На грани (СИ) - "Renee" - Страница 23
- Предыдущая
- 23/28
- Следующая
- Виталий Чернов приходится вам сыном? - спросил он, решив перейти к делу. Он достал из кармана фотографию, на которой заранее вымарал изображение Кости, и женщина сразу будто окаменела.
- Этот человек мне не сын, - холодно ответила она. Стас удивленно поднял бровь. - Больше не сын. Я растила хорошего, добропорядочного мальчика. И он умер - для меня. Та аморальная тварь, которая сейчас носит это имя, не имеет ко мне отношения.
- Что? - опешил Стас, ничего не разобравший из услышанного бреда. - Как - умер? Когда? От чего? Где свидетельство о смерти?
- Вы что, не понимаете? - взвилась Галина, порывисто стиснув ворот платья. - Он... Он преступил все законы морали и нравственности. Мой сын, мой мальчик, пал на самое дно порока, связавшись... Я не могу это произнести.
Она отвернулась, едва не глотая слезы. Стасу стало противно. Он ясно видел наигрыш, фальшь разыгрываемого спектакля, и от этого оставалось липкое чувство брезгливости. Резко поднявшись, он грубо потряс женщину за плечи.
- Толком говори, что случилось. И хватит истерик!
- Что вы себе позволяете! - вскрикнула она, но быстро стушевалась под яростным взглядом.
- Что произошло? - настойчиво повторил Стас, отпустив ее.
- Я застала его... - Галина, испуганно глядя ему в глаза, всхлипнула, - с парнем! Господи, я чуть не сошла с ума! Я требовала, чтобы он пошел к врачу, к священнику, психологу...
- К черту на рога, я понял. Дальше! - поторопил ее Стас, которому изрядно надоело выслушивать поток сетований.
- А он сказал мне, что это нормально! - всплеснула руками Галина. - Что он любит его! Славочка так переживал, у него даже случился творческий кризис! Мы пригрозили выгнать его из дома, если он не откажется от этой гадости, а он взял и ушел! К этому!
- Давно это было? - продолжал допытываться Стас. - Как звали его любовника?
Губы Галины болезненно искривились.
- Любовника... - повторила она. - Как это мерзко.
- Его имя, - прошипел Стас, теряя терпение. - Быстро!
- Я не помню! - заполошно выкрикнула та. - То ли Кирилл... То ли Костя... Да, Костя! Я уговаривала его вернуться, угрожала, что прокляну. Но в него словно бес вселился! А потом эти фотографии...
- Фотографии? - насторожился Стас, моментально сделав стойку. - Какие фотографии?
- В журнале, - брезгливо скривившись, ответила Галина. - Такая гадость...
- Что за фотографии? - Стас едва сдерживался, чтобы снова не встряхнуть ее. - В каком журнале?
Плечи женщины внезапно поникли, она разом постарела на десяток лет.
- Я покажу, - неожиданно спокойно произнесла она. - Сама не знаю, зачем я это сохранила...
Журнал оказался обычный, глянцевый - двухгодичной давности. С одной из страниц на него смотрел тот самый Виталий Чернов. Что он рекламировал, Стас не обратил внимания - было не до этого. На тех фотографиях, которые ему подкинули, лицо Чернова было видно в профиль, что сильно искажало восприятие. Здесь же...
- Он работал моделью? - забыв, как дышать, уточнил он у Галины, которая обхватила себя руками, будто ей было холодно. Та кивнула.
- Агентство у них еще так пошло назвалось, - тихо произнесла она. - "Нарцисс". Разве это мужское занятие? Это позор, пятно на всю семью. После этого я решила, что у меня нет сына.
Стас не слушал ее. Он, не отрываясь, смотрел на фотографию, и внутри становилось все холоднее и холоднее. Пальцы сжались, комкая жесткую бумагу. Он, наконец, узнал изображенного на них человека, а название модельного агентства только подстегнуло проснувшуюся память. Теперь все становилось на свои места.
- Где он сейчас? - перебил он продолжавшую что-то бубнить Галину. Та, осекшись, недоуменно воззрилась на него. - Где живет, я спрашиваю! Адрес!
- Он уехал чуть больше двух лет назад, - под его почти безумным взглядом женщина в испуге отступила назад. - В Канаду, кажется... Он звонил, что-то пытался сказать, но я бросила трубку.
