Обожравшийся каннибал - Пентикост Хью - Страница 32

• Предыдущая
• 32/38
• Следующая

Но надлежало расследовать все, что можно, в «Бомонде», проверить банк и пишущую машинку. Детектив Грубер был послан в пентхаус взять образцы шрифта. В случае, если Мун воспротивится этому, он должен сказать, что они проверяют шрифт, чтобы сравнить его с бумагами, найденными у убитой Стюарт. Пусть писатель немного попотеет.

Сам Харди висел на телефоне, стараясь связаться с банком Муна и банком «Уолтхем траст». Лейтенант хотел найти кого-то, кто пойдет с ним в оба банка, чтобы проверить записи. Если время снятия денег в банке Муна совпадет с моментом помещения их в «Уолтхем траст», это будет уже кое-что, хотя он не изобличит преступника. Снятие крупных сумм с банковского счета вовсе не такая уж редкость для человека, который может позволить себе истратить сорок тысяч долларов на устройство званого обеда. Им не удастся связать эти две вещи, но все-таки этого будет достаточно, чтобы Харди понял, что он на верном пути. Может, позже удастся показать, что все это выглядит подозрительно.

Но неожиданно Харди столкнулся с некоторыми затруднениями. Оказалось, увидеть необходимые записи до утра следующего дня невозможно – не было человека, который мог открыть сейф, где они хранились.

Он только повесил трубку, как появился детектив Грубер и доложил, что в апартаментах Муна была всего одна пишущая машинка.

– Мун все диктует на магнитофон, – объяснил детектив. – А потом секретарша, Стюарт, перепечатывала записи. Я взял образец шрифта. Это «Ундервуд». Шрифты не совпадают.

Харди с сожалением посмотрел на бумаги.

– Хотя все это может ничего не означать, – заявил Грубер, как бы желая его утешить. – Машинка взята напрокат. Эту взяли вместо старой месяц назад, а за это время компания могла обновить машинки, заменить шрифты.

– Черт возьми! – выругался Харди. – А как Мун все это воспринял?

– Я его не видел, – ответил Грубер. – Там был только Уиллард Сторм. Мун отдыхал. А Сторм делает целую сенсацию из того, как Великий Человек провел этот день. Он не возражал, чтобы я взял образец шрифта.

– Это вы не попали на Муна! – проворчал лейтенант. – Тот, несмотря на всю вашу обходительность, задал бы вам жару!

Из-за неудачи в этих двух направлениях поиска Харди чувствовал себя неуютно. Он желал бы видеть все таким, как ему хотелось.

Лейтенант поднялся на лифте на этаж, где располагались пентхаусы. Двое его людей, сидя на стульях, которые одолжила им дежурная по этажу, охраняли вход в пентхаус «М». Они доложили, что к Муну никто, кроме Грубера и Сторма, который все еще находится внутри, с того момента, как они вернулись пару часов назад после допроса, не входил.

Харди вышел через пожарный выход на крышу. Там жались друг к другу еще двое его людей. Февральская ночь была довольно холодной.

– Мы закоченеем здесь до смерти, лейтенант, – пожаловался один из них. – Может, нам можно дежурить по очереди?

– Нет, мне нужно, чтобы здесь были двое. Я пришлю вам двух других на смену.

– А как насчет кофе?

– Пришлю тоже, – пообещал Харди, заглядывая в темные окна пентхауса, где жила миссис Хевен. Он вспомнил, что она в опере. – Но помните, что я вам говорил. Кто-то может попытаться проникнуть в дом Муна, но больше всего меня беспокоит, что сам Мун может выйти отсюда!

Мун вернулся в помещение, потирая руки. Чтобы проверить человека, которого он поставил после того, как Шамбрэн высказал свои предположения, на служебной лестнице, ему надо было или пройти через апартаменты Муна, или подняться по той же лестнице на один пролет. Лейтенант не хотел неожиданно встретиться с Муном, поэтому прошел по коридору и стал подниматься наверх.

Но не успел он одолеть и несколько ступеней, как увидел своего человека распростертым на лестнице.

Полицейского ударили сзади – на его затылке зияла страшная рана, он еле дышал. Лейтенанта охватила злость. Он передвинул раненого так, чтобы тот хотя бы лежал в горизонтальном положении, потом быстро поднялся к задней двери апартаментов Муна и, нажав кнопку звонка, одновременно попробовал, заперта ли она. Затем, не отпуская кнопки, принялся другой рукой барабанить в дверь.

