Как я стал идиотом - Паж Мартен - Страница 20

• Предыдущая
• 20/23
• Следующая

Квартира окрасилась в цвета ночи. Луна вызывающе блистала медным загаром на черном песчаном пляже космоса. Антуан пытался загипнотизировать себя, упорно глядя в циклопов глаз телевидения, как вдруг в экран вонзился гарпун. Сноп искр, немного черного дыма, поплывший голос ведущего — и все. Антуан резко обернулся, уронил пульт. Свет нигде в квартире не горел, и он не мог разглядеть нападавшего, увидел только мужской силуэт в темноте. Слава богу, не инопланетянин, подумал Антуан, успокоившись. Он с удивлением осознал, что ему не страшно — скорее всего, благодаря мощной дозе бодрозака. Он попытался задрожать, но вышло неубедительно. Судя по фигуре, это был обыкновенный человек нормального роста, явно без перепончатых крыльев.

На улице зажглись фонари. Теперь Антуан лучше видел незваного гостя.

— Дани Брийан… — прошептал он. — Вы Дани Брийан. Дани Брийан взламывает мою квартиру… Вы собираетесь меня убить? Вы маньяк?

Антуан знал этого певца, который словно застрял в пятидесятых, ему нравились некоторые его песни. Все прояснилось: Дани Брийан со своей прической под Элвиса Пресли, стиляжьими костюмчиками ретро и песнями середины века просто натуральный псих. Дани Брийан смеялся. Он был одет в простой черный костюм, расстегнутую на груди белую рубашку и черные лакированные туфли. Так вполне мог быть одет и Джерри Ли Льюис [15].

— Мимо, мимо, мимо! Все мимо, Тони. Я не Дани Брийан, не взломщик и тем более не серийный убийца. Разве серийные убийцы носят такие классные костюмы?

— Не знаю, но нормальный человек тоже не станет так одеваться. Вы Дани Брийан. Вы говорите как он, у вас такая же улыбка, такая же прическа с бриолином. Я вас узнал.

— Ошибаешься, Тони: я не Дани Брийан, я его призрак.

— Разве Дани Брийан умер?

— Нет.

— Тогда как вы можете быть его призраком?

— Я недоношенный призрак. Такое бывает. Я появляюсь, когда живой Дани Брийан спит.

— Бросьте!

— Я вовсе не шучу, Тони. Потрогай меня.

Дани Брийан — или его призрак — подошел к Антуану подчеркнуто развязной походкой, щелкая пальцами и хитровато улыбаясь.

— Понял! — воскликнул Антуан пятясь. — Вы извращенец.

— Я призрак! — засмеялся Дани. — Потрогай меня, и ты почувствуешь, как твоя рука пройдет насквозь.

Рука Антуана действительно прошла сквозь тело Дани. Антуана это страшно развеселило.

— Ну все, хватит. Убери лапы! Я не игрушка, Тони.

— Перестаньте называть меня Тони.

— Нет проблем, Тонио.

— Ладно, пусть будет Тони, это чуть менее кошмарно.

— Слушаюсь, Тони! А теперь можно заглянуть в твой холодильник?

Не дожидаясь ответа, Дани двинулся на кухню. Он распахнул дверцу холодильника, и все осветилось. Антуан потащился за ним. Дани какое-то время стоял перед открытым холодильником разинув рот, созерцая изобилие продуктов, потом упал на колени и в благоговейном экстазе воздел руки к небу. Поднявшись, он схватил в охапку «Нутеллу», паштет, колбасу, сыры, блины и еще много чего. Сгрузив добытые сокровища на кухонный стол, он сел на стул с высокой спинкой и принялся их пожирать.

— Разве призраки едят? — спросил Антуан, устроившись на табурете напротив.

— Как видишь, — отозвался Дани, набивая рот блинами с паштетом и с «Нутеллой». — К тому же у нас есть одно преимущество — мы не толстеем. Можно целый день лопать гамбургеры, пить кока-колу в любых количествах и не прибавить ни грамма. Быть призраком суперприколь-но, старичок. Кстати, не передашь мне колу?

— Слушайте, Дани, вы очень милы и обаятельны, у вас отличные песни, но мне завтра с утра на работу, поэтому не могли бы вы пойти попугать кого-нибудь еще?

