Талтос-убийца - Браст Стивен - Страница 56

– Но, Нойш-па, некоторые драгейриане тоже поклоняются Вирре.

– Не называй ее так, Владимир. Ее следует называть Богиня Демонов.

– Почему?

– Если произнести вслух ее имя, она может обидеться.

– Она же не сердится на драгейриан.

– Они не поклоняются ей так, как мы. Многие из них знают о ней, но думают, что это просто некто, обладающий силой и могуществом. Они не понимают сущность богини так, как мы.

– Что, если они правы, а мы ошибаемся?

– Владимир, это не “правда” и “неправда”. Это различие между нашим и их родом – и родом богов.

Я задумался, но так и не смог этого осмыслить.

– Но какая она? – спросил я.

– Ее настроение часто меняется, но на хорошее отношение она отвечает тем же. Она может защитить тебя, когда тебе угрожает опасность.

– Она как Барлан?

– Нет, Барлан – ее противоположность во всех отношениях.

– Но они же любовники.

– Кто тебе это сказал?

– Некоторые драгейриане.

– Что ж, возможно, это правда, но это не касается ни меня, ни тебя.

– Почему ты поклоняешься Вир… Богине Демонов, а не Барлану?

– Потому что она покровитель нашей земли.

– Это правда, что она любит кровавые жертвоприношения? Мне про это сказали драгейриане.

Он ответил не сразу.

– Есть другие способы поклоняться ей и привлечь ее внимание. В нашей семье мы не совершаем кровавых жертвоприношений. Ты понял?

– Да, Нойш-па.

– Ты никогда не принесешь в жертву живую душу ни ей, ни какому-либо другому божеству.

– Ладно, Нойш-па. Обещаю.

– Ты клянешься своей силой, как колдун, и своей кровью, как мой внук?

– Да, Нойш-па. Клянусь.

– Хорошо, Владимир.

– Но почему?

Он покачал головой.

– Когда-нибудь ты поймешь.

Это был один из тех немногих случаев, когда мой дед ошибался: я так никогда этого и не понял.

Телепортация обратно в контору доставила мне не больше удовольствия, чем любая другая. День клонился к вечеру, и игра в шаребу в соседней комнате была в самом разгаре. Мелестав уже ушел, так что я подумал было, что в конторе никого нет, пока не заметил Крейгара, сидящего за столом Мелестава. Лойош слетел мне на плечо и потерся головой о мое ухо.

– Как дела, босс?

– Ну, в общем…

– Что такое?

– Это трудно объяснить, Лойош. Хочешь стать вором?

– Как дела, Влад?

– Хорошая новость состоит в том, что никто не пострадал.

– И?

– И Сетра Лавоуд существует на самом деле.

Он уставился на меня, но ничего не сказал.

– Ну, так что случилось, босс?

– Придется мне за это взяться, Лойош.

– Крейгар, – сказал я, – дело осложняется. – Я сделал паузу. – Ладно, сядь и расслабься. Я все тебе расскажу.

Было бы неплохо точно определить момент, когда я перестал бояться драгейриан и начал давать сдачи, но я не могу этого сделать. Это наверняка было до смерти отца, а он умер, когда мне исполнилось четырнадцать. Он довольно долго болел, так что его смерть не стала для меня неожиданностью и, собственно, не слишком меня расстроила. Он подхватил какую-то заразу и не позволил деду его лечить, поскольку считал это колдовством, а отец хотел быть драгейрианином. Он ведь купил себе титул Джарега, не так ли?

Дерьмо.

Так или иначе, я не могу в точности сказать, когда я начал ненавидеть драгейриан в большей степени, чем боялся их, но я помню время – думаю, тогда мне было лет двенадцать или тринадцать, – когда я ходил везде с лепипом в кармане. Лепип? Это тяжелый кусок металла, покрытый кожей. Кожа предохраняет от порезов – это на тот случай, если не хочешь оставлять шрамов, а нужно сделать кому-нибудь больно. Я хорошо умел обращаться с рапирой, но дед настоял, чтобы я не носил ее. Он сказал, что с ней человек сам напрашивается на неприятности и что, когда вытаскиваешь рапиру, это означает сигнал к смертельной схватке. Казалось, он считал, что ни у кого нельзя без необходимости отнимать жизнь, даже у животного.

