Борьба за огонь. Рис. Н. Вышеславцева - Рони-старший Жозеф Анри - Страница 19
- Предыдущая
- 19/37
- Следующая
Напрягая слух, зрение и обоняние, Нао пытался определить, вернулись ли назад преследователи. Но все было неподвижно в стане врагов, и только изредка стонали раненые.
Тогда Нао решительно зашагал к становищу. Раненые мгновенно перестали стонать, и казалось, что у погасшего костра лежат только одни трупы.
Но Нао не стал задерживаться здесь. Найдя место, откуда Гав пустился бежать, сын Леопарда легко разыскал его след. Вначале не представляло никакого труда итти по нему: Гав бежал почти по прямой, и отпечатки его ног сопровождались многочисленными глубокими следами преследователей — кзамов. Но вскоре следы Гава начали описывать петли среди холмов, замкнутые круги, проникали в заросли кустарника и, наконец, уперлись в болото. Нао с трудом снова разыскал их на берегу реки. Следы теперь были влажные, как будто Гав и его преследователи вышли из реки.
Нао прошел по следу еще тысячи три-четыре локтей; но тут ему пришлось остановиться: тяжелые тучи заволокли луну, а заря еще не занималась. До рассвета нечего было делать, и сын Леопарда сел под смоковницу, видевшую уже десять поколений людей. Ночные хищники закончили охоту, дневные животные еще не проснулись в своих норах, в дуплах деревьев или в чаще густого кустарника, куда они забрались на ночь.
Нао отдыхал, нетерпеливо поглядывая на восток, где за линией холмов медленно занималась осенняя заря, тусклая, холодная и неприветливая. Уже поднялся предрассветный ветерок, и заколыхались пожелтевшие листья смоковниц.
Проглотив кусок сырого мяса, Нао снова принялся за поиски. Из рощи след Гава шел по песчаной равнине, покрытой редкой травой и чахлым кустарником, потом свернул в тростниковую заросль на краю болота, поднялся по склону холма и, наконец, затерялся на берегу реки, которую Гав, очевидно, перешел вброд.
Нао, в свою очередь, переправился на противоположный берег реки и там, после долгих поисков, установил, что следы кзамов разделились, — видимо, они окружали Гава.
В продолжение нескольких минут сын Леопарда нерешительно топтался на месте. Он понимал, что не имеет права рисковать Огнем, жизнью Нама и своей собственной, чтобы притти на помощь Гаву. Теперь он должен был опасаться встречи не только с двумя группами преследователей Гава, но и с отрядом, который пустился в погоню за Намом и потерял его следы. Встреча с этим отрядом была бы тем опасней, что, следуя за сыном Тополя, он обогнал Гава и мог отрезать Нао путь к отступлению.
Но желание спасти молодого уламра так увлекло Нао, что он решил пренебречь опасностью. Не колеблясь больше, он пошел по следу Гава, лишь изредка останавливаясь, чтобы оглядеть окрестность.
Рыхлая почва равнины сменилась твердым гранитом, едва прикрытым тончайшим слоем чернозема. След огибал подножье холма с отвесными, крутыми склонами.
Нао решил взобраться на холм. Отпечатки шагов на земле были совсем свежие, и он надеялся с вершины холма увидеть самого Гава или его преследователей.
Уламр стал карабкаться по склону холма, цепляясь за кусты.
Действительно, достигнув вершины, он увидел Гава; молодой воин бежал по участку красной глины, казавшемуся обагренным кровью бессчетных тысяч животных.
За ним, не отставая, бежали несколько широкоплечих, длинноруких и коротконогих кзамов. С севера, наперерез беглецу, приближалась другая группа кзамов. Несмотря на то, что погоня длилась уже несколько часов, сын Сайги, по-видимому, сохранил еще достаточно сил, и в поступи его не было заметно усталости.
В продолжение этой долгой осенней ночи Гав бережно расходовал свои силы, пускаясь бежать со всей скоростью, на какую он был способен, только чтобы избегнуть засады или чтобы подразнить своих преследователей. Но, к несчастью, в пылу бегства он заблудился и теперь не знал, в каком направлении искать холм, где Нао назначил ему свидание.
