Всполохи настоящего волшебства - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 16

– Сын мой, ты ополоумел? – спросил настоятель монастыря с самым серьезным выражением лица. То ли я дурак, то ли что-то здесь не так. И, боюсь, верна вторая версия.

– Что здесь происходит?! – Волшебник, служащий в страже, от вроде бы и недолгого бега дышал как загнанная лошадь.

– Отец Фоул пытался подбить меня на призыв в ваш милый портовый городок архидемона, – не стал скрывать я. Если проверка, значит, пройду ее как самый законопослушный гражданин в мире. А значит, ябедничаем напропалую. Инквизиторы, вполне возможно притаившиеся где-то поблизости, должны оценить мое актерское мастерство и готовность сотрудничать по достоинству.

– Чего? – Глаза чародея округлились. Стражники от удивления тоже чуть оружие из рук не выпустили. Но легкий шок не помешал им рассыпаться цепью и взять нас обоих в полукольцо.

– Я про Окреша говорил! – поспешно заявил священник, как будто имя архидемона играло какую-то роль в этом вопросе.

– А, – заметно успокоился мой коллега, и костюм его вдруг посветлел как минимум на полтона. Одежда будто моментально просохла. Впрочем, почему «будто». Для мага, избравшего своим поприщем стихию воды, превратить свою жидкую союзницу в верную защиту ничего не стоит. Ну или в оружие. – А кто будет призывать?

Не понял?!

– Да Эвелина, которая алхимик, – пояснил священник. Белое пламя, окутывающее его, заметно приугасло, но я не спешил в ответ сворачивать свою силу, которая окружала мое тело и, при необходимости, могла послужить своеобразным щитом от вражеской магии. – У нее еще один призыв остался.

Вроде бы это та крашенная под хамелеона тетка, которая владеет крупнейшим в городе магазином по торговле разнообразными мазями, порошками, ну и прочей подобной дребеденью. Не понял, она демонопоклонник?! И Салаеш, и его подчиненные к этому так спокойно относятся? А может, они тоже… Вот это в притон слуг зла я угодил!

– Третий или пятый? – хихикнул адепт школы темной воды. – То-то у нее мужа нет.

– Не наговаривай на достойную прихожанку церкви! – прикрикнул на темного мага священник. – Второй! Защитный круг сам помогал освещать!

Или я просто чего-то не понимаю?

– А чего тут происходит? – посмотрел в мою сторону волшебник на службе города. – Ради чего переполох устроили?

– Отец Фоул хочет призвать архидемона, так? – вопросом на вопрос ответил я.

– Ну да, – согласился стражник, а сам священник согласно кивнул.

– И это нормально?

– А что такого-то? – пожал плечами Салаеш. – Его многие призывают.

Хм… То ли я дурак, то ли местный аналог библии читал в сильно устаревшем варианте. Лет эдак на пару тысяч. Быстрее реформу, позволяющую призвать подобных тварей, вряд ли бы протолкнули.

– Кажется, у меня с головой проблемы. – Так, если они кинутся, куда убегать? Против всех разом мне в одиночку не выстоять. Наверное, надо пролевитировать на ближайшую крышу, куда стражники просто так не залезут. А обстрелять с земли им вроде бы нечем, ни одного лука за спиной не видно, только мечи на поясах болтаются. – Священник просит черного мага призвать в город воплощение зла, которое если его и не разрушит до основания, то только потому, что уйдет в другие места нести смерть и разрушение, и это нормально?

– Это же Окреш, – пожал плечами адепт темной воды. – Он же кастрат.

– Мне плевать на его личные проблемы. – Так, а теперь надо постараться сплести из имеющейся силы нечто вроде щита. Надеюсь, пару ударов он выдержит, а там одна надежда на быстрые ноги. – Ладно, черт с вами, но дайте уйти. Когда по этим улицам потекут реки крови, даю слово, меня здесь не будет!

– Подожди, – начал что-то сбивчиво объяснять Салаеш, однако вроде бы не делающий попыток воспользоваться магией, – он же не в этом смысле, как раз в этом у него все в порядке, он…

– Моя вина, – громко вздохнул отец Фоул. Настоятель монастыря действительно выглядел сильно раздосадованным. – Я забыл, что ты не из наших краев, иначе знал бы.

– Знал бы что? – Не понимаю, почему меня все еще не убивают. Наверное, здесь есть какой-то подвох.

