Эрна Штерн и два ее брака (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/52
• Следующая

— Думаю, что это все же больше от Фогель зависело, — ответила подруга. — Она как липучка — как пристанет, так с трудом избавиться можно.

— А этот гад, — кивнула я в сторону Штадена, — добренький такой. «Встречайся хоть с Олафом, хоть с Дитером». Знает ведь, что Олаф ко мне сейчас и не подойдет, а Дитер мне абсолютно не нужен. И библиотека еще висит.

— Давай я с тобой ходить буду, — предложила подруга. — Все-таки виноваты мы обе, а отдуваться приходится только тебе.

— А смысл? — пожала я плечами. — Нет, там, конечно будут рады рабочим рукам, только вот время отработки мне все равно не уменьшат. Так что потрать лучше это время на Марка, у меня-то все равно никакой личной жизни нет и не предвидится.

Но насчет отсутствия личной жизни я погорячилась. Когда я возвратилась из библиотеки, то обнаружила перед дверью нашей комнаты Веделя. Ему, что, Штаден тоже персональное разрешение дал? Но только я начала раздумывать, как бы его повежливей отправить куда подальше, как по коридору прошла эта сладкая парочка — Олаф с этой гадюкой Фогель.

— Дитер, я так рада вас видеть, — сказала я со счастливой улыбкой, заметив краем глаза, как вздрогнул Олаф. Ага, значит тебе не все равно!

И тут мне на руку сыграло врожденное любопытство Фогель, она замерла и хищно уставилась в нашу сторону, все попытки Олафа ее увести позорно провалились. Как же, Фогель почуяла новую сплетню! Дальше я работала уже исключительно на публику, замечая, как Олаф все больше и больше хмурится. И вот так в состоянии эйфории от эффекта флирта с Веделем на моего любимого я и пребывала до тех пор, пока не обнаружила, что продолжая оживленно разговаривать, двигаюсь в сторону театра, на посещение которого как-то незаметно для себя согласилась. У меня появилась трусливая мысль отыграть все назад, но Фогель так и таращилась нам вслед, поэтому я храбро решила, что от посещения театра еще никто не умирал.

Ведель был очень вежлив и внимателен ко мне, умел довольно неплохо поддерживать беседу, да и тем для разговора у нас оказалось неожиданно много. Так что общение с ним не доставило мне таких проблем, которых я опасалась. А вот спектакль оказался из разряда тех трагедий, где действующие лица умирали одно за другим, так что я невольно задалась вопросом, не подрабатывают ли актеры в соседнем театре, где представление начинается немного позже. А что, удобно — умер на этой сцене, перебежал через площадь на соседнюю, и вот ты уже счастливый герой-любовник. В конце пьесы живых осталось мало. Так только, чтобы было кому выйти на аплодисменты зрителей. Аплодисменты были довольно жидкими.

Мы с Дитером дружно решили, что поход в театр не удался, и договорились сходить послезавтра еще раз. Так что он проводил меня до моей комнаты, поцеловал руку и очень довольный ушел. А я осталась размышлять, как это так получилось, что я, не желая с ним никуда идти, не только пошла сегодня, но и согласилась пойти еще.

— Ну и как спектакль? — поинтересовалась Грета.

— А ты откуда знаешь? — удивилась я.

— Да здесь Фогель бегала, — просветила меня подруга, — и рассказывала всем, как неприлично ведут себя некоторые замужние дамы. И что она бы на их месте ни за что бы не ходила с посторонними мужчинами. Олаф, кстати, был хмурый-хмурый.

— Да я и согласилась, чтобы его позлить, — призналась я. — Они как раз по коридору шли. Ты же не думаешь, что мне так уж хотелось куда-нибудь с Веделем пойти?

— Видишь, Олаф все-таки ревнует, — заметила подруга.

— Ревновать-то ревнует, но ходит все равно с Фогель.

— Ничего, — жизнерадостно сказала Грета, — если ревнует, то недолго им вместе ходить.

Ведель появлялся почти каждый день, что неимоверно раздоажало Штадена, но вмешаться из-за своего опрометчивого решения он не мог. Видно, «муж» действительно не ожидал, что я соглашусь с кем-либо куда-нибудь пойти. Злить Штадена оказалось неожиданно почти так же интересно, как вызывать ревность у Олафа. Они оба ходили мрачные и надутые. И если Олафа еще как-то шевелила Фогель, то Штаден ведь взял на себя обязательства на эту неделю не заводить романов. Так что я получала искреннее удовольствие от происходящего, в отличие от моего «мужа».

