Товарищ Ссешес - Кондратьев Леонид Владимирович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/86
- Следующая
Двенадцать мер золота, многочисленные трофеи в виде оружия, доспехов и двух практически не выпотрошенных эльфиек (во всяком случае, до алтаря они бы дожили!). Все это пришлось бросить… Нет, не так — стереть в мельчайшую пыль, подорвав все четыре захваченных камня силы, затирая все возможные следы происшедшего на милю в стороны…
5.08.1941 г. День. Место недавнего боя. Товарищ Иванов
Вот и представилась возможность вволю покопаться в вещах этого красноглазого. Наградили ж родители имечком — и не выговоришь. Только лучше бы эта возможность была заработана другой ценой. Еще чуть-чуть — и вместо главного фигуранта образовался бы труп. Странный, необычный труп, полностью разрушающий одним своим наличием любую дальнейшую карьеру. Да что там карьеру… Не мальчик уже вроде, сам понимаешь. Так что… слава всем кому ни есть и лично товарищу Нобелю, что беловолосого только оглушило. Даже ни разу не поцарапало — так, чуть забрызгало и о землю приложило. Стервеца этого самоуверенного. Сам бы собственными руками придушил да поленом сверху добавил. Пару раз для уверенности.
Нет, что воевал и с трупами дело имел, в это я теперь верю. Сам во все глаза смотрел, как он из первого немца стрелу вырезал, не то что не вздрогнул — даже не поморщился. Да и такой взгляд не у всякого мясника встречается. Он ведь не только не переживал — он скучал, просто скучал, выполняя нудную, но необходимую работу. Как будто санки в горку тащил.
А как стрелял! Как стрелял, зараза! Два выстрела — два трупа. И стрелы интересные, сразу понятно, почему он так с ними носится. Чтоб вот так каску пробить, потом череп и не сломаться — это показатель. Наконечник так даже не затупился. Что характерно, в его колчане и явные новоделы лежали. Со стеклянными наконечниками и опереньем из черного пера вроде вороньего. Пока мои бойцы носилки сооружали и балбеса этого перекладывали, я по его одежде прошелся и содержимое карманов оценил. Одежда фабричная, ярлыков нигде не видать, материал вроде хэбэ, но… странный. В карманах, кроме двух немецких солдатских жетонов и маленького куска точильного камня, к слову очень плотного и правильной формы, ничего — вообще ничего, даже крошек или какого-нибудь мусора нет. А вот в отделениях колчана чуть ли не целый склад оказался. Начиная от каких-то шнурочков, кусков проволоки и рыболовных крючков (кстати, стеклянных), заканчивая детонаторами и наконечниками к стрелам. Причем наконечники обнаружились двух типов — явно промышленные, из какого-то странного твердого металла с резьбой под заводские древки, и стеклянные, с простым черенком, как у монголов, для тростника или дерева. И две стеклянные баночки с притертыми крышками с чем-то прозрачным, без запаха. На вкус пробовать не стал — могло быть чревато. Да, из странностей — первое время вокруг тела еще этот непонятный туман клубился. Причем довольно ощутимо препятствовал прохождению руки, когда я попытался пощупать пульс. Как будто сквозь слой киселя продираешься. Мне еще тогда подумалось: не из-за этого ли тумана черныш только контузией отделался?
В общем, погрузили его мои орлы на носилки, а я еще вдобавок нож конфисковал — так, на всякий пожарный. Контузии — они ведь разные бывают. Еще переклинит в мозгу пара извилин, и отбивайся от него потом. И не такие случаи бывали. Колчан с луком механическим пока сам несу — странное же оружие, не передать. Лук не лук, а чуть ли не ходики с громким боем и педальным приводом. Хоть и понятно вроде, как стреляет, но вот для чего вся эта машинерия наверчена — пес его разберет.
Споро выдвинулись в сторону лагеря, прилично забирая в болото: если за нами пойдут с собаками (а зная немцев, пойдут обязательно), то болото против собачек самое то, что надо. Буквально через несколько минут фигурант бредить стал. Тут-то мы все в слух и превратились. Я сразу внеплановую остановку сделать скомандовал. В бреду объект много чего сболтнуть может. Тем более в состоянии бреда люди обычно на своем родном языке разговаривают — как раз проверим парочку предположений.
