Зона Посещения. Луч из тьмы - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 4

• Предыдущая
• 4/18
• Следующая

Вдоль границы зоны, где-то на высоте метров сто, промелькнуло что-то напоминающее падшего ангела в разорванном на заду плаще. Наверное, дрон, выполненный по схеме «утка» с толкающим винтом – такие лучше выдерживают типичный для Зоны вертикальный гравитационный выброс, из-за которого летающая машина переходит на критический угол атаки. Кстати, Зона впервые показала, что с ней шутки плохи, когда звено «старфайтеров» в полном составе свалилось над ней в штопор.

Читал Лауниц на каком-то левом серваке, что официальная граница Зоны не совпадает с истинным периметром – он колеблющийся, пульсирующий. От прежней стены, когда-то стоявшей на границе, практически и следов не осталось, словно не тридцать лет прошло, а тридцать тысяч. Но периметр облеплен датчиками и сенсорами, фиксирующими изменения поля, сейсмические и звуковые колебания. Вдоль него ползают самодвижущиеся и прыгающие мины «кузнечики», связанные, по слухам, стайным интеллектом – они реагируют на контур объекта. Есть несколько рободотов; если датчики дадут сигнал обнаружения цели, из шахты вылезет а ля краб крупнокалиберный пулемет с вычислителем целей и стегнет свинцом по брюху. При необходимости появляются ударные дроны или F-35 с натовской базы милях в двухстах к югу. Вжарят с безопасного расстояния, мало не покажется. Так что все вольные старатели постепенно сдулись – кто из них не двинул кони, тот где-то срок тянет и не скоро нас посетит.

Лауниц неожиданно почувствовал приступ зависти к Зоне, вернее к тем, кто ходил в нее. К тем, кто реально дергал ее за сиськи, а не дрочил на нее, засунув в разъем за ухом цилиндрик глюкера[2] с начинкой из цифровых приключений.

Нынешние сталкеры – это давно не герои старшей и младшей «Эдды», а скромные служащие, которые ходят на цырлах перед «Монсанто» и кормятся у нее с руки.

А те прежние реальные сталкеры играли с красоткой по имени смерть, и если добивались своего, то выигрывали не только жизнь и хабар, но и битву за достоинство и честь. И тогда можно было радоваться и вкусу хлеба, и градусу водки, и шелковистой коже подруги, не берущей с героя ни гроша…

Лауниц перешел через улицу и пнул стальной замызганный ящик, который когда-то продавал сигареты.

Неожиданно на нем зажглась лампочка, открылась панель с экранчиком и послышался приятный, и как будто даже немного пропитой голос робопродавца:

– А тебе есть уже шестнадцать?

Это был хороший знак.

Практика доктора Альтравиты

Закурил. Кажется, дрожь стала меньше и голове легче. Набрал телефонный номер.

– Здравствуйте, вы позвонили в практику доктора Альтравита…

Роботесса со звенящим от своего небиологического счастья голоском. В этом городе только автоматы и кучи мусора… Не город вернул себе Зону, а помойка вышла из Зоны и распространилась на весь город.

– Через неделю, пятнадцатого, в шесть вечера, вам так удобно, господин Лауниц?

– Да мне все удобно, киска. Только ждать долго. Кстати, у тебя какой размер?

Не реагирует, значит точно железяка.

– И не забудьте захватить с собой страховое свидетельство и идентификационный документ.

– Забудешь у вас.

Платить придется наличными, долларов двести не меньше. Да пусть подавятся… Лишь через неделю. Он с удовольствием двинул бы прямо сейчас куда-нибудь. Но в этом долбаном городе некуда пойти. Несколько оставшихся за пределами Зоны цехов металлургического завода с грехом пополам превратили в музей, развесив там мазню орангутанов под грифом современного искусства. Сейчас там ноль целых хрен десятых посетителей. Такой музей оказался слишком «силен» даже для страны, где на Мону Лизу обратили б меньше внимания, чем на тарелку с сосисками. Есть еще несколько баров, где сидят местные, сильно облажавшиеся граждане и вспоминают, как было раньше, когда город был запружен туристками в мини, которые мечтали потрахаться с крутым мужиком, ходящим в Зону. Это да, во время туристского бума хармонтцы стали наглыми и раскормленными; закрылись даже предприятия, которые еще оставались за пределами Зоны; зачем вкалывать, если можно корчить из себя отвязного парня – супер-пупер-сталкера…

Неожиданно снова затренькал телефон. Что, снова албанцы? Неужели они и мобильный вычислили? Нет, это… Опять роботесса.

