стас прищурился. Мышка оказалась не такой беззубой, как могло бы показаться на первый взгляд. Просто сюрприз за сюрпризом. Кажется, он немного увлекся сторонними делами, забыв, что держать руку на пульсе нужно ежесекундно. Вот и молодежь начала поднимать голову.
- Девочка моя, - ласково сказал он, но в его глазах застыл лед. - Что меня интересует - не твое дело. Твое - отвечать на вопросы так, чтобы я остался доволен. Это ясно?
- Да, Стас Михайлович, - Маша смотрела мимо него, едва заметно сжав пальцы. - Но я, правда, ничего не знаю.
- Иди, - мотнул головой Стас, и следачка поспешила покинуть кабинет. - Да что ж такое-то!
Он остервенело отшвырнул от себя ручку, испытывая непреодолимое желание напиться в хлам. Вчерашний вечер не принес ему облегчения, наоборот, стало только хуже. Спешно выцепленная дамочка лишь раздражала, не вызывая никакого желания, а перед глазами назойливо мелькали те самые чертовы фотографии. Это превращалось в манию, навязчивую идею, и Стас был решительно намерен от нее избавиться. Только как?
Идея напиться становилась все более привлекательной. Это позволило бы отвлечься, очистить голову, а последние полгода у Стаса и вовсе не получалось уснуть без алкогольного допинга. Работа и постоянный контроль за окружающими изматывали его донельзя, перегружая организм, и к вечеру он приходил в совершенно неадекватное состояние, снимаемое только выпивкой. Но сегодня Антон должен был быть дома, что сильно осложняло ситуацию. Кстати, об Антоне...
Стас бросил взгляд на часы и поморщился. Стоило начинать собираться домой, чтобы не оставлять мальчишку одного слишком долго. Ради этого пришлось перенести довольно важную встречу, но Стас не особо переживал по этому поводу. Гораздо больше его волновало самочувствие матери, внезапно слегшей и оказавшейся не в состоянии присматривать за внуком. И что теперь?
В магазине Стас кинул в корзинку молоко, помня о том, что без него у Антона не обходится ни один завтрак, потом сгреб с прилавка упаковку глазированных сырков и надолго завис в мясном отделе. Сам он дома практически никогда не ел, почти всегда сразу забираясь в кровать, но ребенка все-таки следовало чем-то кормить. Как же материнское недомогание не вовремя!
"Ладно, - решил он, верно оценив свои кулинарные способности. - Закажем пиццу. Дети же любят пиццу?"
Стоя у кассы, от нечего делать он принялся разглядывать стойки со жвачками, конфетами и презервативами. Последние особо привлекли его внимание. Стратегический запас заканчивался, и Стас, не доверявший такие вещи своим временным подругам, потянулся к полке. Несколько разноцветных коробочек оказались на ленте вместе с остальными покупками. На выходе, Стас, не глядя, сунул одну из них в карман, а другие убрал в бардачок, когда распихивал по машине продукты. Дома, куда он никогда не приводил своих пассий, Стас ничего такого не держал.
- Папа, а меня завтра Мишка на день рождения пригласил, - сообщил ему сын, уминая кусок пиццы. Стас, уже наливший себе коньяка, хмуро посмотрел на мальчишку.
- Что за Мишка? Одноклассник?
- Нет, с секции, - объяснил ему Антон и, когда отец непонимающе нахмурился, внезапно осекся и опустил взгляд.
- Ну-ка! - потребовал Стас. - Что за секция? Футбол у тебя только через месяц начнется.
- Ну, с танцев... - заробев, объяснил Антон, взглянув на него исподлобья, очевидно уже пожалев, что завел этот разговор.
- Каких танцев? - опешил Стас. - Я же запретил!
Мальчишка виновато отвел взгляд.
- Я бабушку упросил, - едва слышно промямлил он. - Не хочу я на этот футбол, пап. Мне танцы нравятся...
- Я даже слышать об этом не хочу, - решительно отрубил Стас, буквально осатанев от этой новости. - Никаких танцев! Я тебе сказал. Понял?
- Понял! - выкрикнул Антон, на глазах которого появились злые слезы. - Только я все равно буду туда ходить! И ничего ты не сделаешь! Ай!
Стас, не помня себя от злости, отволок сопротивляющегося сына в его комнату и, впихнув внутрь, захлопнул дверь. Из комнаты раздалось невнятное ругательство, а потом сдавленные надрывные всхлипы. Стас без сил прислонился к косяку и оттер ладонью вспотевший лоб.
Как объяснить, что он хочет для сына добра? Что они ему дадут, эти танцы? Мальчишка должен заниматься мужским, жестким спортом, способным воспитать в нем волю и физическую силу. Только тогда он сможет за себя постоять. Только тогда он сможет выжить. И ради этого можно было применить любые методы, чтобы выбить из дурной головы всю блажь. Потом он поймет. Потом - оценит и скажет спасибо. А немного слез еще никому не вредило, убеждал он самого себя.
Безумно хотелось выпить, и Стас побрел на кухню, где на столе остался стакан с недопитой Кока-колой и надкусанный кусок пиццы.
И от этого зрелища стало еще более тошно.
Следующие несколько дней в отделе все старались ходить на цыпочках и лишний раз не попадаться на глаза своему начальнику. Стас был мрачен, срывался по любому поводу и почти не выходил из кабинета. Это имело и свои положительные стороны: во-первых, отложенные переговоры прошли более чем успешно, владелец свежеоткрывшегося ресторана согласился платить безропотно, даже не заикнувшись по поводу снижения безбожно завышенной суммы - хватило одного лишь хмурого взгляда, чтобы задавить возможные возражения в зародыше. Во-вторых, он почти не видел Артемьева.
Дома прочно воцарилось состояние холодной войны. Антон наотрез отказался разговаривать с ним, а Стас, в свою очередь, посадил сына под домашний арест, наплевав на то, что для этого ему приходилось встречать его после школы и, заперев в квартире, возвращаться на службу.
Вдобавок ко всему стала одолевать бессонница. Пить при Антоне казалось неудобным, и Стас подолгу не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. В голову лезли досужие мысли, отравляя горечью. Рядом за стеной мирно посапывал Антон, упрямо придерживавшийся выбранной политики бойкота. Это даже могло бы вызвать уважение, если бы не приносило столько проблем. Стасу не было все равно. Он искренне желал сыну добра, но при этом не знал, как пробить глухую стену отчуждения, давно возникшую между ними. Может, не стоило позволять ему жить у бабушки?
- Предыдущая
- 4/28
- Следующая
