По следу смеющегося маньяка - Пентикост Хью - Страница 19
- Предыдущая
- 19/54
- Следующая
Это похоже, подумал я, на любое другое достижение в жизни. Толпа видит только, как далеко вы прыгнули. И лишь специалисты способны понять, как вы этого достигли — с помощью мастерства и техники, приобретенных громадным трудом, чем вы рисковали, какой ценой вам достался этот блестящий результат.
Я пробрался поближе к барьеру. Лица многих зрителей были мне знакомы: я не раз встречал их в баре или в других местах «Логова». Один или два человека небрежно кивнули мне. Я весь напрягся. Где-то здесь, в этой толпе, возможно, так близко, что до него можно было дотронуться, находился хохочущий убийца.
Громкоговоритель, установленный наверху холма, объявил о выступлении следующего участника соревнования.
— Роберт Дауд, номер тридцать два, представляет клуб горнолыжников «Аргил». Первая попытка.
— На тренировках он показывал отличные результаты, — сказал кто-то рядом.
Бобби Дауд — тот самый молодой человек, который накануне угостил Джейн в баре. Я посмотрел на вышку на самой вершине холма. Мне удалось разглядеть только застывшую фигуру горнолыжника, ожидающего сигнал старта. Бобби Дауд! При нормальных условиях я бы понимал, что он испытывает в этот момент. Он уже натер лыжи мазью, соответствующей состоянию поверхности и температуре снега, оценил направление ветра по положению веток вечнозеленых деревьев. Позади остался длинный подъем, долгое ожидание на морозе. Сейчас внутри у него все вздрагивало от волнения. Я подумал, в состоянии ли он на это время отбросить воспоминание о юной, нежной девушке, от которой словно исходили волны невероятного жизнелюбия, светлого ожидания любви и доверчивости. Не видится ли ему в этот момент — возможно, у подножия холма — картина ее жестокой, бессмысленной смерти?
Стартер взмахнул флагом. Звук сигнального рожка достиг подножия холма только после того, как Дауд, низко согнувшись, начал свой разбег. Там, на старте, не слышный внизу, свистел ветер, треплющий его одежду. На мгновение лыжник исчез из виду, а затем, оставив позади холм, взлетел в воздух, как стрела, наклонившись вперед над поднятыми лыжами. Он спускался вниз навстречу нам, как огромная бескрылая птица. Раздался громкий хлопок лыж о плотно слежавшийся снег, когда он совершил безукоризненное приземление. Как только он пронесся по холму к площадке торможения, на трассе появились судьи, чтобы отметить точку его приземления своими шестами. По репродуктору уже объявили длину прыжка, когда Дауд резко затормозил футах в десяти от меня.
Раздался гром аплодисментов. Дауд нагнулся, отстегнул крепления и встал рядом с лыжами.
— Молодец, Бобби! — закричал кто-то.
Друзья спешили поздравить его. Он поднял свои горнолыжные очки и усмехнулся. И в этот момент он взглянул прямо на меня, и его улыбка поблекла. Он вскинул лыжи на плечи и обошел край заграждения, там он подозвал меня.
— Мы с вами не знакомы, мистер Трэнтер, — сказал он, когда я подошел к нему, — но я знаю, кто вы.
— Отличный прыжок, поздравляю вас! — сказал я.
Громкоговоритель прервал наш обмен любезностями:
— Счет номера «тридцать два» — Роберта Дауда из горнолыжного клуба «Аргил» — восемнадцать очков!
Толпа разразилась ликованием. Возможный максимум был двадцать очков, но никто еще не получил такой высокой оценки. Восемнадцать очков считались великолепным результатом.
— Еще один такой прыжок, и вы повезете домой приз, — сказал я.
Казалось, Дауд не слышит меня.
— Есть какие-нибудь новости? — спросил он.
— Ничего.
— Я так и не могу с этим примириться, — сказал Дауд, горестно качая головой. — Она была таким прелестным ребенком. Я чувствую себя так, как будто отчасти виновен в ее смерти.
— Почему?
— Эти несчастные соревнование для меня очень важны. Я угостил ее коктейлем и пошел спать, как последний дурак. Может, если бы я с ней остался…
— Все равно накануне соревнований вы не смогли бы оставаться с ней очень долго, — сказал я. — Это случилось с девушками около трех часов ночи.
Дауд взглянул на вершину холма:
— Мне пора подниматься для второй попытки. Я могу чем-нибудь помочь?
— Вы можете слушать, — сказал я. — Можете прислушиваться к разговорам людей. Вы можете услышать смех человека, от которого у вас похолодеет кровь.
Дауд колебался.
— У меня такое ощущение, что все произошло из-за второй девушки, — сказал он. — А Джейн случайно оказалась свидетельницей того, что могло представлять опасность для преступника. Думаю, если бы полиция постаралась выяснить, что в этот вечер собиралась делать Марта, это сэкономило бы много времени.
— У вас есть какие-нибудь догадки?
И снова Дауд помедлил:
— Плохое это дело для тех, кто приезжает в такое место, как «Дарлбрук», обсуждать гостей. Я не знаю, что Макс сказал полиции, но он не тот парень, который ничего вокруг не замечает. У меня есть подозрение, что он может много чего рассказать об интрижках Марты Тауэрс. Возможно, он не желает вовлекать в разбирательство других людей, но сейчас ему не следует молчать. Этот парень может убить кого-нибудь еще — здесь или где-нибудь в другом месте.
— Что верно, то верно, — согласился я.
Я следил, как Дауд повернулся и направился к канатной дороге, которая поднимет его наверх, где в теплой хижине он станет готовиться к следующей попытке. Пожалуй, в том, что касается Макса, он прав. Макс только в общем охарактеризовал Марту Тауэрс, но не называл никаких имен. И он и Хедда высказывали серьезную озабоченность возможным влиянием этой громкой истории на их дело. Вряд ли они станут охотно делиться с полицией сведениями о своих богатых гостях, благодаря которым их отель стал таким процветающим. Это доказало бы клиентам, что они не могут вести себя абсолютно свободно в гостинице, хозяева которой не только многое замечают, но и не способны обеспечить конфиденциальность имеющейся информации. Что, в свою очередь, поставило бы под сомнение репутацию Лэндбергов.
Я начал оглядывать зрителей в поисках Питера. Его не было видно. Я пробирался через всю толпу в разных направлениях, но безуспешно. Казалось, его здесь не было.
Недалеко от площадки торможения горнолыжников была устроена стойка с кофе. Чувствуя, что основательно продрог, я направился к ней. Вокруг на снегу топтались люди с бумажными стаканчиками с кофе и хот-догами. Через некоторое время подошла моя очередь. Человек, подающий кофе, был Джек Кили, ночной сторож. Вручая мне стаканчик черного кофе, он тревожно посмотрел на меня.
- Предыдущая
- 19/54
- Следующая
