Юнги - Вишнев Павел - Страница 21

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая

– Он еще поживет дома, – вмешалась Алевтина Сергеевна. – Отпуск у него кончится через восемь дней, тогда и поедет.

– А… Конечно, конечно, пускай поживет, отдохнет. – Василий Михайлович расспросил Николая о дороге и сказал, что завтра же оформит документы и отправится в путь. Он ушел, отказавшись от чая.

Вечером, когда к Лизуновым собрались гости, с Урала прилетел Кузьма Антонинович.

– Ну, моряк, как идет служба?

Отец обнял и поцеловал Николая, но при посторонних ни о чем больше спрашивать не стал.

К Николаю пришли Толя, Аркаша, Соня Пет-рухина и Зина Мамусина.

Соня Петрухина не спускала с Николая глаз. Она о чем-то шепталась с Зиной, бледной, застенчивой девочкой, жившей в одном доме с Николаем, через площадку напротив.

Когда закусили и напились чаю, Николай пошел со своими друзьями к себе в комнату.

Соня сказала, что в субботу в школе будет вечер седьмых классов, и Николай обязательно должен на него прийти.

Аркаша предложил написать юнгам письмо, обсудить его на вечере и потом послать с Николаем.

– О чем же мы напишем юнгам? – спросил Толя. – О двойках да пятерках?

– И об учебе напишем, – ответил Аркаша. – Ведь они тоже учатся.

– Учеба учебе рознь, – не сдавался Толя. – Как ты думаешь, Николай?

Николай, конечно, не мог согласиться, чтобы школу юнгов Военно-Морского Флота равняли с гражданской школой. Но он не успел ответить Толе. Его опередила Соня:

– Вот и неправильно. За знания надо везде бороться. А потом это интересно – переписываться с юнгами. Правда, Николай? Ведь вам тоже будет интересно получать от нас письма?

– Да, это неплохо придумано, – согласился Николай. Он уже устал рассказывать про школу юнгов и Соловки, а к нему все приставали с расспросами, и он отвечал неохотно и коротко.

Почти все примерили бушлат и бескозырку Николая. Толе хотелось примерить и тельняшку, но раздеваться при девочках было неудобно. А те заспешили:

– Пойдем, Соня, а то они решат еще и брюки примерять.

Николай пошел проводить девочек. Зина простилась, как только вышли на площадку. Света на лестнице не было. Николай поддерживал Соню за руку, чтобы она в темноте не оступилась.

Когда спустились вниз, Соня спросила:

– На вечер придешь?

– Обязательно приду.

– А ты пораньше. К нам в класс приходи.

– Хорошо.

Николай наклонился и поцеловал Соню в щеку. Она отшатнулась и сказала:

– Ну вот, выдумал тоже. Я скажу матери.

И убежала.

Вскоре гости разошлись. Лежа в постели, Николай слышал, как в столовой нервно ходил отец. Доносились отдельные слова:

– Нехорошо… Не надо было этого делать… Права и обязанности у всех одинаковы… Ты портишь его…

А мать плакала.

Вторые сутки катер находился в плавании, далеко от Соловков, в самом горле Белого моря.

В небольшом кубрике свободные от вахты юнги и матросы играли в домино.

Оба дня, пока катер находился в море, серые сплошные тучи не сходили с неба. Густой, как завеса, туман вползал узкой полосой из Баренцова в Белое море.

Гурька смотрел на пенистый кильватерный след, на плотную пелену тумана, на черные цилиндрики небольших глубинных бомб. Две такие бомбы были сброшены накануне с учебной целью, когда была «обнаружена» лодка «врага».

Бомбы взрывались на небольшой глубине. При этом море точно лопалось. Высоким лохматым султаном поднимался водяной столб, а от него молниями разносились во все стороны водяные стрелы.

Навстречу катеру двигался караван транспортов. Громадные грузовые суда шли под охраной эсминцев.

За спиной Гурьки кто-то воскликнул:

– Вот это сила!

