Выбери любимый жанр

Королева Юга - Перес-Реверте Артуро - Страница 65


Изменить размер шрифта:

65
***

Итальянцы, сказал Языков. Тереса на следующий день обсудила это с Пати О’Фаррелл. Он говорит, что итальянцы просят устроить встречу. Им нужен надежный транспорт для их кокаина, и он считает, что мы с нашей инфраструктурой можем помочь им. Они очень довольны гашишем и хотят поднять ставки. Старые галисийские amos do fume дерут с них три шкуры, у них есть другие связи, а кроме того, полиция буквально сопит им в затылок. Так что итальянцы прощупали Олега, интересуясь, готовы ли мы заняться ими. Организовать для них серьезный южный маршрут, чтобы охватить все Средиземное море.

— И в чем же проблема?

— В том, что пути назад у нас не будет. Если мы возьмем на себя такие обязательства, их придется выполнять. Это требует новых вложений. Осложняет нам жизнь. Не говоря уж о риске.

Они сидели в хересском баре «Кармела», под старой аркой-тоннелем, лакомясь креветочными тортильями и попивая «Тио Пепе». Было субботнее утро, и ослепительное солнце заливало уже людную в этот час площадь Ареналь. Степенно прогуливались пожилые супруги, одетые, как для аперитива, молодые пары играли с детьми, группы людей сидели у таверн, вокруг темных винных бочонков, выставленных на улицу вместо столов. Тереса и Пати ходили смотреть объявленные к продаже винные погреба семейства Фернандес де Сото: обширное здание со стенами, выкрашенными белой краской и красной охрой, просторные внутренние дворы с арками и зарешеченными окнами, огромные прохладные помещения, доверху заполненные бочками из черного дуба, на которых мелом были написаны названия различных вин. Это было обанкротившееся предприятие, принадлежащее одному из тех семейств, что Пати называла «вечными». Ныне семью разорили мотовство, чистокровные картезианские лошади и поколение, которое, займись оно каким угодно делом, непременно погубило бы его, — два сына, гуляки и кутилы: время от времени их имена и снимки появлялись в светских журналах, причем один даже попал в раздел происшествий за развращение малолетних. Пати знала обоих с детства. Вложить деньги именно сюда посоветовал Тео Альхарафе. Мы сохраним земли с известковой почвой со стороны Санлукара, сказал он, и ту часть здания в Хересе, которая хорошо сохранилась, а другую половину землевладения застроим жилыми домами. Чем больше солидных дел будет у нас в руках, тем лучше. Нам нужна респектабельность, так что эти погреба как нельзя более кстати: известное имя, традиции. Эти его слова весьма развеселили Пати. Имя и традиции моей семьи, сказала она, отнюдь не сделали меня респектабельной. Но сама идея ей понравилась. Так что обе поехали в Херес, причем Тереса ради такого случая оделась, как сеньора: серый костюм, черные туфли на каблуке, волосы расчесаны на прямой пробор и стянуты на затылке, в ушах простые серебряные кольца. Драгоценностей, посоветовала ей Пати, чем меньше, тем лучше, и только хорошие. А бижутерии — никакой, даже самой роскошной. Деньги нужно тратить только на серьги и часы. В отдельных случаях какой-нибудь не слишком броский браслет или эта «неделька», которую ты иногда носишь. На шее — золотая цепочка, тоненькая. Лучше цепочка или шнурок, чем бусы, но если уж ты их надеваешь, они должны быть дорогими: кораллы, янтарь, жемчуг… Настоящие, разумеется. Это как предметы искусства в доме. Лучше хорошая литография или прекрасная старинная гравюра, чем плохая картина. И когда они с Пати в сопровождении услужливого, элегантного администратора ходили по зданию погребов, эти высокие потолки, стилизованные колонны, полумрак и тишина напомнили Тересе мексиканские церкви, построенные конкистадорами. И, как уже не раз бывало в Испании, она словно встретилась с чем-то хорошо знакомым, едва ли не родным. Здешняя архитектура, обычаи, обстановка — многое она считала присущим только ее родине. Я уже бывала здесь, вдруг мелькало у нее в голове, когда она заворачивала за угол, оказывалась на какой-нибудь улице, перед воротами дома или портиком храма. Черт побери. Какая-то часть меня здесь уже бывала — наверное, еще и поэтому я такая, как есть.

— Если в деле с итальянцами мы ограничимся перевозкой, все будет как всегда, — сказала Пати, понизив голос. — Кто попался, тот и платит. И при этом не знает ничего. На этом цепочка обрывается: ни владельцев, ни имен. Не понимаю, какой тут риск.

Она доедала последнюю креветочную тортилью; солнце, бившее из-за арки, золотило ее волосы. Тереса закурила «Бисонте».

— Я имела в виду не этот риск, — ответила она.

