Танец (СИ) - "Melara-sama" - Страница 2
- Предыдущая
- 2/44
- Следующая
- Сен-Дени. Франция. – Очень тихо ответил он на мой вопрос.
- А почему живешь здесь? И какого ты тогда был в том интернате? Он никак не связан с Сен-Дени, и вообще, находится в другой стороне…
Мишель медленно поднял вилку и закусил губу.
- В интернат я попал по желанию моей мачехи. - Он опустил голову, скрывая болезненно сведенные брови. – А потом она просто не разрешила вернуться мне домой, вот и все.
- Что значит - не разрешила вернуться домой? – я протянул руку и приподнял его лицо, он не смотрел на меня и был зажат так сильно, что мне в отчаянье захотелось встряхнуть его.
- Ма… - он снова задрожал. – Я не хочу об этом говорить. Я просто живу здесь. И мне некуда возвращаться, совсем.
Я отложил вилку и встал, подошел к нему и обнял.
- Мишель, я сегодня весь день думаю о тебе. Не могу выкинуть из головы твои порезы. Мне хочется попросить прощения, но я не знаю с чего начать. Я никогда ни в чем не нуждался и мне трудно понять твое положение, но я точно знаю, что поступил с тобой неправильно и продолжаю поступать. И… ты можешь называть меня по имени. Давай начнем хотя бы с этого… Я знаю, что сделал тебе больно и унизил тебя, но, возможно, я вырос… Черт!
Я прижал его за плечи к себе поближе и зашептал в волосы:
- Я ездил на свадьбу сестры, и ты не представляешь, кого я там видел.
- Кого? – спросил он.
- Дрея Брауна. Помнишь?
И парень в моих руках дернулся, поднял на меня глаза. В них было понимание и боль.
- Ты поэтому вдруг пришел ко мне?
Я сначала не понял его, но через секунду прижал сильней и часто зашептал.
- Нет, не поэтому, это была только причина, которая заставила меня найти тебя. Но увидев тебя, я снова поступил по инерции – неправильно, грубо, по-скотски.
- Не надо! – он вдруг попытался вырваться.
- Тихо. Я не хочу делать тебе больно, ты понимаешь? Не хочу возвращаться к тому, что было…
- Первым делом, войдя в мой дом, ты толкнул меня на кровать…
- Прости.
А он вдруг обмяк в моих руках и тихо спросил:
- За что?
- За все мои поступки. За боль, которую я причинил тебе. За все, что говорил при этом, знаешь, я увидел улыбку на лице Брауна и вспомнил, что ты никогда не улыбался. Я вспомнил, что твоя боль навсегда изменила цвет твоих глаз, я не могу исправить все это. Но я могу попытаться…
Он вздохнул, и я почувствовал несмелые объятья, он приподнял руку и обнял меня за талию, вцепился в пояс джинсов.
- А я не переставал ждать тебя. – Тихо ответил он. – Все время думал о том, что однажды ты придешь, Ма… Майк. – Мое имя далось ему с трудом.
Я прикрыл глаза от нахлынувшего на меня восторга.
Если честно, то я не совсем понимал, что происходит со мной. Мне хотелось укутать его в тепло и доказать, что он достоин, что я достоин.
Чего?
Глава 2
- Доедай. – Прошептал я в его волосы и немного развернул к столу.
Он взял мою вилку и насадил на нее кусочек помидора, и, вздохнув, положил в ротик.
А я смотрел на эти губы и думал, почему, собственно, я никогда не целовал его?
Было ли это лишь моей прихотью? Или этим я просто хотел еще больше унизить этого мальчишку, в сущности, он ведь мой ровесник. Но сейчас, держа его на коленях, я мог сказать, что он на пару лет младше, потому что он слишком худой, на грани изящности. Руки такие тонкие, и пальчики, державшие вилку, просто потрясающе нежные, почти женские.
- Спасибо за ужин.
За мыслями я даже не сразу заметил, что Мишель поел и отставил тарелку, аккуратно положил вилку сверху.
- Не за что. Мишель, а где ты работаешь? – меня просто распирало от того, что я хотел знать больше. Впервые хотел поинтересоваться чужой жизнью.
Он удивленно приоткрыл губы.
А я уже понял, что хочу накрыть их своими и показать ему, как это – поцелуй.
- В магазине консультантом.
- А чем торгует магазин?