Гав направлялся к сосновому лесу, темневшему на северо-востоке. Ближайшие к нему преследователи, рассыпавшись цепью длиной в тысячу локтей, преграждали отступление на юг. Группа, бежавшая с севера, разгадав замысел Гава, вдруг переменила направление. Очевидно, кзамы решили одновременно с ним добраться до опушки леса.
Положение беглеца не было ни угрожающим, ни даже опасным при условии, если, попав в лес, он сразу свернет на северо-запад. Проворный сын Сайги без труда мог значительно опередить кзамов; тогда Нао догонит его, и они вместе вернутся к берегам Большой реки.
Оглядев окрестность, Нао увидел, что под прикрытием высокого кустарника можно незаметно подойти почти вплотную к опушке леса.
Нао собрался было спуститься на равнину, чтобы привести этот план в исполнение, как вдруг новое обстоятельство заставило его остановиться: на северо-западе появился еще один отряд кзамов. Гав мог надеяться теперь на спасение, только удирая во всю прыть в западном направлении. Но он, по-видимому, не заметил новой опасности и медленно трусил по прямой.
В груди Нао опять стали бороться противоречивые чувства. Он хотел спасти Гава и понимал, что этим он подвергает опасности Огонь, Нама и свою жизнь. Но чувство привязанности к молодому воину одержало верх над осторожностью.
Бросив еще один пристальный взгляд на равнину и запечатлев в памяти все особенности ее, сын Леопарда поспешно спустился с холма и под прикрытием кустарника побежал на запад.
Когда кустарник кончился, он скользнул в высокую траву и, согнувшись, стрелой понесся прямо к опушке леса. Он бежал значительно быстрее, чем Гав и кзамы, которые берегли силы, и первым очутился на опушке леса.
Теперь необходимо было дать знать беглецу о себе. Он трижды закричал, подражая крику оленя, — это был обычный сигнал уламров. Но расстояние было слишком велико, и Гав не расслышал или, быть может, озабоченный мыслью о преследователях, не понял сигнала.
Это понудило Нао выдать свое присутствие. Он выскочил из-под прикрытия и издал громкий боевой клич уламров. Протяжный рев, подхваченный всеми отрядами кзамов, наступавшими с юга, севера и востока, был ему ответом.
Гав остановился, как вкопанный: он не верил себе. Но, убедившись, что слух и зрение не обманули его, он со всех ног радостно кинулся к сыну Леопарда.
Уверившись в том, что Гав заметил его, Нао побежал прямо на запад. Но вновь прибывший отряд кзамов, увидев это, изменил направление и несся теперь наперерез ему. План людоедов был понятен: они преграждали беглецам дорогу на север, юг и восток, тесня их к западу, где вставала высокая каменная гряда, взобраться на которую было почти невозможно.
Видя, что Нао все-таки бежит к этой гряде, кзамы радостно закричали и еще теснее сжали кольцо вокруг уламров. Передовые преследователи уже были в пятидесяти локтях от них и на ходу занесли копья, готовясь метнуть их в противников. Но Нао, увлекая за собою Гава, неожиданно нырнул в кусты и скрылся в ущелье, которое он высмотрел с вершины холма.
Людоеды заревели от бешенства; часть из них последовала за уламрами в ущелье, другие же бросились в обход препятствия.
Нао и Гав, как вихрь, неслись вдоль ущелья. Они намного опередили бы кзамов, если бы почва не была здесь такой неровной и изрытой. Но когда они вышли из ущелья по ту сторону каменной гряды, трое людоедов, успевших обогнуть препятствие, преградили им путь к северу.
Нао и Гав хотели было податься в противоположную сторону, к югу, но и оттуда доносился нарастающий шум погони. Наконец, из ущелья с минуты на минуту могли появиться воины, устремившиеся вслед за беглецами. Каждая секунда колебания грозила гибелью.
Нао быстро принял решение. Держа палицу в одной руке и топор в другой, он смело бросился на кзамов. Гав, не отставая от него, взмахнул копьем. Три людоеда разбежались в разные стороны. Они ждали подкрепления и заботились только о том, чтобы уламры не прорвали кольца. Нао разгадал их замысел и с угрожающим криком бросился на ближайшего, молодого высокого воина. Тот поднял топор, готовясь парировать удар. Но одним взмахом палицы Нао выбил у него из рук оружие, а вторым уложил его на месте.
- Предыдущая
- 19/37
- Следующая
