Драконьи танцы на битом стекле (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 24
- Предыдущая
- 24/84
- Следующая
— Я не думаю, что готов к подобной ответственности за новорожденное существо. Если бы мир запечатлил меня на какого-нибудь уже взрослого дракона, это одно. Но если это будет такой же малыш, — он кивнул в сторону черного драконыша, сидящего у ног Тая и Лия, и внимательно прислушивающегося к разговору. — Я не справлюсь, — подняв на лекаря твердый и решительный взгляд, произнес он.
Лекарь кивнул.
— Тогда есть смысл побывать в Королевском Драконьем Доме. Многие драконы, после смерти своих людей, так и остаются там, привыкнув к жизни при дворце. И даже те, кто улетает зализывать душевные раны, как правило, снова возвращаются туда.
— Я бы был не против.
— Прекрасно. Скоро должен прийти Рамират, распорядитель Королевского Драконьего Дома, так что есть смысл договориться с ним. Но ты дожжен сделать это сам, в таких вещах не стоит вмешивать посторонних.
— Я… — Вольф запнулся, замер, кивнул сам себе, и договорил, — Попробую.
— Вот и отлично. — Подвел итог Ставрас, и обернулся к вернувшейся Мяте, принесшей ему небольшой пузырек из темно-зеленого стекла. — Это оно?
— Да. Нужно промыть с ним волосы.
— Прекрасно, — хмыкнул Ставрас, вынимая пузырек из его пальцев, — Мы с Шельмом умываться, а вам, ребята, во двор разминаться. Мак за вами присмотрит, — переглянувшись с палачом, объявил он, — Чего стоим, кого ждем?
— А… Рамират один придет? — неожиданно робко спросила Мята и трогательно смутилась, отведя глаза.
— С бабочкой, — не понял причину её смущения Ставрас, — А что, тебе бы хотелось, чтобы он еще кого с собой захватил?
Девушка замерла, а потом отчаянно замотала головой.
— Конечно, нет, дорогой. Не смущай малышку, идем, идем, — вовремя спохватился Шельм, выталкивая лекаря из комнаты.
— Ты чего? — возмущенно начал лекарь.
— Ты что, не понял до сих пор?
— Нет. А должен? Что с ней вообще?
— Первая любовь, — отозвался Шельм, направляясь в сторону купален.
— И в кого же?
— Думаю в Дормидота. Но, по-моему, у них там не все гладко.
— А что может быть гладкого, когда у них такая разница в возрасте?
— Ой, не надо, — махнул рукой шут, — Скажи еще, что вы, драконы, любовью занимаетесь только с ровесниками.
— Нет, конечно, но мы драконы.
— А мы масочники и люди, так что, знаешь, возраст в любви не так уж и важен.
— Если это на самом деле любовь… — пробормотал Ставрас задумчиво.
— Если… — согласился шут, и они оба вошли под своды небольшой купальни с миниатюрным бассейном.
Теперь осталось только смыть с лекаря рога и вернуться к детям.
— Ну, что, — весело начал Шельм, — Забирайся, а я тебя мыть буду.
— Что-то мне думается, лучше уж я сам. — Скептически протянул лекарь.
— Обидеть хочешь? — Хитро прищурился Шельм.
Ставрас сдался и принялся раздеваться. Да уж, ссориться, и обижать Ландышфуки было себе дороже, но на самом деле он за сегодняшнее утро уже устал от разборок и ссор, поэтому безропотно подчинился. Все же в любых отношениях полным полно острых углов, и учиться их огибать порой приходиться очень и очень долго.
Александр закусил губу от усердия, свесив ноги в закатанных до колен штанинах в бассейн, в котором со всем комфортом устроился Ставрас, и массирующими движениями вымывал волшебный воск Мяты из его волос с помощью специального шампуня. И, несмотря на то, что волосы дракона довольно быстро избавились в теплой воде от наставленных ему рогов, шут не спешил выпускать его из своих рук, увлекшись. Он даже замурлыкал себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик, и мог бы еще долго массировать голову лекаря, если бы тот не вздохнул с неподдельным сожалением, и не запрокинул бы голову, заглядывая ему в глаза и намочив штаны, хотя на последнее шут даже внимания не обратил. Все можно высушить магией.
— Ты увлекся, — тихо обронил Ригулти.
— Есть немного, — бесхитростно улыбнулся ему Шельм, быстро склонился и чмокнул в кончик носа. Лекарь фыркнул и дотянулся до его губ, мазнув как в наказание, совсем мимолетно.
— Знаешь, о чем мечтается? — смеясь, откликнулся лекарь, все еще смотря на него вверх тормашками.
— И о чем? — полюбопытствовал Шельм, скользя ладонями от плеч к груди.
— Чтобы ты меня как-нибудь так же помыл, как когда-то Шелеста в озере купал, помнишь?
— Драконом или человеком?
— Драконом, конечно, человеком это выглядело бы более чем странно, особенно если с лошадиным скребком в руках.
— Да? А по мне так, ничего странного. И вообще, ради тебя… — шут сделал эффектную паузу, в течение которой лекарь даже успел прийти к выводу, что он сейчас снова все сведет к шутке и в отместку назовет сакраментальной лапой, помня, как дракону не нравится такое обращение. Но Александр в очередной раз его удивил, в миг посерьезнел, и, обхватив лицо руками, выдохнул в губы, — Любимый, я готов и не на такие подвиги.
Мягкие, податливые и совсем немножко жадные губы так не хотелось отпускать.
— Пора возвращаться, — пробормотал лекарь, подавив в себе порыв, стащить Шельма с бортика и не выпускать из купален еще некоторое время.
— Да… наверное, — выдохнул тот ему в лоб, не сразу открыв глаза.
— Тогда подъем, — скомандовал сам себе Ставрас и поднялся на ноги.
У Шельма вырвался вздох сожаления, но он тоже быстро встал и принялся приводить себе в порядок с нарочитой тщательностью, пока лекарь сушил волосы магией и натягивая на себя одежду. Когда они вышли в Сад Камней, то там их уже ждала целая делегация. Ведь не мог же Рамират раскрыть бабочке, что он дракон, поэтому для путешествия в Драконарий пришлось воспользоваться услугами Тиля и Жерель. Белая дракониха уже во всю инспектировала новорожденных, которых к ней вынесли Лий и Кэт. А Тиль, принесший на своей спине не только Рамирата, но и присоединившегося к ним Корнелиуса, еще не знающего о запечатлении внучки, с любопытством озирался по сторонам, в поисках Бима и Бома.
— А чего это вы не на Сапфире и Руби? — полюбопытствовал Шельм у Рамирата.
Тот скептически фыркнул.
— Эти малолетки караулят Рокси.
— А зачем её караулить? — удивилась Вивьен, старающаяся показать, что ей совсем не хочется подойти к малышам-дракончикам поближе и хотя бы разок прикоснуться, чтобы убедиться, что эти малыши настоящие, живые. Пока она себе даже представить не могла, как из этого маленького чуда, может вымахать такая громадина, как тот же Тиль, к примеру.
— Как зачем? — деланно протянул Рамират, — Она же деток ждет.
— Деток?
— Да. Близнецов, — подтвердил Шельм.
— И? — не поняла бабочка.
— Ну, и драконыши еще ни разу не вдели, как у людей детки рождаются, вот и караулят, чтобы присутствовать и самим все увидеть…
— Да, кто этим монстрам разрешит во время рождения детишек пугать?! — искренне возмутилась Имаго.
На что присутствующие лишь переглянулись, но в этот момент вмешался Корнелиус.
— Мята, девочка моя, — тихо позвал он, но услышали все.
Девушка тут же повернулась к деду с малышкой-драконихой на руках.
— Это… твоя?
— Да, — кивнула Кэт с улыбкой. — Правда, красивая? Ты мне её нарисуешь?
— Конечно, милая, — на глазах старого масочника заблестели слезы, но он утер их тыльной стороной ладони, вздохнул, и обратился к Ставрасу, — Я могу передать весть об этом старшему сыну?
— Конечно, — подтвердил лекарь, — Заодно скажите, что не мешало бы уже сейчас заложить фундамент будущего Драконьего Дома. Насколько помню, с востока земли Икуф и Шлим граничат друг с другом, я думаю, было бы разумным, построить один Драконий Дом на две семьи. Хотя, конечно, решать теперь вам.
— Да, наверное, ты прав, — глубоко задумался масочник. — Но я уже давно не являюсь главой рода, поэтому…
— Так в чем же дело, — вмешался Шельм, — Приглашайте Гибискуса к нам.
— Ты это серьезно?
— Ну, конечно, — подтвердил шут, и тогда Корнелиус взглянул на Ставраса у него за спиной, тот коротко кивнул, улыбнулся и полюбопытствовал у подошедшего со стороны летнего дворца палача.
- Предыдущая
- 24/84
- Следующая
