Академия на краю гибели - Азимов Айзек - Страница 43
- Предыдущая
- 43/101
- Следующая
– Я все отлично понимаю, Оратор Деларми, – с явным неудовольствием отреагировал на ее реплику Первый Оратор. – Незачем мне выговаривать.
– Но я говорю об этом исключительно для протокола, Первый Оратор, – принялась оправдываться Деларми. – Это обстоятельство отягчает защиту и не значится в билле по импичменту, который, я хотела бы отметить, так и не был зачтен полностью.
– Можете быть спокойны, Оратор, я дал чиновнику указание внести этот пункт, а точная формулировка ему будет придана в нужное время. Оратор Гендибаль (у него, по крайней мере, титул прозвучал с большой буквы), вы сделали шаг назад в своей защите. Продолжайте.
Гендибаль сказал:
– Так вот, этот Тревайз не только отправился в неожиданном направлении, но и с беспрецедентной скоростью. По имеющимся у меня сведениям, о которых пока не знает Первый Оратор, ему удалось проделать путь длиной почти в десять тысяч парсеков меньше чем за час.
– Что, одним Прыжком? – с явным недоверием спросил один из Ораторов.
– Более чем за два десятка Прыжков: они следовали один за другим, почти без остановок, – ответил Гендибаль. – Такое гораздо труднее себе представить, чем один Прыжок. Даже если нам удастся его теперь обнаружить, следить за ним будет крайне трудно, а если он поймет, что за ним следят, и захочет обмануть нас и удрать, наша карта бита. А вы тратите время на дурацкие импичменты, тратите впустую два дня: будто больше делать нечего.
Первый Оратор с трудом подавил вспышку гнева.
– Будьте добры. Оратор Гендибаль, – сказал он, – сообщите нам, как вы сами оцениваете важность вашего сообщения.
– Это, Первый Оратор, неоспоримое свидетельство того, насколько грандиозна степень технического прогресса, достигнутая Первой Академией. Они теперь намного сильнее, чем были во времена Прима Пальвера. Нам не выдержать схватки с ними, если они найдут нас и будут свободны в своих действиях.
Оратор Деларми вскочила как ужаленная и гневно выкрикнула:
– Первый Оратор, мы тратим время на сущую чепуху! Мы не малые дети, чтобы пугаться сказочек Матушки-Кометушки. Совершенно неважно, какова техническая мощь Первой Академии, если мы можем контролировать их сознание.
– Что вы на это скажете, Оратор Гендибаль? – спросил Первый Оратор.
– Только то, что к вопросу о контроле над сознанием мы перейдем в свое время, Пока же я просто хотел подчеркнуть превосходящую нашу и постоянно растущую техническую мощь Первой Академии.
– Переходите к следующему пункту, Оратор Гендибаль. По первому пункту, изложенному в билле по импичменту, должен сказать, меня вы мало убедили.
Остальные Ораторы продемонстрировали единодушное согласие.
– Я продолжаю, – невозмутимо заявил Гендибаль. – Тревайз летит вместе со спутником. Это некто… (Гендибаль на мгновение умолк, чтобы вспомнить и лучше выговорить имя) Джен Пелорат, довольно-таки безвредный кабинетный ученый-историк, посвятивший всю свою жизнь изучению мифов и легенд о Земле.
– Надо же, как много вы о нем знаете! Эта информация тоже из вашего тайного источника? – спросила Деларми, взявшая на себя роль прокурора и очень уютно себя в ней чувствовавшая.
– Да, я многое о нем знаю, – твердо ответил Гендибаль. – Несколько месяцев назад Мэр Терминуса, женщина энергичная и влиятельная, без видимой причины выказала большой интерес к этому ученому, и я, вследствие этого, также не оставил его без внимания. Но имеющиеся у меня данные я не держал при себе. Все, что я знал, было передано Первому Оратору.
– Не отрицаю, – согласился Первый Оратор.
Один пожилой Оратор спросил:
– А что такое эта… Земля? Неужели тот самый мир – прародина человечества, о котором пишется в сказках? Тот, о котором было столько болтовни во времена Империи?
Гендибаль кивнул:
– В сказочках Матушки-Кометушки, как сказала бы Оратор Деларми. Полагаю, что мечтой Пелората было посетить Трентор, Галактическую Библиотеку, чтобы получить дополнительные сведения о Земле, которые на Терминусе ему доступны не были.