— Не мог бы, — ответил Дани, который выхлебал полбутылки колы и теперь беспрерывно рыгал. — Я получил задание, поэтому я здесь.

— Задание опустошить мой холодильник?

— Нет, но это делает мою миссию еще более приятной.

— Сделайте одолжение, перестаньте на минутку жевать и объясните все толком, не плюясь крошками во все стороны. У меня нет прислуги, я убираю сам.

— Спокойно, Тони. Меня назначили твоим ангелом-хранителем.

— Чтоб хранить меня от излишков холестерина? Кто вас назначил?

— Не помню, я был сильно нетрезв. В общем, я здесь, чтобы вытащить тебя из всего этого дерьма, — Дани широким жестом обвел квартиру.

Он опять рыгнул и покопался в горе продуктов. Призрак Дани Брийана определенно был не так изысканно аристократичен, как оригинал.

— Так это ж чудесно, правда? — ехидно спросил Антуан.

— Пожалуй, — согласился Дани, набросившись на пакетик чипсов. — Короче, Тони, как ты живешь? Ты счастлив?

— Я бы не употребил такого слова, но я и не несчастен.

— Ни счастлив, ни несчастен? Это ж хуже некуда! Ты живешь дерьмово!

— Спасибо. Вы очень деликатны. Разве ангелы-хранители не проходят специальной подготовки по психологии?

— Да как-то нет, учимся прямо на производстве. Ты у меня первый, Тони, мой first one1.

— Фантастика, просто фантастика!

Антуан принялся сгребать объедки и упаковки. Дани смахнул со стола крошки, поворошил сальную оберточную бумагу, куски пирога, ломтики семги и наконец нашел то, что искал, — карманное издание переписки Флобера. Он отряхнул его, стер с обложки жир, полистал книжку и, найдя нужную страницу, загнул уголок.

— Вот. У тебя есть микрофон, Тони?

— В гостиной, Дани, — пробормотал засыпавший на ходу Антуан. — Под музыкальным центром hi-fi.

Всосав через трубочку с Микки-Маусом банку черной икры, Дани двинулся в гостиную. Он вытащил микрофон из упаковки, установил его на штатив и включил. Раздался резкий щелчок.

— Дай мне, пожалуйста, сборник моих хитов, Тони.

— У меня нет. У меня вообще нет ваших дисков.

— Ничего, — сказал Дани, доставая из кармана CD, — я на всякий случай запасся. Твоя система с караоке просто чудо.

Он вставил диск и нажал какие-то кнопки. В левой руке он держал открытую книгу Флобера. Он постучал по микрофону, нажал кнопку «play», и из колонок раздались первые звуки его знаменитой песни «Дай мне еще один шанс». Он подергал головой в ритме музыки и запел отрывок из письма от 18 мая 1857 года, адресованного мадемуазель Леруайе де Шантепи, время от времени добавляя от себя кое-какие выкрики:

Утопая в мягком диване, Антуан невольно проникся приятным ритмом песенки. От текста у него закружилась голова. Он стиснул в руках диванную подушку. На последних словах Дани подсел к нему. Взял его за плечи и дружески потряс:

— Перестань усложнять, Тони. Чуть-чуть — это даже неплохо, но толстяк Гюстав верно говорит: гуляй на берегу! Хватит валять дурака, ты же не золотая молодежь, это не твое. Пошли все к чертям собачьим, вместе с этим болваном Рафи, разыщи своих друзей и сочини себе жизнь сам. Да, сочини себе жизнь, Тони.

— Звучит как песня, — тихо проговорил Антуан, силясь улыбнуться.

— Что поделаешь, издержки профессии, — согласился Дани.

Ночь потихоньку сходила с дистанции, уже зачирикали птицы, прыгая по ветвям телевизионных антенн и электрических столбов. Дани встал и отряхнул костюм.

— Мне пора. Пошел дальше помогать убогим. Но я буду присматривать за тобой, пока ты не выкарабкаешься. Ты ведь не конченый человек, Тони. Знаешь, что говорил Ницше? Ум — это бешеный конь, надо уметь его взнуздать, кормить отборным овсом, чистить и иногда пускать в ход хлыст. Чао, Тони.

• Предыдущая
• 20/23
• Следующая