Страсти в сентябре - Колесникова Наташа - Страница 3

— Садись! — рявкнул Луговой. — До школы подброшу!

Романов сел в «мерседес» на заднее сиденье (хозяин сидел на переднем, рядом с водителем), и машина стремительно сорвалась с места.

— Самое дурацкое дело — подвозить кого-то до работы, — проворчал Луговой, когда «мерседес» остановился у ворот школы. — Ну да тебе не могу отказать… Ладно, ступай, руководи… учебным процессом. А мне заводом надо руководить.

— Спасибо, Павел Иванович, — вежливо поблагодарил Романов.

В школе Романов не только был директором, но и преподавал историю в старших классах. В 11-м «Б» проходили новейшую историю России.

— Итак, в прошлый раз мы говорили с вами о ГКЧП, — сказал Романов, войдя в класс. — Есть желающие подтвердить, что знания были усвоены правильно?

Все девчонки, а их было в классе большинство, пятнадцать, тут же подняли руки. В крупных городах старшеклассницы влюбляются в известных футболистов, хоккеистов, в общем, спортсменов, или в бандитов, о которых говорят. В Левобережной старшеклассницы были влюблены в своего директора. Все знали, что два года назад от него ушла жена, все считали ее дурой невероятной и втайне мечтали занять ее место. И все учились только на «отлично» по его предмету, ведь так приятно было ответить домашнее задание и заслужить его одобрительную улыбку!

Разумеется, местным, парням не нравилось, что их все время сравнивали с импозантным директором, и они особой симпатии к нему не питали. Но уважали.

— Максим Игоревич, вы лучше расскажите самую новейшую историю, — сказал Федя Батистов, сын директора свинофермы.

— Что ты имеешь в виду, Федя? Встань, пожалуйста.

Высокий, угловатый подросток нехотя поднялся со своего места, посмотрел на друзей, жалея о том, что брякнул. Просто так болтать все горазды, а сказать это прямо Романычу, так за глаза величали директора, боятся.

— Извините, Максим Игоревич… Я имел в виду то, что вчера вы набили морду нашему олигарху Луговому. И правильно сделали, он обнаглел… совсем…

— Тебя неверно информировали, Федя, — спокойно сказал Романов. — Да, вчера Павел Иванович решил побузить, но… поскользнулся и сам упал.

— Как же, упал! — сказал Батистов. — Вы же чемпион Краснодара по каратэ! Да и тут вас уважают все, даже дебилы всякие.

— Федя, мы отвлекаемся. Если не веришь мне, спроси самого Лугового. И все, эта тема закрыта. Что ты скажешь мне про ГКЧП, Федя?

— Да чего… были какие-то козлы…

— Садись, двойка. И впредь прошу тебя выбирать выражения, когда говоришь об известных политиках. Не важно, хорошие они или плохие. Кто еще может сказать нечто более существенное, чем Батистов? Юля, прошу тебя.

Полноватая симпатичная брюнетка вскочила со своего места, решительно сказала:

— Максим Игоревич, путч так называемого ГКЧП случился в августе девяносто первого года, когда демократия в России была еще слаба и существовала вероятность все повернуть вспять. Несколько известных политиков, воспользовавшись отсутствием президента Горбачева…

Романов внимательно слушал, одобрительно кивая. Умная девчушка и конспектировала его лекцию старательно, почти слово в слово повторяет. Иногда приятно чувствовать себя учителем, черт побери! Такие вот ученицы и заставили его работать в школе, а ведь хотел уйти, заняться бизнесом, чтобы хоть как-то удержать жену, которая была недовольна его зарплатой и вообще жизнью в Левобережной. Она была родом из Краснодара, там познакомились, там возникла любовь, там родился Антошка… Не выдержала здесь, долго терпела, только терпела, а потом… Да он понимает ее и ни в чем не упрекает. Старался, как мог, но что тут поделаешь? Выше головы не прыгнешь. И хорошо, что не ударился в бизнес, вряд ли чего смог бы достичь. А престиж и уважение потерял бы однозначно.

Спасибо матери, была директором школы, но после того, как Ирина ушла от него, сделала все, чтобы директором стал он. И зарплата повыше, и уважение в станице, а ей, пенсионерке, и преподавания физики хватает, чтобы жить нормально и помогать внукам.