Казалось, прошло очень много времени, прежде чем он услышал звук отодвигаемой задвижки, звон дверной цепочки, и наконец дверь открылась. За ней стоял Уиллард Сторм, зло глядя на него через стекла очков.

– Это что еще за чертовщина? – раздраженно произнес он. – Вы что, не могли пройти через главную дверь, как все люди?

Харди затолкал его назад, в кухню.

– Где Мун?

– Спит или, вернее, спал до того, как вы начали крушить стены.

– Идите к телефону и вызовите здешнего врача, – приказал Харди. – Мой человек там, снаружи, тяжело ранен.

– Подождите минутку! – возразил Сторм. – Вы не должны беспокоить мистера Муна. Я…

– Марго к телефону! – закричал Харди.

Входя в пропахший курениями дом, он знал, что Муна в нем не застанет.

В пентхаусе не было и следов присутствия писателя. Кровати в его спальне и комнате для гостей стояли тщательно застланными, как это по утрам делала горничная.

Харди прошел к главному входу и позвал своих людей, стоящих снаружи. Сторм, глаза которого так и горели от возбуждения, вызвал дежурящего в отеле врача. Детективы внесли раненого в апартаменты, а Харди позвонил Джерри Додду.

– Мун ушел, – сообщил он. – Перекройте все выходы, Джерри! Используйте моих людей, ваших работников и всех, кому вы доверяете. Если возникнут неприятности, тут же сообщайте мне. Одному из моих ребят проломили череп. А где Шамбрэн?

– Вы говорите так, будто следите за мистером Муном, – заявил Сторм.

– Ведь ясно, что тот убийца, который ударил вашего человека, проник сюда, имея ключ, который подходит ко всем дверям, и похитил мистера Муна.

Харди, который в данный момент просил телефонистку соединить его с мистером Шамбрэном, повернулся к журналисту и так холодно на него посмотрел, будто вместо глаз у него были новенькие десятицентовые монеты.

– Помолчите, Сторм! Вы еще успеете поговорить через минуту-другую.

В трубке послышался голос Шамбрэна.

– Мун ушел, – сообщил ему лейтенант. – Вышел через служебный вход, ударил моего человека по голове и скрылся.

– Вероятно, догадался, что мы подозреваем его, – предположил управляющий.

– Я попросил Джерри заблокировать все выходы, но можем ли мы перекрыть в отеле все двери? Как насчет служебных входов, кухонь?

– Не будем терять время на эти разговоры, – посоветовал Шамбрэн. – Если пять минут назад он был в отеле, то и сейчас здесь.

Харди положил трубку и повернулся к Сторму:

– Вы хотели что-то сказать? Ну вот, теперь у вас есть такая возможность.

– Не пугайте меня, Харди! – возмутился журналист. – Вы с самого начала все напутали и продолжаете сейчас в этом же духе!

Харди легонько толкнул Сторма в грудь, и тот плюхнулся в мягкое кресло. Его глаза за стеклами очков в роговой оправе вдруг стали испуганными.

– Ссориться с прессой – для вас не самая полезная вещь в мире. Если что-то случится с Муном, вам будет нужно, чтобы мы были на вашей стороне, Харди. Еще как будет нужно!

– Вздохните поглубже, Сторм, и слушайте меня. – Лейтенант посмотрел на одного из детективов, появившегося в дверях. – Уберите тех ребят с крыши! Они понадобятся здесь. Как там Палмер?

– Он сильно ранен, шеф.

– Доктор уже поднимается сюда. Один из вас пусть останется здесь, со мной. А другой пойдет к мистеру Шамбрэну в его офис на четвертом этаже. Он знает, куда вас послать. Я хочу заполучить Муна, и как можно скорее.

– Хорошо, лейтенант.

Харди снова повернулся к Сторму:

– О'кей, парень! Теперь здесь никого нет, кроме меня, давайте поговорим напрямую, без уверток и угроз. Мне нечего терять, кроме моей работы, а потому, если придется вышибить вам зубы, я это сделаю. Вы с Муном вернулись сюда после разговора в офисе по связям с общественностью. И что случилось после того, как вы пришли?

• Предыдущая
• 32/38
• Следующая