Полночь и магнолии - Пейсли Ребекка - Страница 77

• Предыдущая
• 77/79
• Следующая

— Он — мой отец.

Мистер Уэйнрайт раскрыл рот от удивления и отошел в сторону.

— Ваш отец? — переспросил он.

— Да, как видите, — сказал Сенека. — Я — наследный принц Авентины. Прощайте, сэр. Всего вам хорошего!

— Н… наследный принц… ох… да… мистер Бриндиси… Конечно… Конечно, — пробормотал он. — Что еще сказать? Прощайте!

— Мортон! — обратился он к своему псу. — Они и вправду странные, очень странные люди. Я еще никогда таких не видел.

Пичи наклонилась и набрала в руку земли, авентинской земли.

— Вот мы и дома! — прошептала она, разглядывая землю в руках и пропуская ее сквозь пальцы. Взглянув, она увидела, как Бубба торопился по тропинке, ведущей в глубину острова. За собой он вел своего осла.

— Бубба! — окликнула его Пичи. — Ты не хотел бы выехать во дворец в экипаже?

— Нет, — ответил Бубба. — Я хочу побегать по лугу среди белых овец. Они такие большие, как Мортон. Ну, все! До свидания, принцесса-кузина Пичи! До свидания принц-кузен Сенека! До свидания, белка, солдаты, корабль! До свидания!..

Усмехнувшись, Сенека помахал рукой новоявленному члену королевской семьи. Все еще улыбаясь, он повернулся к Медарду, капитану стражи.

— Мой отец знает о нашем возвращении? — спросил он у него.

Медард утвердительно кивнул головой.

— Мы знали, что вы на борту корабля, и поспешили встретить вас! Здесь ваши слуги, ваше высочество. Они отнесут ваши вещи во дворец. А еще с нами Кэтти и Нидия — личные слуги принцессы, — сказал Медард.

Сенека увидел, что Пичи с белкой уже уселась в экипаже. Он поспешил присоединиться к ним, уселся в карету, обнял Пичи и приказал кучеру ехать. По обеим сторонам экипажа ехали стражники. Через некоторое время экипаж уже ехал по дороге, что вела ко дворцу через изумрудно-зеленые луга. На лугах паслись овцы, много овец.

— О, Боже! — воскликнула Пичи. — Сенека! Посмотри! Ведь овец пасут взрослые, а не дети!?!

Сенека взглянул в окно экипажа. Пичи была права. На полях не было ни одного ребенка. Овец пасли, действительно, только взрослые мужчины.

Сенека задумался: «Если ж взрослые пасут овец, то кто выращивает пасхальные цветы? Неужели его отец послал на поля детей? Неужели эти малыши проводят целые дни на полях?»

— Сенекерс! — позвала его Пичи, прекрасно понимая, что с ним происходит. — Чем опечален?..

— Ничего серьезного. Принцесса, — старался разуверить ее Сенека. — Я только немного беспокоюсь о тебе. Ты только недавно выздоровела…

— Ерунда! — перебила она его. — Я себя прекрасно чувствую и собираюсь увидеться с Джусси. А еще я хочу остановиться в деревне и повидаться с крестьянами. Хочу увидеться с Марли, Тивоном и Минтором, хочу посмотреть на свиней…

Сенека ничего не ответил. У него были свои планы, совсем не совпадающие с планами Пичи. Он мечтал уединиться с ней, со своей женой, у себя в спальне. Вскоре вдали показались ворота королевского замка.

Тиблок был первым, кто увидел, как Сенека и Пичи вошли в большое мраморное фойе. Слуга только что сошел с лестницы.

— Тиблок! — сказал Сенека. Тиблок заторопился им навстречу.

— Ваше Высочество! — приветствовал он их в поклоне. — Добро пожаловать домой!

Пичи заметила что-то странное в поведении Тиб-лока. И вдруг она поняла: Тиблок улыбался ей, чего не было раньше.

— Тиблок! Я хочу увидеться со своим отцом! — заявил Сенека.

— Хорошо, сэр, — ответил Тиблок. — Его Величество в голубом салоне для рисования. Я… — он внезапно замолчал, когда увидел в конце коридора двух девушек-служанок. У девушек в руках были огромные кули махровых полотенец. Одна из девушек уронила свою ношу. Тиблок повернулся к принцу.

— Если Ваше Высочество извинит меня, я помогу служанкам с полотенцами.

