На грани (СИ) - "Renee" - Страница 21
- Предыдущая
- 21/28
- Следующая
- Я не хотел... - попытался было он, но замолк, не находя нужных слов. Не хотел чего? Бить? Напугать? Унизить? Бесполезно, Антон видел то, что видел.
- Я знаю.
- Что? - Стас не поверил своим ушам. Антон, не глядя на него, соскользнул с подоконника и забрался с ногами на кровать.
- Он сказал мне, что... Что так бывает. Что вы оба были правы, но по-разному. Как это может быть? Ты либо прав, либо нет.
- Все сложнее, - устало потерев виски, ответил Стас. Он тщательно подбирал слова, боясь вспугнуть момент такого хрупкого, почти невесомого перемирия, установившегося между ними. - Правда, она разная бывает. Я только хотел...
Он опять запнулся, не в состоянии произнести то, что собирался, но Антон снова удивил его.
- Защитить его, я знаю, - кивнул мальчишка. - Так дядя Костя сказал. Просто... у тебя такие методы, - едва слышно добавил он, еле сдерживая слезы. Оба замолчали. Стас переваривал услышанное, тщетно пытаясь понять, что делать дальше. Нужные слова, как назло, не шли на ум, да и не был он никогда силен в риторике. Одно то, что Антон сейчас все-таки разговаривал с ним, казалось немыслимым чудом, за которое нужно было быть благодарным Косте.
Стас тихонько выругался. Артемьев, как обычно, стал альфой и омегой всего случившегося с ним за последнее время. Это можно было бы счесть ненормальным, если бы не стало привычным, даже необходимым. И как может быть по-другому, ему теперь представлялось с трудом. Антон вздрогнул от звука его голоса и крепче обхватил себя за колени, съеживаясь.
- Он ведь не придет больше, да? - безнадежно поинтересовался он, и Стас не нашелся, что ответить. Врать он не хотел, это внушило бы ложную надежду. Сказать правду не хватало сил. Ведь Костя просто ушел, не дав ему шанса объяснить, не пожелав выслушать. Это было весьма красноречиво.
Антон молча плакал. Не так, как плачут дети - открыто и навзрыд, а по-взрослому отчаянно и горько. Видеть это было невыносимо, а ощущать себя причиной этих слез почти невозможно. И Стас, прекрасно понимая, как малодушно это выглядит, попросту сбежал из комнаты.
Было тошно. От самого себя, от мучительного осознания того, что выстроенный им мир покачнулся и дал трещины в самых важных, критических местах. Хотелось сбежать - на улицу, или же в алкогольный дурман, без разницы. От раздумий его спас телефонный звонок. Звонили из отдела, и Стас, наконец, найдя, на кого вылить всю переполнявшую его муть, от души обматерил дежурного.
- Сейчас буду, - коротко буркнул он, разобравшись в чем, собственно, было дело, и убрал телефон в карман. Все эмоции моментально схлынули, отступив на второй план. Его ждала работа.
- Я уеду. Надолго, - сказал Стас, остановившись около комнаты Антона. Изнутри не донеслось ни единого звука. - Сиди дома, уроки делай. Вернусь завтра днем. Школу один раз пропустишь. Понятно?
Его вопрос остался без ответа. Стас стиснул зубы, сдерживая резкий окрик. Господи, как же все это не вовремя, не к месту! Решив, не обращать внимания на бойкот, он начал одеваться.
- Я к бабушке хочу, - раздалось тихое, и Стас резко обернулся. На пороге своей комнаты стоял бледный как мел Антон, глядя на него воспаленными от слез глазами. От его взгляда перехватило горло.
- Хорошо, - совладав с собой, ответил Стас, стараясь не показать, какими силами давалось ему показное, внешнее спокойствие. - Только не сейчас, ей надо поправиться. Вот приедет она из пансионата, и после этого, ты, если захочешь, сможешь вернуться к ней.
Антон, кивнув, снова исчез за дверью. Это было полное и бесповоротное фиаско.
Костя появился утром - об этом Стасу, по его просьбе, сообщил дежурный. Пришел, как ни в чем не бывало, отшутился по поводу обновленного синяка, скормив любопытствующим идиотскую историю о ревнивом муже несуществующей подружки, а потом отправился к себе в кабинет. Стас не знал, что ему делать. Он прекрасно понимал, что поговорить все равно придется, но не мог заставить себя сделать первый шаг. Ждать, однако, было бессмысленно.