Во всяком случае, я помню, что преднамеренно гулял по районам, где любили болтаться крутые ребята из Дома Орки, и, конечно же, они начали задирать меня, и, конечно же, я их хорошенько отделал. Думаю, они просто не ожидали, что парень с Востока способен дать сдачи, а тяжелая железная палка – хорошее подспорье в драке.

Но это было не впервые, так что… Впрочем, какая разница?

Я откинулся на спинку кресла и сказал:

– Крейгар, у меня есть для тебя еще одна работа.

Он поднял глаза к небу.

– Великолепно. Что на этот раз?

– Есть один чародей по имени Лораан, из Дома Атиры.

– Никогда о нем не слышал.

– Тогда займись. Мне нужно полное описание его замка, включая план, и место, где он, предположительно, может заниматься своим делом.

– План? Замка чародея-атиры? Откуда я его возьму?

– Ты никогда не посвящал меня в свои методы, Крейгар, откуда я могу знать?

– Влад, почему каждый раз, когда тебе светят деньги, я должен рисковать своей шкурой?

– Потому что в этот раз ты получишь десять процентов.

– От какой суммы?

– От очень большой.

– Это даже больше, чем “немало”, верно?

– Не будь легкомысленным.

– Кто, я? Ладно, когда тебе это нужно? И если ты скажешь “вчера”, мне…

– Вчера.

– …придется спешить. Лимит расходов?

– Никакого.

– Я так и думал.

Не знаю, когда я впервые убил драгейрианина. Когда я дрался с ними, я был достаточно небрежен в отношении того, куда и насколько сильно наношу удары, и знаю, что не однажды один или двое из них оставались лежать на земле. Учитывая, как я бил их по макушке лепипом, я бы очень удивился, если никто из них не умер. Но я никогда об этом не узнал.

Время от времени это меня беспокоит. Я имею в виду, есть нечто пугающее в том, что ты не знаешь, убил ли кого-нибудь. Я вспоминаю некоторые из своих драк и думаю о том, где сейчас эти люди, если они вообще сейчас где-нибудь. Однако мысли об этом занимают меня не слишком долгое время. Проклятие.

Впервые я узнал, что убил кого-то, когда мне было тринадцать.

Это очень интересная история – как Крейгар сумел добыть нужную мне информацию, но пусть он рассказывает об этом сам. У него есть ряд весьма своеобразных друзей. За те два дня, что на это потребовались, я прикрыл одно игорное заведение, чего давно добивался, убедил одного типа, который был должен деньги моему другу, что следовало бы заплатить хотя бы из приличия, и отказался от одного выгодного предложения, для которого требовались три недели и кинжал Морганти.

Ненавижу это оружие.

Когда Крейгар вернулся с чертежами, мы провели целый день, изучая их и выдвигая самые абсурдные идеи. Мы были просто не в состоянии что-либо придумать. Пришлось отложить эту затею на день и попробовать еще раз, с тем же результатом. Наконец Крейгар сказал:

– Послушай, босс, глупо пытаться вломиться в замок атиры силой. Естественно, любая идея насчет того, как это сделать, будет столь же глупой.

– Гм… да, – сказал я.

– Тогда закрой глаза и выбери одну из них.

– Ладно, – сказал я.

И именно так и поступил.

Мы потратили еще несколько часов, пытаясь сделать нашу идею как можно менее идиотской. Когда Крейгар вышел, чтобы отдать ряд распоряжений, я закрыл глаза и подумал о Сетре Лавоуд. Я мысленно представил себе ее лицо, попытался услышать голос и мысленно позвал ее. Сетра Лавоуд? Где ты, Сетра? Алло? Это я, Влад…

Контакт оказался удивительно легким.

– Кто это? – спросила она.

– Влад Талтош.

– Ах, это ты. Что ты хочешь?

– У меня есть план, как проникнуть в замок. Мне нужно договориться с тобой и Мароланом о времени, поддержке и тому подобном.

– Очень хорошо, – сказала она.

На это потребовалось около часа, по прошествии которого я чувствовал себя не более уверенно, чем до разговора с ней. Но приказы были отданы, распоряжения сделаны, завещание переписано. Все как положено.