Покинув Терминус вместе с Тревайзом, он, следовательно, должен был мечтать о скорейшем осуществлении своей давней мечты. Естественно, мы ждали их обоих и рассчитывали на возможность их обоих обследовать не без пользы для себя. Теперь же получается, как мы все знаем, что они сюда не попадут. Они движутся в неизвестном направлении с целью, которая нам не ясна.
Физиономия Деларми при следующем вопросе была прямо-таки ангельской:
– Но почему это должно нас волновать, не понимаю? Нам нисколько не хуже из-за их отсутствия, верно? Ведь если они так легко отказались от путешествия на Трентор, резонно сделать вывод: Первая Академия не знает об истинной природе Трентора, и мы можем только еще раз поаплодировать гению Прима Пальвера.
Гендибаль сохранял спокойствие.
– Если так думать, то что ж – вывод удобный, спору нет. Но если предположить совсем другое – что, если изменение курса вовсе не было связано с неучетом важности Трентора? Разве не могли они полететь в другом направлении из-за того, что захотели увидеть нечто более важное, чем Трентор? Вдруг все это вообще произошло для того, чтобы Вторая Академия осознала, как важна Земля?
Стол впал в замешательство.
– Всякий, кому вздумается, – холодно сказала Деларми, – может фабриковать убедительно звучащие предположения и облекать их в форму красивых фраз. Но имеют ли они смысл, вот вопрос. Кому какое дело, что мы здесь, во Второй Академии, думаем о Земле? Будь она чем угодно – истинной прародиной человечества, мифом, не существуй она вообще – этот вопрос может интересовать только историков, антропологов да собирателей народных преданий, таких, как этот ваш Пелорат. Мы-то тут при чем?
– Вот именно, при чем тут мы? – с издевкой проговорил Гендибаль. – Настолько ни при чем, что теперь в Библиотеке вообще нет никакой информации о Земле.
Впервые с начала процесса в атмосфере почувствовалось что-то кроме всеобщей враждебности.
– Правда? Никаких? – спросила Деларми.
Гендибаль спокойно ответил:
– Когда я впервые узнал о том, что целью прибытия сюда Тревайза и Пелората может быть поиск сведений о Земле, я, естественно, поработал на библиотечном компьютере. Я дал ему команду выдать мне перечень документов, такую информацию содержащих. Я был просто поражен, когда он мне не выдал ровным счетом ничего. Ладно бы – мало. Но – ничего!..
Затем же вы все настояли, чтобы процесс состоялся только через два дня, а мое любопытство одновременно подхлестнуло сообщение о том, что представители Первой Академии на Трентор не прибудут вообще. Нужно же мне было как-то развлечься. Словом, пока остальные занимались, как говорится в пословице, потягиванием вина в то время, когда дом вот-вот рухнет, я просмотрел кое-какие книжки по истории из собственной библиотечки. И наткнулся там на целые параграфы, исключительно и непосредственно посвященные исследованиям в области «Вопроса о Происхождении» в дни Империи времени упадка. Там было полно ссылок, цитат из определенных документов как печатных, так и микрофильмованных. Я опять наведался в Библиотеку и запросил там эти документы. Уверяю вас, их там нет.
Деларми упорствовала:
– Даже если это так, что в этом удивительного? В конце концов, если Земля действительно – миф…
– Тогда я отыскал бы интересующие меня первоисточники в картотеках литературы по мифологии, – не дал ей договорить Гендибаль. – Если бы это была сказка из сборника «Матушки-Кометушки», я бы нашел ее в этом самом сборнике. Если бы это было исчадием больного разума, я бы нашел информацию в картотеке литературы по психопатологии. Факт таков: все вы что-то знаете о Земле – иначе как хотя бы кто-то мог вспомнить, что она где-то упоминается как прародина человечества? Почему же тогда в Библиотеке напрочь отсутствуют какие бы то ни было документы, где бы упоминалась Земля?
Деларми не нашлась, что сказать. Вместо нее в разговор вступил другой Оратор. Это был Леонис Чень, низкорослый толстячок, обладавший энциклопедическими познаниями в области тонкостей Плана Селдона и отличавшийся потрясающе близоруким отношением к тому, что творилось в Галактике наяву. Говоря, он часто-часто моргал.
- Предыдущая
- 43/101
- Следующая
