Белое Рождество. Книга 2 - Пембертон Маргарет - Страница 25
- Предыдущая
- 25/68
- Следующая
Габриэль сидела в глубоком кресле, поджав под себя ноги.
– Нет. Я певица, – ответила она.
Тем временем Серена налила чашку кофе для Эббры и два бокала «Шато латур» для себя и Габриэль. Она подала кофе Эббре, протянула бокал Габриэль и с любопытством спросила:
– Что вы поете?
Габриэль усмехнулась, и в ее глазах зажглось лукавое веселье.
– В настоящее время я исполняю рок.
– Боже мой! Как жаль, что мы не были знакомы, когда в Бедингхэме проходил рок-фестиваль! Вы оказались бы настоящей сенсацией!
– Бедингхэм? – Габриэль переписывалась с Сереной по ее лондонскому адресу. – Что такое Бедингхэм?
– Мое фамильное поместье, – отозвалась Серена. Теперь ее голос зазвучал по-иному. Отставив бокал, она уселась на краешек кровати и начала рассказывать о Бедингхэме.
Эббра лежала откинувшись на подушки. Как только они оказались в номере, Серена заставила ее лечь, и Эббра неохотно подчинилась. Но теперь она была рада тому, что последовала совету новой подруги. Болеутоляющее навеяло легкую дремоту, и пока Серена рассказывала о Бедингхэме, Эббра едва не заснула.
– Ну а вы, Эббра? – спросила Серена, закончив свою повесть о бедингхэмском фестивале и о том, как она познакомилась с Кайлом. – Чем вы занимаетесь? Где живете?
– В Сан-Франциско, – ответила Эббра, приподнимаясь и поудобнее устраиваясь среди подушек. Она поведала Серене и Габриэль о том, как мать попросила Льюиса отвезти ее домой после вечеринки, как они влюбились друг в друга, рассказала о своем романе, о том, что он скоро будет опубликован и что она уже начала писать вторую книгу.
Из темноты за окнами доносились сирены полицейских машин, но женщины не обращали на них ни малейшего внимания.
– Что будем делать дальше? – произнесла Серена, когда Эббра завершила рассказ. – Вы ведь вернетесь в Сан-Франциско, Эббра? Станете продолжать работу над книгой? А вы, Габриэль, по окончании американского турне отправитесь во Францию. Если так, когда мы увидимся вновь? Ведь мы должны встретиться опять, это очевидно.
– Я не вернусь во Францию, разве что на несколько дней, – негромко сказала Габриэль. Она сделала паузу, в течение которой Серена и Эббра нетерпеливо дожидались продолжения. – Я поеду во Вьетнам, – с трогательной прямотой добавила она. – Буду искать Гэвина.
Даже Серена надолго утратила дар речи. Первой отозвалась Эббра.
– Это невозможно! – недоверчиво воскликнула она. – Ведь там война! Куда вы поедете? Где будете жить? Неужели вы надеетесь найти человека, которого не смогли отыскать правительства Австралии и Америки?
Черты прелестного лица Габриэль отражали непоколебимую решимость.
– Да, надеюсь. Ведь хотя я француженка, моя родина – Вьетнам. Моя мать – вьетнамка. Я жила в Сайгоне до восьми лет. Я говорю по-вьетнамски, у меня остались родственники в Сайгоне... – Она вновь умолкла, потом открыла рот, намереваясь что-то сказать, но передумала.
– В чем дело? – спросила Серена, заметив ее смущение. – Вы что-то хотите скрыть от нас?
– Мне трудно говорить об этом, – запинаясь, произнесла Габриэль. – Ваш муж находится в тюрьме на севере Вьетнама, муж Эббры, по всей видимости, содержится в ужасных условиях в плену у Вьетконга на юге, а...
– Что? – мягко подтолкнула ее Эббра. Габриэль беспомощно пожала плечами.
– А мой дядя – полковник северовьетнамской армии. Гэвин хотел с ним познакомиться, чтобы рассказать о войне с точки зрения противника. Моя тетка, живущая в Сайгоне, устроила им встречу. Гэвин уехал с моим дядей, и с тех пор о нем ничего не известно. Это произошло больше года назад. Я уверена, что он связался бы со мной, если бы мог. Но от него не было ни слова, а значит... – Ее голое чуть дрогнул. Предположение, которое она собиралась высказать, еще ни разу не облекалось в слова. – Я думаю, – что он попал в плен. Как Льюис и Кайл.
Несколько минут все молчали. Наконец Серена медленно покачала головой, словно заставляя себя мыслить ясно и отчетливо.
