Фантограф. Русский фантастический № 2. 2014 - Фомичев Сергей - Страница 16

— Находка? — в который раз удивился Креш.

— Полигон ведь не создан нами, в смысле человечеством, он — уникальная аномалия.

— Это должно серьёзно беспокоить, — нахмурился Креш. — Получается, что Полигон якобы обучает нас различать зло и добро, но кто даст гарантию, что сам он является добром? Допустим, какая-то цивилизация — инопланетная или доисторическая, не суть важно, — оставила нам странное наследство; допустим даже, что совершенно искренне оставила, без какой-либо задней мысли, но ты уверена, что их этика сродни нашей?

— Когда-то наши предки решили, что все развитые цивилизации со временем приходят примерно к одной этической доктрине. Иначе они просто не доживают до высокого уровня развития. И постулат этот выглядит убедительным.

Креш промолчал.

— Ладно, я пойду. А тебе нужно набираться сил. Ты пробыл там слишком долго, а это чревато тем, что потом труднее взрослеть и в физиологическом, и в психологическом смысле.

— И ты в своё время тоже там задержалась?

— Ну да.

Девушка встала и направилась к выходу.

— А если бы… если бы я отдал тогда тебя Мельнику? — спросил Креш вдогонку.

— Я бы осталась у него. Надолго. Оттуда трудно выбраться.

— То есть ты рисковала всерьёз?

— Да, это не игра.

— Слушай, а расскажешь мне, как становятся Проводниками?

До селенья бриаксов командор Перл и его верный ординарец Витти топали пешком. Хорошо, вдали от командного пункта можно было немного расслабиться — командор расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки, а Витти надел легкие спортивные ботинки, до неприличия штатские на вид, но исключительно удобные. Идти было далековато, почти четыре километра, но альтернатива отсутствовала. Бриаксы лишь после долгих уговоров и просьб согласились предоставить площадку — пятьдесят квадратов каменистой почвы — для взлетов и посадок земных «челноков».

Перл вытер вспотевший лоб и тихо выругался. Витти сочувственно взглянул на командора и развел руками.

Атмосфера планеты Симмак была пригодна для дыхания, но до чего же горяча! Совсем как на Земле до эпохи терморегуляции. И ветер здесь был сухой и горячий, особенно в лишенных растительности местах. Земляне постоянно предлагали помочь с работами по климат-формированию, но консервативные гуманоиды отказывались. Даже провести лишнюю оросительную канавку не желали! «Кто помнит мир таким, каким он был, будет заботиться, чтобы он таким же и остался», — обычно отвечал на гуманитарные предложения вождь бриаксов Тур-Хум. Обитатели Симмака были уверены, что когда-то боги покинули их из-за попыток повлиять на климат планеты. А права туземцев соблюдались землянами неукоснительно. Тем более, земная помощь в прошлом иногда приводила к печальным последствиям, и эти прецеденты каждый раз вытаскивались на свет божий многочисленными контролирующими организациями, комитетами и представителями общественности.

Внезапно сзади послышались быстрые шаги. Кто-то почти бегом догонял утомленных жарой путников. Мужчины разом обернулись, готовые к любой неожиданности. Конечно, это была она, Жанна д’Арк организации «Гринюниверсал», назойливая как муха, но на редкость привлекательная Брунхильда Маски. Поскольку девушка не выглядела усталой и запыхавшейся, командор сразу понял, что она опять нарушила запреты бриаксов и посадила шлюпку «Грина» в неположенном месте, зато близко к проселочной дороге, удобной для ходьбы. На Брунхильде было надето белое струящееся платье в мелкий синий горошек. Единственным оправданием ее противозаконному поступку служили темно-синие лодочки на высоких каблуках. В таких по камням не побегаешь.

«Вот так, налаживаешь связи, унижаешься, потакаешь аборигенам во всем, а потом приходят некоторые… а все шишки на военных!» — пронеслось в мыслях у Витти. Он слегка приуныл, но тут же вспомнил, что бриаксы благоволят Брунхильде, и протесты с их стороны вряд ли последуют. Девушка так рьяно, громко и последовательно отстаивала интересы жителей Симмака, что ее, единственную, бриаксы могли в случае чего хотя бы внимательно выслушать.