А в конце недели я наотрез отказалась ехать со Штаденом. В конце концов, у меня уважительная причина есть — отработка в библиотеке, и я не хочу из двух недель делать четыре, ведь три пропущенных дня на поездку мне никто не спишет, а я хотела разделаться со своим наказанием как можно быстрее. Штаден повозмущался, как мне кажется, больше для приличия и уехал один. Вот, пусть тренируется тоску по любимой жене изображать, чувствую, скоро ему это постоянно делать придется.

Вечером пятницы опять подошел Ведель. В этот раз мы никуда не ходили, а просто болтали в нашей комнате, благо у Греты опять сидел Марк, который как-то очень быстро нашел общий язык с этим моим поклонником. Хохотали мы практически непрерывно, так что мне даже грустно стало, когда парни разошлись.

— Эрна, мне кажется, ты слишком обнадеживаешь Веделя, — неожиданно сказала мне Грета. — Разочарование для него будет ударом.

— Тебе его жалко? — удивилась я.

— Ну, он же нам ничего плохого не сделал. Пирожные приносит, между прочим, мои любимые. Да и так он вроде совсем ничего.

— Ага, — согласилась я, — как вспомнишь его на тех курсах, так облизываться начинаешь. Грета, я ему ничего никогда не обещала. Он же знает, что я замужем. И потом, ты же мне сама советовала с кем-нибудь пофлиртовать, чтобы вызвать ревность у Олафа.

— Я боюсь, что ты вызвала ревность не только у Олафа, но и у Штадена, — пояснила подруга. — А если твой «муж» прибьет Дитера, то мне лично будет жалко.

Я задумалась. А ведь мне тоже, пожалуй, будет его жалко. Надо же, я и не заметила, как Ведель перестал мне быть абсолютно посторонним человеком.

— Наверно, ты права, Грета, — тяжело вздохнула я. — Скажу ему завтра, чтобы больше не приходил. Тем более, что неделя, отпущенная мне Штаденом, все равно истекает. Хотя с Дитером весело.

— А ты знаешь, мне он нравится намного больше твоего Олафа, — внезапно сказала Грета. — Все-таки Штаден Веделя прилично унизил поединком, а на желание Дитера встречаться с тобой это никак не повлияло. А вот Олаф, я отнюдь не уверена, что его от общения с тобой останавливает не страх. Как-то он чересчур демонстративно встречается с Фогель.

— Но он же сам тогда Штадена вызвал! — возмутилась я наглым поклепом на своего парня.

— Штаден у нас еще никого до смерти не довел, — продолжила размышлять подруга, — он обычно ограничивается небольшими повреждениями, которые быстро залечиваются. Так что парню твоему ничего особенного не грозило, а вот если бы он Штадена не вызвал, то все обвинили бы его в трусости. А когда ты вмешалась, то он нашел удачный предлог, чтобы с тобой больше не общаться. Думаю, что если он и попробует вернуться, то не раньше, чем ты со своим «мужем» разберешься.

Я удивленно на нее смотрела. Неужели она действительно так думает? Нет, мой Олаф не такой! Просто он очень обиделся на меня тогда.

— Эрна, посмотри правде в глаза. Он знает, что у тебя серьезные проблемы со Штаденом, но и не думает хоть как-то помочь.

— А что он может сделать, Грета? — возмутилась я.

— Не знаю. Но человеку, который способен оставить тебя наедине с собственными проблемами, я бы не доверяла.

— Какие-то у тебя странные мысли в последнее время, — не выдержала я. — То ты говорила, что Штаден непременно захочет меня убить, чтобы освободиться. Теперь вот на Олафа наговариваешь. А Ведель у тебя разве что только без нимба над головой.

— Может, потому, что Ведель мне нравится, а эти двое — нет? — неуверенно предположила подруга.

— Нравится? Грета, а как же Марк? — испуганно спросила я.

— Эрна, ты чего? — удивилась подруга. — Марка я люблю, а Ведель мне просто как человек нравится, понимаешь, не больше. Хотя, конечно, у него такой торс…

• Предыдущая
• 19/52
• Следующая