- Уехал, значит... - Стас смотрел сквозь нее, бездумно сминая журнал. - Два с половиной года назад... Как и было велено... Молодец мальчик, сообразил, что не стоит дергаться. Только вот...
Не договорив, он развернулся и зашагал к выходу. Здесь больше было нечего делать.
- Подождите! - окрик нагнал его уже на лестнице. Галина, выбежав на площадку, перегнулась через перила, с отчаянием заглядывая ему в глаза. - С ним... все в порядке? Вы ведь зачем-то его разыскивали...
- Не надо было бросать трубку, - резко, не скрывая презрения, отозвался Стас. Ему было ее не жаль. - Я бы сказал, что ты проебала сына, но, кажется, ты даже этим не занималась. Иди, Славочка заждался.
Не дожидаясь ответа, он поспешил вниз. Его не оставляло жуткое ощущение, что отпущенное ему время утекало буквально на глазах. Нужно было срочно забрать Антона из школы, а потом... А потом предстоял очень серьезный разговор с Костей. При мысли об этом Стаса затрясло.
Выйдя из подъезда, он набрал номер Антона, но в трубке слышались лишь длинные гудки. На уроке? Стас посмотрел на часы. Нет, как раз сейчас должна была быть перемена. Не слышит? Забыл дома? Стас выругался и набрал другой номер. Костя тоже не брал трубку.
Он звонил снова и снова, уже сидя в машине и даже потом, выруливая на проспект. Телефон Антона не отвечал, в динамике, как и прежде, уныло неслись длинные гудки, наводя тревогу своей монотонностью. Отшвырнув мобильник, Стас мертвой хваткой вцепился в руль и прибавил скорость. Кажется, время вышло.
Все детали, так долго терявшиеся в хаосе, вставали на свои места, создавая если не цельную картину, то хотя бы эскиз. Как он мог быть так слеп? Ведь с самого начала были понятны две вещи. Первое: тот, кто подкинул фотографии, добивался одного - чтобы он, Стас, обратил на Артемьева внимание. Второе: этот кто-то явно был очень хорошо осведомлен о личной жизни Кости и о подробностях тех дел, которые он вел. Что в первом случае, что во втором, Артемьев не был неаккуратен, зря не болтал, а уж о том, с кем он спит, никто не знал вовсе. В расчет следовало принять две вещи: обличающие снимки и визит Махова, вторично заставивший его обратить внимание на следака. Все остальное: жалоба Лугиной, вся история с Пальчиковым, очевидно не имело прямого отношения к провокатору, но послужило идеальными помехами, замаскировавшими самое важное. Если откинуть это, вывод напрашивался лишь один: фотографии, с которых все началось, не мог подкинуть никто, кроме самого Кости. Зачем?
Напряженно уставившись на проезжую часть, Стас вспоминал.
Рейд можно было считать успешным. Точку, про которую ходили настолько недобрые слухи, что даже у не отличавшегося особыми сантиментами Лазарева волосы вставали дыбом, накрыли, взяв нескольких клиентов, целый выводок "ночных бабочек", которые, на этот раз, были весьма признательны стражам порядка, и даже одного из устроителей веселого дома. К нему было особенно много вопросов - например, касательно нескольких женских трупов, обнаруженных три месяца назад. Все складывалось вполне удачно, если бы не одно "но", с которым Стасу теперь предстояло разобраться.
Сидевший напротив него парень выглядел довольно жалко. Он откровенно нервничал под изучающим взглядом Стаса, решавшим, что ему делать с этой неожиданной проблемой, и ежился от холода. Из одежды на нем были лишь джинсы и рубашка, которые ему милостиво разрешили нацепить перед тем, как вытащить из комнаты отдыха. Парню явно не повезло с клиентом, причем дважды. Мало того, что тот оказался склонным к насилию и буквально расцветил его синяками и порезами, так теперь еще требовалось скрыть его присутствие в той злосчастной сауне. А это значило, что парень был должен исчезнуть. Очень просто.
- Имя? - коротко поинтересовался Стас. Парень вздрогнул.
- Виталий Чернов, - ответил он и закашлялся. - Мне очень холодно. Можно хотя бы куртку?
- Предыдущая
- 23/28
- Следующая