- Зайди ко мне, - велел он, заглянув в кабинет к Артемьеву. Маша испуганно покосилась на Костю, который, даже не поведя бровью, поднялся на ноги и без колебаний последовал за ним. Пока шли по коридору - молчали. Оказавшись наедине, они тоже не проронили ни звука. Скрежет ключа в замке нарушил тишину - и только. Костя остановился в центре комнаты и повернулся к запершему дверь Стасу.
- Как Антон? - ровно, без тени эмоций, поинтересовался он. Стас пожал плечами.
- Лучше, чем могло быть. Благодаря тебе.
Костя поморщился и как-то растеряно потер здоровый глаз, словно он плохо спал этой ночью. Стас его хорошо понимал, он сам едва не валился с ног.
- По поводу Пальчикова... - начал он, усаживаясь на свое место, но Костя жестом остановил его.
- Я готов передать дело кому скажешь, - сказал он, и Стас посмотрел на него, как на умалишенного.
- Правда? - он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. - А к чему был весь вчерашний спектакль, Костенька? Про неподкупность и принципы кто мне пел?
- Мне сегодня звонил врач Матвеевой, - не отвечая на его вопрос, произнес Костя и подошел к столу. - Она вышла из комы и, может быть, даже сможет дать показания. Со временем. Я даже не сомневаюсь, какими они будут. Так что тут разберутся и без меня.
- Вот как... - протянул Стас, глядя прямо ему в глаза, которые будто застлала непроницаемая пелена, надежно скрывавшая все мысли и чувства. - Что ж, одной проблемой меньше. Это радует.
- Рад, что ты рад, - отрезал Артемьев и протянул руку. - Ключ отдай.
Стас, не возражая, подтолкнул к нему ключ, и Костя кивнул в знак благодарности. Разговаривать было больше не о чем. Внутри натянулась, завибрировала невидимая нить, грозя оборваться в любой момент. Нужно было что-то сказать, остановить, но язык намертво прилип к пересохшему небу.
- Костя, подожди, - все-таки не выдержал он, когда Артемьев подошел к выходу. Ситуация была до ужаса знакомой и вызывала ощущение дежа вю. Костя обернулся.
- Я был не прав, - сказал Стас, пересиливая себя. - Я не должен был. Ты... мог бы?
- Не умеешь ты просить, Стас, - Костя, забыв про дверь, медленно двинулся к нему. В его глазах, до этого совершенно пустых, заиграли злые огоньки. - И извиняться не умеешь. Вот приказывать и давить - запросто. Ты - танк, бронепоезд, прущий напролом. Ты умеешь заставить, но не можешь увлечь за собой. Ведь людям, Стас, нужно что-то давать. Не деньги, нет. Не иллюзию власти, которой упиваются твои оголтелые ухари, вообразившие, что если у них есть ксива и ствол, то им все можно. А что у тебя есть, Стас? У тебя самого, внутри, чем бы ты мог поделиться? С Антоном, хотя бы. Что ты ему дал? Ну же, Стас. Чего ты хочешь?
- Я хочу, чтобы ты вернулся, - холодея от того, как глупо, пошло, по-бабски это прозвучало, произнес Стас. Его трясло, будто в лихорадке, ладони взмокли, лоб покрылся испариной. В висках пульсировало, гулко отдаваясь в ушах и заглушая давшиеся с таким трудом слова. - Ты нужен Антону.
- Нет, - покачал головой Костя. - Ему нужен отец. Ты. Он и ко мне-то привязался только поэтому. Парень тебя боготворит, просто, как и ты, не умеет это показывать. Подумай над этим.
Он внезапно улыбнулся и, подкинув ключ, поймал его на раскрытую ладонь.
- Но у тебя все еще есть шанс все исправить. Если захочешь, конечно. Только больше не оставляй его одного.
Он снова повернулся, чтобы уйти, и Стас понял, что у него осталась последняя попытка.
- А если не Антону, - сказал он в спину Косте и тот замер. - Если это нужно мне?
Костя, обернулся и посмотрел на него через плечо.
- Зачем? - прямо спросил он. - Не наэкспериментировался?
Стаса заиграл желваками, медленно поднялся, стараясь унять едкую желчь, переполнявшую кровь, и, выбравшись из-за стола, начал наступать на застывшего Костю. Тот молча смотрел на него, не делая ни единой попытки отступить, хотя выражение лица Стаса было способно напугать кого угодно.
- Предыдущая
- 21/28
- Следующая