— Достаточно. Полноценная пятерка, Юля, ты умница, — с улыбкой сказал Романов.

Девушка обрадованно улыбнулась и села за стол. Другие тоже хотели ответить, тянули руки вверх, но Романов обратил свой взор на парней. В том, что девчонки хорошо подготовились к уроку, он не сомневался. А что мужская половина 11-го «Б»?

Ему, как директору, важно было, чтобы все учащиеся обладали нужными знаниями.

Парни отвечали похуже черноглазой отличницы Юли, но две твердые четверки заработали.

В своем кабинете Романов углубился в отчеты классных руководителей об успеваемости старших классов. Нужно было систематизировать их, понять, что можно сделать для улучшения показателей. Его школа была одной из лучших в районе, но проблем хватало, и нужно их решать. Осторожный стук в дверь заставил его поднять голову.

— Да, пожалуйста, — сказал он.

В кабинет вошла преподавательница биологии Надежда Васильевна, тридцатилетняя голубоглазая блондинка, разведенная, очень неравнодушная к директору, педколлектив уже однозначно поженил их, потому как замечательная пара! И сам Романов время от времени подумывал, что нужно бы уделять больше внимания красивой учительнице, но никак не мог решиться. И вовсе не потому, что робок был, любви к ней в себе не чувствовал.

Он знал, что это такое. С первого класса и до университета любил свою одноклассницу Валю, а потом, уже в Краснодаре, узнав, что Валя вышла замуж в Москве, влюбился в Ирину и женился.

— Да, Надежда Васильевна, слушаю вас внимательно.

— Максим Игоревич… Все говорят о происшествии, что случилось вчера на дне рождения Лугового. Когда коллега дает по морде местному олигарху…

— Вас неправильно информировали, Надежда Васильевна, — с улыбкой сказал Романов. — Никакого мордобоя не было, просто… Павел Иванович поскользнулся и упал.

— И скандала не было?

— Был, — огорченно вздохнул Романов. — Павел Иванович погорячился, приревновал меня к супруге. Но… сегодня с утра приехал, попросил извинения, даже подвез меня. Так что… не берите в голову дурного, Надежда Васильевна.

— Вы прямо такой супермен, Максим Игоревич…

— Да перестаньте.

— Сегодня в Доме культуры какой-то фильм американский…

— Я не люблю американское кино. Современное. Раньше — да, были прекрасные фильмы. Джек Николсон, Роберт де Ниро, Джессика Ланж — великие актеры. Но то, что они делают теперь, — извините. Сплошная пропаганда, хуже нашего агитпропа.

— Максим Игоревич, я хорошо умею готовить… Хотите, сделаю вам свиные ребрышки? Пальчики оближете!

— Над этим вопросом следует подумать. Вчера с детьми сидела мама, котлет накрутила… Но в будущем… Спасибо за предложение, Надежда Васильевна.

Учительница огорченно вздохнула:

— Так, значит, не хотите?

— Нет, почему же… Я подумаю над вашим предложением, Надежда Васильевна. Но сегодня, а также завтра у нас есть приличный ужин. У вас все, или есть какие-то серьезные проблемы?

— Все…

Надежда еще раз вздохнула, встала со стула и пошла к двери. Странный мужик, просто ужас! Ему чуть ли не прямым текстом намекаешь, а он хоть бы что! Жену свою, сбежавшую, так сильно любит, или… в чем тут дело? Один ведь живет, уже два года, неужто бабы ему не хочется, хоть на одну ночь? И ведь знают все, что никого у него нету… Очень странный…

— Пап, можно мне в Интернет залезть? — спросил Антон.

Директору школы полагался телефон, а раз так, то при наличии компьютера можно было войти во «Всемирную паутину», если, конечно, карточка имеется.

— Нет, Тоша. Займись-ка ты лучше биологией, — сказал Романов. — Не нравятся мне твои оценки. Что это за дела — тройки да четверки? Бери пример с Настюшки, она круглая отличница, и ты должен быть круглым отличником.

— Пап, но эта Надежда просто достает меня. Она же ставит четверку мне за такой ответ, за какой любому другому поставила бы пятерку. Все знают, что ты ей нравишься, вот она и выпендривается.