Пичи увидела, как Тиблок взвалил все полотенца на себя и удалился со служанками.

— Что-то, действительно, с ним произошло! — воскликнула Пичи. — Помогает девушкам-служанкам, улыбается… Скалится, как собачонка, получившая большую кость! Бьюсь об заклад, что он испил все то лекарство, которое я приготовила твоему отцу. Говорю тебе, Сенека, что это на него лекарство так подействовало.

— Да, будь я проклят, если не поверю! — ответил Сенека. — С ним, действительно, что-то произошло.

Сенека пожал плечами и направился вместе с Пичи в голубой салон. Он весь напрягся, когда уловил взгляд своего отца. Король стоял у столика перед камином, а на столике находилось множество деревянных фигурок.

— Отец! — окликнул его Сенека.

— Сенека! — воскликнул король Зейн.

— Рад видеть тебя снова, отец, — саркастически произнес Сенека.

Он усадил Пичи на диван и сам остался рядом с нею.

— А теперь ты расскажешь мне, куда подевались все крестьянские дети, — повелительным тоном сказал Сенека.

— Крестьянские дети? — переспросил король Зейн и потер свою щеку.

— Они что, все на полях с пасхальными цветами? — продолжал наседать принц.

— На пасхальных полях с пасхальными цветами? А что им там делать? Было б тебе известно, что на полях с пасхальными цветами ты сможешь найти только овец и только их! — заверил Сенеку король.

— Овец? — выпалила Пичи.

— Овец? — эхом отозвался Сенека.

— Ну, не всех, конечно, — пояснил король. — Поля не должны сразу опустошаться, поэтому одна деревня пасет свои стада в один день, другая — в другой день и так далее.

Сенека в недоумении нахмурился.

— Отец, а что овцы делают на полях с пасхальными цветами?

Король поднял одну деревянную фигурку.

— Полагаю, что они едят цветы, Сенека. Если бы ты был овцой, то делал бы то же самое, — сказал король.

— Если я… если бы я был овцой? — переспросил Сенека.

Он никогда еще не слышал, чтобы отец разговаривал таким образом. С широко раскрытыми глазами он уставился на отца.

Пичи решила воспользоваться моментом, чтобы задать вопрос:

— А где же подростки? Они обычно пасли стада, но мы не заметили ни одного по пути домой?

Король посмотрел на деревянную статуэтку, а затем ответил:

— Дети заняты покраской.

— Они красят? — теперь уже не поверила своим ушам Пичи.

Король поставил деревянную фигурку на стол, а другую взял в руки и начал расхаживать по комнате.

— Да, дети действительно красят новые дома. Им эта затея очень понравилась. Я ездил осматривать новые дома, и это было чудесно!

Сенека ничего не понимал.

— О каких домах ты говоришь, отец? — спросил Сенека.

— О новых крестьянских домах. Старые дома я дал приказ разрушить. И вся Авентина приняла участие в строительстве новых домов.

Пичи пыталась сообразить, о чем идет речь.

— И даже дворяне помогали?

Король кивнул головой.

— Да, все, кроме Вэстона Шеррингхейма. Он был занят с детской колыбелью. Августа наказала ему, чтобы ее первенец спал в колыбели, изготовленной собственными руками отца. У Вэстона не так хорошо ладится работа с деревом, как у меня. И мне пришлось ему помогать. Я езжу к нему каждый день.

Пичи и Сенека уставились на короля, затем — друг на друга, затем снова на короля.

Король указал на деревянные фигурки.

— Я вырезал каждую своими собственными руками. Здесь — и животные, и деревья, и цветы, и фрукты, и всякое другое.

— Вы действительно вырезали это своими собственными руками?

— Да, — ответил король.

Пичи подняла вырезанную из дерева свинью.

— Свиньи сейчас пасутся на свободе, — сообщил король Пичи. — Маленькая девочка по имени Марли приходила во дворец и предлагала мне своего котенка по имени Радуга в обмен на мое разрешение выпустить свиней на волю. Это было удивительное предложение, но я отказался взять котенка. Как же я мог лишить ребенка ее радости? И я разрешил пасти свиней в лесах потому, что там скопилось много желудей. И свиньи сразу прибавили в весе. А тебе интересно узнать, Пичи, почему я заинтересовался резьбой по дереву?

Когда она услышала, как король произнес ее имя, она растерялась так, что даже не нашлась, что ответить.

• Предыдущая
• 77/79
• Следующая