— Я буду защищать права туземцев! — начала Брунхильда, толком не поздоровавшись. — Опять задумали нарушить Закон об аборигенах?!

— Закон о правах инопланетных разумных рас, — поправил Витти автоматически, — и ничего мы не думали нарушать. А вот вы как раз и нарушили. Бриаксы нас по головке не погладят! А если до Комитета дойдет?! Посадка в запрещенной зоне с молчаливого попустительства командования!

— Мой ординарец хочет сказать, что от вас одни неприятности, — поддержал Перл.

Его худощавое лицо с орлиным носом и пронзительными голубыми глазами оставалось непроницаемым. Но он слегка замедлил шаг, чтобы девушка могла поспеть за ними. Витти заметил это, и его темные глаза лукаво сверкнули. Он сделал вид, что поправляет пилотку, и чуть приотстал, давая командору возможность пообщаться с Брунхильдой. Темпераментный и романтичный итальянец, он как никто другой мог понять суть отношений, последние пять лет развивающихся на его глазах между командором и «гринюниверсалкой».

Брунхильда была смешанного немецко-итальянского происхождения. Маленькая, тоненькая, с большими карими глазами и черными волосами до пояса, она походила на свою мифическую тезку лишь воинственным характером.

— Ладно, не будем ссориться, — миролюбиво сказала Брунхильда. Такое вступление всегда означало, что она хочет втереться в доверие, выведать планы, а затем разрушить их с помощью своих соратников. «Гринюниверсал» была очень влиятельной организацией. Наверное, второй по значимости после «Сохраним Чужой Дом!», защищающей исконные права инопланетных рас.

— Я хочу договориться с вождем о продаже нескольких деревьев из Священной рощи! — сказал командор сухо. — Мы можем дать им неизмеримо больше. И не надо говорить о правах, которые мы попираем!

— Но вы и вправду попираете! — Брунхильда ловко взяла командора под руку и подняла на него по-детски доверчивый взор. — Бриаксы ценят свою рощу превыше всего. Ведь когда-то там жили их боги! Много тысячелетий роща стоит нетронутой под охраной самых лучших воинов. И моя организация обязательно наложит вето на подобную сделку, когда дойдет до Комитета. Даже при согласии вождя. В чем я сомневаюсь.

Она как в воду глядела. Командор улещивал и обещал, Витти хлопал советников вождя по узким плечикам и балагурил, но Тур-Хум, небольшого роста гуманоид нежно-зеленого цвета, стоял как скала. В обмен на ценные дары цивилизации вождь предложил переговорщикам лишь дополнительную посадочную площадку — болото, удивительным образом выжившее в жарком климате планеты, гиблое место, которое даже «Гринюниверсал» не стал бы защищать. В качестве утешения Тур-Хум оказал землянам высокую честь — пригласил на церемонию Священной рощи, которая должна была состояться через несколько дней. Правда, оказал эту честь с неохотой — Витти заметил, что щупальца вождя побелели от раздражения. И даже равнодушному автопереводчику удалось передать недовольную интонацию, с которой было сделано приглашение.

На обратном пути командор и ординарец угрюмо молчали. Щебетала только довольная Брунхильда. Она уже составила дополнительный список приглашенных: несколько коллег, представители дружественных организаций, члены Комитета. Вся эта братия каталась по космосу за счет земных налогоплательщиков и ставила военным и ученым палки в колеса, где только могла.

— Вы представить себе не можете, как важны эти деревья! Стратегически важны! — не выдержал наконец Витти. — Спросите доктора Радова! Нашим ученым удалось сделать анализы и…

— Так вы незаконно вторглись в Священную рощу и взяли образец? — оживилась Брунхильда. — Я обязательно поговорю с Радовым, когда он соизволит покинуть лабораторию. Хотела сама туда зайти, но ассистенты меня и на порог не пустили!

Губы Брунхильды упрямо сжались, и Витти понял, что рано или поздно она обязательно прорвется в лабораторию. Командор же подумал, что профессор Радов — чертовски правильная кандидатура на должность руководителя их совместного проекта.