Двойная игра - Пендлтон Дон - Страница 4

• Предыдущая
• 4/82
• Следующая

— Это колоссальный провал: вот все, что мне известно. — Хэл Броньола пребывал в крайне взвинченном состоянии. Он швырнул карандаш на свой письменный стол, да так, что тот подскочил и отлетел в угол кабинета. Броньола не обратил на это никакого внимания. По ту сторону стола на обычном конторском стуле с высокой узкой спинкой молча сидел человек, одетый в черное. Он знал Броньолу и не принял его слова всерьез. Он понимал, что тот знает гораздо больше и расскажет ему все по порядку в свое время.

Представитель Министерства юстиции уставился на своего молчаливого посетителя и некоторое время разглядывал его, словно это была картина, увиденная им впервые. Глаза его ощупывали человека в черном почти минуту, и в конце концов его взгляд встретился с холодными, неморгающими глазами Мака Болана.

— Четыре года, черт возьми, четыре проклятых года в русском лагере, и теперь, попав домой, он смывается, не сказав никому ни слова...

Мак Болан воспользовался паузой для того, чтобы задать вопрос.

— А где была охрана? — спросил он. — Почему его оставили без присмотра?

Броньола устало вздохнул.

— Они не сочли это необходимым. В конце концов, парень-то был наш. Зачем его пасти? Он должен быть счастлив, оказавшись дома после четырех лет лагерей. Ответил бы на вопросы и отправился на все четыре стороны.

— Звучит, действительно, вполне разумно, — сказал Болан. — Возможно, он был оскорблен тем, что его долго не могли вытащить оттуда; может даже он обвинял их в том, что вообще попал к русским. Но ведь все же о нем не забыли, и в конечном счете он был освобожден.

— Но Мак, ты ведь и сам не веришь в эту чушь! Четыре года — срок довольно большой. Русские могли его просто перевербовать. Все возможно...

— Ты думаешь?

— Да я не знаю, что и думать... Мне известно только, что в Лэнгли все поставлены на уши исчезновением Андерсона, и мы обязаны отыскать его, независимо от того, как ему это понравится... Я хочу сказать, что Андерсон не новобранец. Он прекрасно знает правила игры.

Броньола вскочил с кресла и, как это с ним обычно бывало при сильном возбуждении, принялся расхаживать по кабинету из угла в угол. Так ему лучше думалось, он отчетливее представлял себе предмет рассуждения. Некоторые из сослуживцев считали его знатоком своего дела и были уверены, что останови его в такую минуту, и он разнесет все вокруг. И они были недалеки от истины.

Что же касается Болана, то звание мэтра оказалось бы слишком слабым для него. Он был рожден для своего дела и мог карабкаться на горные вершины, спускаться в пещеры и вырывать зубами то, что ему было необходимо или жизненно важно.

Болан спокойно наблюдал за перемещениями своего шефа. Он безошибочно полагал, что сейчас услышит конкретные факты дела. Броньола остановился и прикурил сигарету. Ее густой аромат сразу наполнил кабинет, а клубы дыма сделали воздух полупрозрачным.

— Пойми меня правильно, Мак. Ты должен найти Андерсона любой ценой и сделать это раньше, чем засранцы из ЦРУ. Я не верю ни единому их слову, и не спрашивай меня, почему. Это всего лишь интуиция, но у меня хороший нюх на такие вещи. Что-то здесь не так.

— Не думаешь ли ты, что они хотят убрать его с дороги?

— Это слишком банально и не так-то просто. Но я почти уверен, что кому-то было на руку, чтобы он исчез...

— Почему?

— Найди его, и мы узнаем.

— Ну что ж, выкладывай все, что у тебя есть: родители, друзья, что-нибудь, с чего я мог бы начать.

Все здесь, — сказал Броньола, указав пальцем на объемистую папку на столе. — Понадобится что-нибудь еще — ты знаешь, как меня найти. Ах да! Чуть не забыл. Еще этот малый из ЦРУ — Дон Элбрайт. Я выписал его сюда на пару недель из Берлинского отделения; вот его досье, персональная карточка и прочее... Твое новое имя — Майкл Бейкер.

— Насколько я могу ему доверять?

— Сейчас? Примерно настолько же, насколько тебе удастся сдвинуть Мемориал Линкольна со своего места... Смотри сам. Парень, по-моему, стоящий. Не очень опытный, но это даже неплохо. Он хитер, но в отличие от своих хозяев, честен.

Болан кивнул.

Броньола наклонился, чтобы поднять карандаш, взял в руки папку с делом Андерсона и положил ее перед Боланом. Тот даже не взглянул на бумаги и спросил:

— Может, ты все-таки объяснишь, почему именно я? У вас есть более подходящие и менее занятые люди, а, Хэл?

— Ты должен понять, Мак. Пока мы не знаем истинных мотивов исчезновения Андерсона, мы не можем утверждать, что этот случай — всего лишь небольшой каприз человека, просидевшего четыре года в русском лагере. Я не спорю, он мог там и свихнуться, но я подозреваю, что дело обстоит куда сложнее и пока мы не разберемся что к чему, ты — наша единственная надежда.

Броньола резко встал из-за стола и вышел из кабинета, за ним тянулся шлейф бурого, едкого сигарного дыма. Оставленный наедине с пачкой документов, Болан несколько минут сидел без движения, словно в гипнотическом трансе. Новое задание он рассматривал как трату драгоценного времени. Оно не имело отношения к истинным врагам человечества. Болан привык вести войну в одиночку. Его огненно-кровавый след пересекал Земной шар вдоль и поперек, словно чудовищные параллели и меридианы. На земле, наверное, не осталось места, где бы он ни побывал, не было ни одной страны, границы которой он ни пересекал. И всюду его вело страстное желание очистить мир от грязи. Уничтожение низких качеств человеческой природы, таких как алчность, жестокость, жажда власти или, что хуже всего, удовольствие от причинения страданий беззащитным, — вот то, для чего был рожден Мак Болан.

В минуты одиночества, когда он предавался размышлениям о своей миссии, его Крестовый Поход представлялся ему, как некое биологическое вмешательство в генофонд человечества, с тем чтобы очистить данный вид от мутантов, вырезать раковые опухоли из общественного организма. Он был одиноким воином, отстаивающим право каждого человека быть свободным и обязанность каждого стать здоровым членом общества. И за эту идею он готов был умереть.

Поиски пропавшего летчика, который, скорее всего, входил в трехдневный штопор у какого-нибудь старого школьного приятеля, не могли превратить планету в рай. Но Хэл Броньола был единственным приятелем Мака, они оставались друзьями даже тогда, когда это могло стоить Броньоле всех благ, которые он имел. И уж если Хэл, считал, что дело Андерсона не столь просто, как кажется на первый взгляд, то Болан приберег свои возражения до тех пор, пока не убедится, что же произошло на самом деле. Броньола был весьма хитер и очень проницателен. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, во что может вылиться исчезновение Андерсона, если немедленно не начать поиски. И без Болана здесь уж не обойтись. Он был бесценным достоянием нации, не проходившим ни по одной платежной ведомости, и казначеи Генерального штаба, ведающие расходами, даже не знали о его существовании.

• Предыдущая
• 4/82
• Следующая