– Видишь ли, – принялся объяснять бывший дворянин, сделавший не самую плохую карьеру в церкви, – Окреш, конечно, существо могучее и злое… но он не способен причинить кому-либо вред.

– Добрый архидемон? – не поверил я. – Неплохой оксюморон.

– Злой, – покачал головой адепт темной воды, – но абсолютно безобидный. Ладно, если ничего не случилось, я пойду?

– Иди, – кивнул священник, – а мы тут сами разберемся.

Он полностью избавился от своей режущей глаз защиты и вопросительно уставился на меня. Ничего, я пока так постою.

– Объясни, – потребовал я, – а потом я твои слова проверю и, может быть, за свое поведение извинюсь.

– Вот… – проворчал отец настоятель. – Прости, Отец Времен, меня, грешного. Значит, до трактатов по демонологии нашего мира ваша компания еще не добралась, раз ничего не знает? Ладно, проясню ситуацию сам. В древности у Сакраеша был брат, чье имя я сейчас не вспомню, да и нет в том особого смысла. Младший. И он попытался занять его место. Безуспешно, к сожалению, а может, и к счастью. И самым близким родственником повелителя Тьмы стал племянник, которого тот… ну не кастрировал, конечно, хотя сам Окреш воспринял бы такое наказание с большей радостью. Карой бунтовщику стал запрет убивать, разрушать и совращать во время попадания на план смертных на десять тысяч лет, иначе как по прямому приказу своего дяди. А в дополнение к этому появилась обязанность являться к решившимся на призыв и сумевшим осуществить его магам первые два раза в их жизни без всякой платы и отвечать на один вопрос. А знает или способно моментально узнать подобное существо все или почти все. Чародеи быстро смекнули свою выгоду и почти полную безопасность при общении с этой сущностью, вот только сил, достаточных для явления даже тени архидемона, мало у кого наберется.

– И что? – удивился я. – Этот Окреш ни разу не нарушал запрет?

– За последние четыре с половиной тысячелетия, прошедших с момента мятежа против Сакраеша, семь попыток зафиксировано, – с готовностью ответил священник. – Но каждый раз демон был практически моментально остановлен слугами своего дяди. Количество жертв не дошло и до десяти. А потому церковь хоть и не одобряет ритуал его вызова, но в крайнем случае допускает. Или даже сама просит провести. Все равно обычная тренировка по овладению даром опаснее. По меньшей мере на ближайшие пять тысяч лет с хвостиком. Насчет точной даты, увы, нет единого мнения. А жаль. Думаю, тому, кто первым призовет лишившееся намордника чудовище, копившее нереализованную злобу десять тысяч лет, сильно не поздоровится.

– Да уж, – почесал в затылке я и потихоньку пригасил окутывающую меня ауру темной силы. Но не убрал ее совсем. – Не возражаете, если я сначала проверю ваши слова? А потом, так уж и быть, помогу с ритуалом. В качестве извинений – бесплатно.

– Меня устраивает, – кивнул священник.

– Вот делать нам больше нечего, кроме как по всяким сомнительного рода мероприятиям расхаживать, – зло бурчал через два дня Ассасин. Здесь и сейчас он явно чувствовал себя некомфортно, а потому нашел свободный угол и, привалившись там к стене, всем своим видом изображал из себя деталь обстановки, вроде бутафорского рыцарского доспеха. Получалось не очень. Во-первых, не блестел в свете магических светильников, а во-вторых, пустые латы обычно не совершают периодических рейдов за добычей к фуршетному столу. Независимо от обстановки отказаться от вкусной еды он был не в состоянии. Особенно после последних месяцев, когда подгорелая каша, вышедшая из-под рук криворукого повара, привыкшего к газовой плите и полуфабрикатам, а не открытому огню и настолько натуральным продуктам, что из котла убежать могут, вполне могла сойти за шикарный обед.

– Фуршет как фуршет, торги как торги. – Ярослав едва заметным движением головы обозначил поклон прошедшему мимо с жутко недовольной миной Карину, бывшему якобы хозяином всего приема, состоящего из двух частей и проводимого на самом деле под негласным протекторатом церкви. Первая заключалась в вызове Окреша, который должен был ответить волшебнице Эвелине на вопрос о том, куда после пожара подевались какие-то очень дорогие ткани с одного склада, принадлежащие не какому-то там купцу, а местному феодалу, сильно разгневанному убытком, ну а вторая являлась аукционом, способным немного наполнить кошелек магистрата. – Вот только товар несколько… специфичный.