– Господин Лауниц, вам звонят из практики доктора Альтравиты. У нас один пациент отказался от визита. Мы можем предложить вам побывать на приеме сегодня.

– Да, да, я согласен, приеду, поцелую непременно в ротик.

– Извините, господин Лауниц, не совсем понимаю, а «поцелую непременно в ротик» к делу относится?

– Конечно, нет, только к развлечению.

Наверное, он все-таки уже извращенец, ему нравится общаться с железяками. Так, наведем лоск, бреющий крем на лицо, шампунь-порошок на голову… Город-то небольшой, а фиг куда-либо доберешься. Мэрия, вернее ее жалкие останки, поддерживает пару-тройку автобусных маршрутов до даунтауна. Но Лауницу не туда. И ни одна тварь, сидящая в проезжающих мимо внедорожниках, не останавливается. Теперь, если иногородний проезжает через Хармонт, то даже не тормозит; разве что поссать приспичит. Инопланетян, что ли, боятся, или, может, заразы.

Непонятно, как насчет заразы, но инопланетян точно не существует. Если бы они существовали, то наверное вернулись бы, чтобы прибрать свое барахло или чтоб окончательно прикнопить Землю, как англосаксы прикнопили когда-то аборигенов всяких.

В итоге Лауница подбросил какой-то дальнобойщик-мекс, еще не просекший ситуацию. Если бы латино не выводил по дороге свое гнусавое «весаме мучо», то можно было б сказать, что хорошо добрался.

Клиника снаружи выглядела прилично, справа от нее заброшенный элеватор, слева – франшиза «Синтетик Лав». В витрине – чудесные секс-машинки, призывно надувают губки, милые куколки из качественного коллагена и силикона, те самые, которые могут все, от бесед на тему половых свобод и ущемления гейских прав до этого самого. Двадцать заранее программированных поз и еще можешь лично напрограммировать столько техносексуального разнообразия, сколько сумеешь. Лауниц на минутку задумался, почему он еще не завел себе такую подружку, «долли», «пусси» или какую еще киску. Жизнь в Новом свете рациональна: если тебе не дают «девушки» младше 60 лет, то зачем тебе снижать качество жизни и ломать самый важный орган в занозистой старушатине? Надуй же искусственную красотку, налей в нее воды и пользуйся. Да, у нее внутри коллаген и силикон. Но у натуральной дамы внутри тот же коллаген, а еще полипептиды, сахариды и жиры – при отдельном рассмотрении эти продукты тоже выглядят не слишком привлекательно, если не сказать мерзко… Лауниц поспешил зайти в дверь.

Там, конечно, минимум персонала и максимум роботизации. Робохранник в пластмассовой фуражке – она да глазки многоканальных видеокамер придают ему вид терминатора. А щупальцы-зонды обозначают сходство с головоногим моллюском. Когда они с каким-то шуршанием и шипением проносятся около твоей шеи, то появляется очень неприятное ощущение. У робохранника есть еще три длинных носа, которые вынюхивают биополимерную взрывчатку в заизолированных полостях твоего тела, норовят чуть ли не в задницу залезть. Либо псих сегодня опасный пошел, либо врачи тоже запсиховали.

Помимо Лауница, сегодня в приемной имелось еще двое. Какой-то типовой местный жирдяй, они тут поголовно набирают центнер к совершеннолетию за счет безостановочного пожирания чипсов и хот-догов с овкуснителями. А потом у них начинается депрессия, оттого что надо переходить на диету… И еще дамочка не совсем местного формата, аккуратненькая.

От нечего делать попробуем ее просканировать. Да, не шибко разглядишь из-за этого долбаного дерева с искусственным геномом и квазиживыми птичками на пестрых ветках; только видно, что туфли и чулки у нее старомодные. Кто сейчас носит чулки, кроме пенсионерок? Сейчас носят «вторую кожу», гладкую и глянцевую, как у мультяшных девок из «анимэ», выращенную в Шанхае на искусственных полисахаридах и трупном коллагене. Однако ж ножули у этой мадам все равно ладные, точеные. Так что простим.

• Предыдущая
• 4/18
• Следующая