Гурька оглянулся и увидел Жору Челнокова. Черные глаза приятеля возбужденно блестели.

– Гурька, а!

Корабли шли неторопливо, точно устали после долгого пути и теперь им уже не надо спешить. Только в стройных с четкими острыми обводами эсминцах угадывалась какая-то порывистость, как будто их придерживали, а им хотелось ринуться вперед.

Над караваном появился самолет.

– Чей это? – спросил Жора.

– Наш, конечно. Если бы немецкий, корабли открыли бы по нему огонь.

– Интересно, немцы нападали на них или не нацадали?

Гурька пошутил:

– А ты спроси. Возьми сигнальные флажки и просемафорь: «Доложите, встречались ли с вами немцы».

– Да, так они и ответят.

А каравану, казалось, не было конца. Десятки кораблей вытянулись в одну кильватерную колонну. Над некоторыми из них невысоко висели серые баллоны аэростатов заграждения. Глаза ребят привлекла броня эсминцев и стройные стволы их орудий. Корабли шли без дыма. Но от работы множества машин над морем стоял глухой утробный гул.

Поднятые винтами кораблей волны докатывались до катера, ударялись о невысокий борт и рассыпались брызгами, сливались с пенистым следом в кильватере.

Между тем катеру пора бы уже возвращаться и идти обратно к Соловкам. Но лейтенант Голоща-пов решил дойти до мыса Воронова, через который в Белом море проходит Северный полярный круг.

Юнгам тоже хотелось достичь Полярного круга. Они столько читали об исследователях Северного полюса, о папанинцах, что Северный полярный круг для них казался чем-то очень заманчивым, хотя от него до полюса еще очень и очень далеко.

Тучи на небе сползали на восток, и море посветлело. Белые чайки пролетали над волнами, высматривая добычу. Иногда они падали на воду и оставались на ней, как маленькие комочки ваты.

Гурька спустился в моторное отделение и заступил на вахту. Моторы ровно гудели на одной баритонной ноте. Все было в полном порядке.

Митя Коробков свистнул резким мальчишеским свистом сквозь зубы и, когда Гурька повернулся к нему, поманил его рукой.

– Иди сюда.

Гурька подошел к Мите, вытирая ветошью руки.

– У нас есть предложение, – сказал Митя, показывая глазами на стоявших рядом Жору Челнокова и Петушка. – Вернемся из похода – и на рыбалку. Как ты думаешь?

Петушок спросил:

– А c удочками как быть? Моя осталась в Савватьеве.

Да, самодельные удочки остались в Савватьеве. Когда смена переезжала в кремль, никто не догадался захватить их с собой.

– Удочки сделаем, – успокоил Митя. – Недавно я зашел в магазин. Крючков, лесок, поплавков – прорва! Наверное, еще довоенные.

Гурька спросил:

– А деньги?

Денег ни у кого не имелось. Да на Соловках в них и не было нужды.

Все стояли и молчали. Каждый думал о том, где можно достать денег. Разумеется, можно сделать крючки и самим. Рыбы в озерах очень много, клевать все равно будет. Но если в магазине есть настоящие крючки, поплавки и грузила, то лучше бы обзавестись ими.

Юнги не успели прийти к какому-либо решению, как вдруг, всем им показалось, что моторы остановились, хотя в то же время все отчетливо видели, что они продолжают работать.

Два сильных взрыва ударили за кормой катера. Без сомнения, это взрывались глубинные бомбы. Но почему же нет сигнала боевой тревоги?

Каждый встал на свое место. Телеграф требовал исполнения новых и новых команд. Катер поворачивался то в одну, то в другую сторону, сбавляя ход, а потом несся на максимальной скорости.

К моторам кубарем скатился Цыбенко.

– Немцы! – крикнул он.

Юнги так и застыли на местах.

– Немецкая подводная лодка здесь, – рассказывал Цыбенко. – Мабуть, стояла на позиции, ждала караван. Эх, не взяли мы с собой акустика!

Без него як без очей. Бомбили вслепую.

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая