Королева Юга - Перес-Реверте Артуро - Страница 70
- Предыдущая
- 70/114
- Следующая
Они решили, что Тереса будет вести обычную жизнь (я не могу сидеть в четырех стенах, сказала она, я достаточно насиделась взаперти в Эль-Пуэрто), но принимая меры предосторожности, и оба «солдата» Языкова будут при ней неотлучно. А еще тебе нужно бы иметь при себе оружие, сказал русский. Но она не захотела. Ни в коем случае, сказала она. Я чиста и хочу оставаться чистой. А незаконного владения оружием вполне хватит, чтобы я опять оказалась за решеткой. И, подумав пару секунд, Языков согласился. Тогда будь осторожна, заключил он. Остальным займусь я.
Тереса послушалась. Всю следующую неделю она редко покидала квартиру, и телохранители в полном смысле слова не отходили от нее ни на шаг. Все это время она не приближалась к своему дому — роскошной квартире в Пуэрто-Банусе (к тому времени она уже надумала сменить ее на дом у моря, в Гуадальмина-Баха), а Пати курсировала туда-сюда с одеждой, книгами и всем необходимым. Телохранители, как в кино, говорила она. Похоже на какой-нибудь американский фильм. Она много времени проводила с Тересой; они болтали и смотрели телевизор, и столик в гостиной белел от порошка, а «солдаты» Языкова взирали на все происходящее бесстрастно, ничего не выражающими взглядами. Через неделю Пати сказала им: «Счастливого Рождества» (стояла середина марта) — и выложила на стол, рядом с сумкой, в которой покоился «скорпион», две толстых пачки денег. Это так, мелочь, сказала она. Выпейте чего-нибудь. За то, что вы так хорошо охраняете мою подругу. Нам уже заплатили, возразил тот, что говорил с акцентом, посмотрев сначала на деньги, потом на своего товарища. И Тереса подумала, что Языков очень хорошо платит своим людям или же они очень его уважают. А может, и то и другое. Она так и не узнала их имен. Пати всегда называла их в разговорах Пикси и Дикси.
Объекты обнаружены, сообщил Языков. Мне только что звонил один коллега, который мне кое-чем обязан. Так что я буду держать тебя в курсе. Он сказал ей это по телефону накануне встречи с итальянцами — вскользь, между прочим, говоря на совсем другие темы. Тереса в это время обсуждала со своими людьми вопрос о приобретении восьми девятиметровых надувных лодок, которые могли бы храниться в одном из промышленных корпусов Эстепонского порта до самого момента их спуска на воду. Окончив разговор, она закурила, чтобы дать себе время подумать. Интересно, как ее русский друг собирается решить эту проблему. Пати смотрела на нее, и Тереса с внезапным раздражением подумала: иногда она будто угадывает мои мысли. Кроме Пати (Тео Альхарафе находился на берегах Карибского моря, а Эдди Альварес, отстраненный от административной работы, занимался банковскими документами в Гибралтаре), на собрании присутствовали двое новых советников «Трансер Нага»: Фарид Латакия и доктор Рамос. Латакия, ливанец-христианин, владел компанией, занимавшейся импортом; на самом же деле под ее прикрытием он занимался тем, что доставал все необходимое. Маленький, симпатичный, нервный, с лысеющей макушкой и пышными усами, он сумел сколотить кое-какой капиталец на контрабанде оружия во время Ливанской войны, а теперь жил в Марбелье. При наличии соответствующих средств он мог раздобыть хоть луну с неба. Благодаря ему «Трансер Нага» располагала теперь надежным маршрутом: старые сейнеры, частные яхты или дышащие на ладан малотоннажные торговые суда, прежде чем загружаться солью в Торревьехе, принимали в открытом море груз кокаина, попадавшего в Марокко через Атлантику, а в случае необходимости служили базой катерам, работавшим в восточной части андалусского побережья.
Доктор Рамос, некогда врач торгового флота, в организации Тересы Мендоса был тактиком: планировал операции, намечал пункты погрузки и выгрузки, разрабатывал отвлекающие маневры и меры маскировки. Лет пятидесяти, седой, очень худой и высокий, какой-то неухоженный с виду, он всегда ходил в старых вязаных куртках, фланелевых рубашках и мятых брюках. Он курил трубки с обуглившимися чашечками, аккуратно и неторопливо (он был самым спокойным человеком на свете) наполняя их английским табаком из жестяных коробочек, которые оттопыривали ему карманы вместе с ключами, монетами, зажигалками, щеточками для прочистки трубок и другими самыми неожиданными предметами. Однажды он доставал платок — со своими инициалами, как в старину, вышитыми в уголке, — и у него из кармана выпал фонарик с подвешенным к нему рекламным брелочком йогурта «Данон». На ходу доктор Рамос громыхал, как жестянщик.
— Они должны быть абсолютно идентичны, — говорил он сейчас. — На всех «Зодиаках» — один и тот же номер, одна и та же табличка. Раз мы будем спускать их на воду по одному, никаких проблем не возникнет… В каждом рейсе сразу же после загрузки табличка снимается, и они становятся анонимными. Для большей безопасности можно бросать их после выгрузки или поручать кому-нибудь ими заняться. За деньги, конечно. Так мы получим кое-какую амортизацию.
— А это не слишком большая наглость — один и тот же номерной знак?
— Они же будут работать по одному. Когда А, будет в работе, мы будем устанавливать номер на Б. Таким образом, все они будут чистыми, невинными: совершенно одинаковые, а один всегда пришвартован у причала. Официально будет считаться, что он и не уходил оттуда.
— А охрана порта?
Доктор Рамос скромно, едва заметно улыбнулся.
Ближние контакты также являлись его специальностью: охранники, механики, моряки. Припарковав где-нибудь свой старенький «ситроен», он бродил по порту с трубкой в зубах — почтенный заблудившийся господин, завязывая разговоры то с одним, то с другим. В Кабопино у него стояла моторная лодка, на которой он выходил в море порыбачить. Он знал все побережье как свои пять пальцев и был знаком со всеми и каждым от Малаги до самого устья Гвадалквивира.
— Это под контролем. Никто не будет нас беспокоить. Другой вопрос — если возьмется вынюхивать кто-то извне, но с этим уж я ничего не смогу поделать. Внешняя безопасность выходит за рамки моей компетенции.
И это действительно было так. Вопросами внешней безопасности занималась Тереса благодаря своим отношениям с Тео Альхарафе и некоторым знакомствам Пати. Третья часть доходов «Трансер Нага» тратилась на связи с общественностью по обе стороны Гибралтарского пролива; под общественностью подразумевались политики, представители власти и агенты государственной безопасности. Секрет успеха заключался в умении договориться, предлагая в обмен на услугу деньги или информацию. Тереса, не забывшая урока Пунта-Кастор, позволила захватить несколько важных грузов (она называла их безвозвратными вложениями), чтобы снискать расположение начальника группы по борьбе с организованной преступностью, комиссара Нино Хуареса, старого знакомого Тео Альхарафе. Жандармские начальники также выигрывали от получения привилегированной информации и недостаточного контроля — это украшало их статистику плюсами за успешно проведенные операции. Сегодня ты, завтра я — услуга за услугу, и пока что причитается с тебя. А может, и неоднократно. С низшим начальством, как и рядовыми жандармами и полицейскими, особой деликатности не требовалось — доверенный человек выкладывал на стол пачку банкнот, и дело в шляпе. Правда, подкупать удавалось не всех, но даже тогда действовала корпоративная солидарность. Редко кто выдавал своего — разве только в особо скандальных случаях. Кроме того, границы работы по борьбе с преступностью и наркотиками не всегда были четко определены; многие работали на обе противоборствующие стороны, осведомителям платили наркотиками, и все придерживались единственного правила, которое сводилось к одному слову: деньги. Тактичность была излишней и в обращении с некоторыми местными политиками. Тереса, Пати и Тео несколько раз ужинали с Томасом Пестаньей, алькальдом Марбельи, чтобы договориться насчет нескольких земельных участков, на которых можно было развернуть строительство. Тереса очень быстро усвоила (хотя она только теперь убеждалась в том, насколько большие преимущества получаешь, находясь на верху пирамиды), что, оказывая услуги обществу, легко получить его поддержку. В конце концов, даже продавца из киоска на углу начинает устраивать, что ты занимаешься контрабандой. А на Коста-дель-Соль, как и везде, наличие средств, которые можно куда-нибудь вложить, открывало многие двери. Дальше требовались только ловкость и терпение. Для того чтобы мало-помалу, шаг за шагом, не пугая человека, привязывать его к себе, пока его благосостояние не начинало зависеть от тебя. Потихоньку-полегоньку. Как в суде — все начинается с цветов и шоколадок секретаршам, а кончается тем, что судья пляшет под твою дудку. И, может, даже не один. Тересе удалось приручить троих, среди них одного председателя, которому Тео Альхарафе только что купил квартиру в Майами.
- Предыдущая
- 70/114
- Следующая