Где-то. Когда-то
— Ссешес, сын Сабрае, во время вчерашней вылазки видел ли ты воинов Дома Миззрим? — Раздавшийся в тишине зала Совета Домов голос Верховной жрицы заставил мелких паучат страха веселой вереницей разбежаться по моим плечам. Вопрос великолепно выверенный, позволяющий даже находящемуся под заклинанием правды отвечать так, как удобно Верховной. Дом Миззрим давно зарвался, пытаясь возвеличиться… Vel'uss zhaun alur taga lil Quarvalsharess? (Кто знает лучше богини?) Происшедшее лучше всего доказывает, что этот Дом утратил милость Плетельщицы. И именно она наказала его неразумных членов… Нашими руками. А ее недостойный слуга действительно не видел своими глазами ни одного воина из того неудачливого отряда Дома Миззрим. Да и зачем мне это? Я своим подчиненным доверяю, так что лично проверять было совсем ни к чему…
5.08.1941 г. День. На обратном пути в лагерь
Застывшие по пояс в болотной жиже бойцы, носилки, с которых доносился тихий усталый голос, странная, ни на что не похожая речь, заставлявшая вовсю прислушивающегося Иванова буквально скрежетать зубами, так как ни немецких, ни английских, ни особо ожидаемых китайских корней в ней не имелось…
Из уст раскинувшегося на носилках беловолосого раздавалось:
— Nau Ilharess, sargtlinen delmah Mizzrim xunus naut ann'ish p'losusstasolen. (Нет, Владычица, воины дома Mizzrim не появлялись перед моим взором.)
Дроу, прикусывая губу, пытался приподняться и с почти беззвучным стоном падал обратно на носилки из плащ-палатки, растянутой на двух жердях. Иванов плотно придерживал его плечи:
— Спокойно, парень, спокойно…
Красные глаза находящегося в беспамятстве беловолосого смотрели в никуда, когтистая рука судорожно сжималась, полосуя притягивающие туловище к носилкам матерчатые ленты и привлекая внимание окружающих. Один из бойцов тихо, практически себе под нос, бурчал при виде этой картины:
— Ну ни черта себе коготки…
Черным когтистым пауком кисть пробежалась по ткани, коснулась края одежды и уверенно направилась к месту, где раньше был нож.
— Да лежи ты! — Иванов прижал обсидиановое запястье, пока дроу не располосовал себе бедро. — Вот неугомонный!
Стоял я, значит, в зале Совета и с абсолютно уверенным видом докладывал, что меня и рядом не стояло с этими идиотами из Дома Миззрим. И тут ощутил, что меня кто-то схватил за правую кисть и ее зафиксировал. Резко выдернул руку из захвата и ушел в перекат, разрывая расстояние с неведомым противником. Неожиданно возникло ощущение полета и перед глазами, вместо ожидаемого отблеска полированных базальтовых плит с пронизывающей их серебряной паутиной символов Ллос, возникла быстро приближающаяся поверхность болотной жижи, издевательски покрытая мелкой взбаламученной ряской…
5.08.1941 г. День. Николай Антонович Иванов
Стоило только прижать руку этого трау, как безвольно раскинувшееся тело буквально взметнулось, словно стальная пружина, вырвавшаяся из-под гнета. В какой-то момент я даже восхитился красотой и совершенством выполненного на полном автомате, без привлечения рассудка, приема. Круговой взмах ногами, призванный раскидать возможных противников, совмещенный с перекатом. И два удара когтистыми ладонями, пришедшиеся в пустоту. Благо свою руку я успел убрать и отшатнуться. Все это не заняло секунды и было выполнено одним движением с непринужденностью и грацией дикого кота. Только вот выполнять все это лежа на носилках было с его стороны немного непродуманно. Ребята, конечно, выстояли, хоть и пошатнулись от резкого рывка, но носилки не выронили. А вот ушедший в перекат трау, согласно закону всемирного тяготения, неудержимо устремился прямо в трясину. У меня даже успела промелькнуть мысль, что, как бы он ногами и когтями ни размахивал, в случае чего скрутить-то мы его скрутим, уж не извольте сумлеваться, не таких прыгунов ловили.
- Предыдущая
- 40/86
- Следующая