Языков изложил все очень четко. Я не хочу обманывать тебя, Теса, сказал он на террасе бара в Пуэрто-Банусе Каморра, мафия и Н’Дрангета — народ серьезный. С ними можно хорошо заработать, если все пойдет хорошо. Но если что-то не сложится, можно и многое потерять. А с другой стороны у тебя будут колумбийцы. Да. Они тоже далеко не монашки. Да. Хорошо то, что итальянцы сотрудничают с людьми из Кали, а они не такие жесткие, как те выродки из Медельина, Пабло Эскобар и вся эта банда психопатов. Если ты войдешь в дело, это будет навсегда. Невозможно соскочить с поезда на полном ходу. Да. Поезда хороши, когда в них едут клиенты. И плохи, когда в них едут враги. Ты никогда не видела «Из России с любовью»?.. Злодей, который сражается в поезде с Джеймсом Бондом, был русским. И я не предупреждаю тебя. Нет. Я даю совет. Да. Друзья хороши до тех пор, пока… Пока не становятся плохи, перебила его Тереса. И улыбнулась. Языков, внезапно посерьезнев, пристально посмотрел на нее. Ты очень умная женщина, сказал он, помолчав. Ты быстро учишься — всему и у всех. Ты выживешь.

***

— А Языков? — спросила Пати. — Он не войдет в это дело?

— Он хитрый и осторожный. — Тереса смотрела, как люди проходят сквозь арку на площадь Ареналь. — Как говорят у нас в Синалоа, у него лукавые мозги: войти-то он хочет, но не хочет сам делать первый шаг. Войди мы первыми, он, конечно, воспользуется этим. Если мы возьмем на себя перевозки, он сможет обеспечивать своим людям надежные поставки и вдобавок держать их под контролем. Но сначала он хочет проверить систему. Итальянцы — это возможность проверить ее и при этом не слишком рисковать. Если все будет работать, он войдет в дело. Если нет, все останется по-прежнему. Он не хочет компрометировать себя здесь.

— Ты считаешь, игра стоит свеч?

— Смотря как пойдут дела. Если будем делать свою работу как надо, это безумные деньги.

Пати сидела, закинув ногу на ногу: серая юбка от «Шанель», бежевые туфли на каблуке. Она покачивала ногой, словно в такт музыке, не слышной Тересе.

— Хорошо. Ты же управляешь всеми делами. — Она склонила голову набок, и вокруг глаз у нее собрались мелкие морщинки. — Поэтому с тобой удобно работать.

— Я тебе уже сказала, что риск большой. Они могут разобраться с нами. С обеими.

Пати рассмеялась так, что официантка, стоявшая в дверях бара, обернулась.

— Мне уже доставалось, не привыкать. Так что решай ты. Ты же моя девочка.

Она опять смотрела на нее тем взглядом. Тереса не ответила. Она допила свой бокал, и от вкуса табака во рту вино показалось ей горьким.

— Ты уже сказала Тео? — спросила Пати.

— Пока нет. Но он приезжает в Херес сегодня, ближе к вечеру. Само собой, придется ввести его в курс событий.

Открыв сумочку, чтобы расплатиться, Пати достала вызывающе толстую пачку банкнот. Несколько упало на пол, и она наклонилась подобрать их.

— Само собой, — отозвалась она.

***

Рассказывая подруге о своем разговоре с Языковым, кое о чем Тереса упоминать не стала. Но это кое-что заставляло ее теперь опасливо оглядываться по сторонам, быть особенно внимательной и сохранять ясность мысли. Оно приходило к ней серыми рассветами, которые по-прежнему заставали ее в постели без сна. Ходят слухи, сказал русский. Да. Разные вещи. Один человек сказал мне — тобой интересуются в Мексике. По какой-то причине, которой я не знаю (говоря это, он так и буравил ее глазами), ты возбудила внимание своих соотечественников. Или воспоминание. Они спрашивают, не ты ли та самая Тереса Мендоса, что покинула Кульякан четыре-пять лет назад… Это ты? Продолжай, попросила его Тереса. Языков пожал плечами. Больше я почти ничего знаю, ответил он. Знаю только, что о тебе спрашивали. Друг одного друга. Да. Ему поручили узнать, чем ты занимаешься и правда ли, что дела у тебя идут все лучше. И что, кроме гашиша, ты можешь заняться кокаином. Похоже, у тебя на родине кое-кто беспокоится, что сюда придут колумбийцы. Поскольку твои соотечественники сейчас перекрывают им путь в Соединенные Штаты. Да. А тут еще мексиканка… Хотя это произошло по чистой случайности, они наверняка не слишком рады. Да. Особенно если уже знали тебя. Раньше. Так что будь осторожна, Теса. В этом деле иметь прошлое ни хорошо, ни плохо, если только ты не привлекаешь к себе внимания. А у тебя дела идут слишком хорошо, чтобы ты его не привлекала. Твое прошлое — то, о котором ты мне никогда не рассказываешь, — не мое дело. Да. Но если у тебя с кем-то старые счеты, есть риск, что эти люди захотят их свести.

65
Перейти на страницу:
Мир литературы