- Бытовой техникой. – Он прикусил нижнюю губу и вдруг очень тихо спросил. – Это розыгрыш?
Я сначала не понял, а потом взглянул на него внимательно и дал себе по голове. Большой мысленной дубиной. Он боится довериться мне, боится меня! Не верит мне.
- Нет. Я правда хочу знать о тебе больше. – Мне показалось, что в глубине непонятных глаз зародилось что-то сильно напоминающее надежду, но тут же исчезло.
Он не дает себе даже надеяться на мое хорошее отношение…
- Зачем? – он попытался отвернуться.
Но я лишь пальцем удержал его голову в удобном для меня положении.
И он смиренно ждал ответа, прикрывая глаза ресницами.
- Потому что я поступил с тобой не по-человечески, потому что продолжаю делать глупость за глупостью. – Я поймал себя на том, что не раздражаюсь, и тихо фыркнул. Как, оказывается, просто быть человечным. Нужно просто посмотреть внимательно на того человека, которого ты унижаешь в своей детской ненависти ко всему живому. – А еще мне бы хотелось узнать тебя.
И я понял, что ошибся.
Он поднял на меня лицо и чуть сморщил носик.
- Разве ты мало меня знаешь? – он задавал вопрос с опаской, немного сжимаясь.
Я обнял его и прижал к себе. Мишель в моих руках застыл неживой куклой.
- Знаю, но только физически, а я хочу узнать, что ты собой представляешь, чем живешь.
Он судорожно вздохнул и все же отвернулся от меня.
- Тебе мало знать меня физически?
- Мало, я хочу не только знать, но и научить тебя немного… - если честно, я не знал, что такое говорю, и Мишель, видимо, понял это.
Повернулся и взглянул на меня.
- Майкл… ты хочешь просто очистить свою совесть. Не нужно, я прекрасно понимаю, что недостоин большего, ты еще в начале наших… эм… нашего совместного времяпровождения очень четко объяснил мне, что я из себя представляю.
Он хотел слезть с моих рук, но я лишь прижал его сильней. Я пытался вспомнить, что я там ему говорил, ему, сжавшемуся в комок в углу комнаты общежития. И мысленно проклял себя.
- Мишель, сколько прошло времени после выпуска?
- Шесть лет, почти семь. – Тихо проговорил он.
- Я думал, что за это время можно забыть какие-то глупые издевательства… - и я снова дал себе мысленно по голове, он побледнел и опустил голову.
- Я не могу забыть. Это период моей жизни, мои слезы, моя боль. – Он не кричал, а говорил тихо и спокойно. И также тихо и спокойно слез с моих рук.
Моя мать бы действительно разочаровалась во мне. Если бы знала, что ее сын совершенно не представляет, как исправить такое положение вещей. Мишель собрал посуду и положил в раковину, включил воду и начал неторопливо мыть грязную тарелку. Я посидел еще минуту, и снова обратил внимание, должно быть впервые, на его тонкую талию, на узкие бедра и на хрупкую спинку.
Нет, он не был похож на девчонку, он был просто истощен.
Я нахмурился. Встал со своего места и подошел к нему, обнял со спины.
Он вздрогнул.
- Не хочу, чтобы ты все время думал о том, что было, ты же всегда принимаешь все как есть, тогда просто прими тот факт, что я хочу быть рядом.
- Зачем? – снова спросил он, опуская руки в пенную воду.
- Потому что я хочу очистить свою совесть. – Пусть так, пусть пока так, ему будет легче воспринять меня эгоистом, чем человеком, который хочет исправить свою ошибку, свои ошибки.
Он вздохнул и вдруг мокрыми руками расстегнул ширинку своих джинсов.
Я опешил. А он взял новую тарелку и начал мыть ее под теплой водой.
Хм… значит так? Ладно, начнем с малого.
Я отошел от него. И встал сбоку, облокотился на стол, взял мокрую тарелку и полотенце, начал вытирать. И вдруг вспомнил, что у него пальцы в ожогах, и немного резко схватил его за травмированную руку.
Он вскрикнул.
- А?
- Ты с ума сошел?
- Мне не больно.
- Ты идиот, что ли? – Я мягко вытер красные пальцы полотенцем. – Иди в комнату!
- Я могу помыть… - он раньше никогда не спорил со мной, вообще, и я мысленно обрадовался этому факту.
Но все равно подтолкнул его к комнате.
- Предыдущая
- 2/44
- Следующая