– Господи... – потрясенно произнесла она. – Вот так история!
Габриэль поднялась с кресла.
– Надеюсь, вы понимаете, почему я колебалась, прежде чем рассказать вам. Может, теперь, когда вам стало известно о некоторых членах моей семьи, вы жалеете о знакомстве со мной? Хотите, чтобы я сейчас же ушла?
– Чепуха! – Прежде чем Серена успела открыть рот, Эббра спрыгнула с кровати, не обращая внимания на очередной приступ боли, вызванный резким движением. – Ваш муж пропал без вести, точно так же как мой, – с жаром заговорила она, беря руки Габриэль в свои. – Единственное, что имеет значение, – это что мы подруги и что у нас общая беда! Я уверена, Серена со мной согласится.
– Эббра права, – подала голос Серена.
– Отлично, – сказала Габриэль по-французски. В ее глазах вспыхнул огонек.
Убедившись, что Габриэль не собирается уходить, Эббра, пошатываясь, вернулась к кровати. Она уселась, скрестив ноги, и, улыбаясь, сказала:
– Вот так, Габриэль. И больше не о чем говорить.
– Нет, есть, – поправила Серена. Пока Эббра с таким пылом убеждала Габриэль, она подошла к окну и стояла, глядя вниз на залитую неоном Шестнадцатую улицу. Теперь она повернулась и посмотрела в глаза Габриэль. – Остался один важный вопрос. Я хочу поехать вместе с вами во Вьетнам, Габриэль. Можно?
Окажись на ее месте кто угодно, даже Эббра, Габриэль сказала бы «нет». Но Серена – другое дело. Под хладнокровной невозмутимостью англичанки Габриэль угадывала беспокойную натуру под стать ее собственному характеру.
– Да, – не колеблясь ответила она. – Конечно, можно.
– Но сначала я должна кое-что сделать, – сказала Серена, чувствуя, как кровь быстрее потекла по ее жилам. – Мне необходимо встретиться в Атлантик-Сити с одним человеком. Его зовут Чак Уилсон. Он был приятелем Кайла и получил серьезное ранение, пытаясь его спасти.
– У меня тоже есть кое-какие дела, – отозвалась Габриэль, стараясь не думать о предстоящем скандале. – Я должна сказать Рэдфорду, лидеру группы, в которой пою, что еду в Сайгон. После этого разговора все, что бы ни случилось во Вьетнаме, покажется мне пустяком.
– А я?! – негодующе воскликнула Эббра. – Уж не думаете ли вы, что я вернусь в Сан-Франциско, когда вы вдвоем полетите в Сайгон? Если вы поедете, то и я вами!
– Нет! – решительно возразила Серена. – Нет, вы не поедете, Эббра. Послушайте меня. Мое положение и положение Габриэль отличается от вашего. Ваш муж – кадровый военный, а мой – нет. Ваш супруг – профессиональный солдат. Вернувшись домой, он вновь поступит на военную службу. Вряд ли он будет доволен, если вы помешаете его карьере, испытывая терпение его начальства.
– Но... – упрямо продолжала Эббра.
– Никаких «но», – негромко, но твердо произнесла Серена. – Вам нужно рекламировать свою книгу, писать вторую и заботиться о свекре. Судя по тому, что вы о нем рассказывали, от одной мысли о вашей поездке в Сайгон у него может случиться сердечный припадок.
Эббра почувствовала, как сжимается ее горло. Серена права. Эббра понимала это, но все-таки хотела ехать во Вьетнам. Она хотела предпринять решительные меры для поисков Льюиса, но не имела на это права. Военная карьера составляла смысл жизни Льюиса, и она не могла рисковать.
– Хорошо, – хмуро произнесла Эббра. – Тогда пишите мне. Пишите каждую неделю.
Серена улыбнулась, испытывая облегчение оттого, что Эббра проявила практичность.
– Когда выезжаем? – спросила она, поворачиваясь к Габриэль.
– Наше американское турне заканчивается через две недели. Я вернусь в Париж вместе с группой, поговорю с родителями и буду ждать вас. Не беспокойтесь об отеле, если вы согласны спать на диване, вам будут рады на Монмартре.
– Итак, решено, – с глубоким удовлетворением произнесла Серена. – Но если вы не против, Габриэль, я, пожалуй, откажусь от вашего любезного предложения – остановлюсь в гостинице, в которой всегда живу в Париже, – в «Георге V». Я предпочитаю наслаждаться комфортом, пока это возможно!
- Предыдущая
- 25/68
- Следующая
