Бремя удачи - Демченко Оксана Б. - Страница 6

– Что же мне, все отменить, на колени встать или… – уже почти рыдал директор.

Карл выбрался в фойе, безразлично кивнул директору, обошел его и сразу миновал вторую линию охраны, которая была явной, видимой всем и состояла не из магов. Людей в роскошных коридорах, на лестнице и собственно в фойе оказалось мало. Прибывающие вслушивались, недоуменно глядели на часы и торопились в зал… Карл внимательно обшарил взглядом помещение. Проверил настройку мембран, активность контуров выявления огнестрельного, холодного и магического оружия. Несколько усилил и подновил структуру опознания тех, кто находится в розыске. Проконтролировал коридоры, буфеты, помещения слуг, кухню. По лестнице взбежал на балкон, огляделся, снова отслеживая весь защитный механизм магии театра. Осмотрел издали оркестровую яму, обследовал партер, бельэтаж. Недоуменно нахмурился: левая ложа бенуара пуста, что немыслимо в вечер большой премьеры! Но так и есть… По второй лестнице Карл снова спустился в фойе и оттуда прошел в партер, раскланявшись с Бризовым, который одиноко прогуливался по пустым коридорам. Улыбнулся ректору магического колледжа Марку Юнцу: тот занял странное для своего статуса место у прохода, не самое удобное и не особенно престижное.

– Твоя жена имеет привычку растаптывать врагов, – с едва приметной улыбкой отметил Юнц. – Ходят слухи, директор вчера был груб и велел больше не пускать Алмазову за кулисы. Карл, почему ты позволяешь Лене срывать премьеру? Это банальное хулиганство.

– Не банальное, – шепотом возмутился барон, вслушиваясь в голос жены, тающий звонкими льдинками на той высоте, какая Софочке и не снилась. – Как ты смеешь? Она с первого посещения Императорского мечтала здесь спеть. И если у моей Ленки есть мечта, пусть исполняется. А вот директора можно и поменять…

– Вы дикари, – скривился ректор и отвернулся, снова цепко оглядывая партер. – Все благополучно? Можно давать знак службе безопасности.

– Ложа бенуара слева пустует.

– Бризов проверяет, кто купил билеты, которые не поступали в продажу, – промурлыкал под нос старый маг, не поднимая головы и явно задействовав защиту от подслушивания. – Три минуты даю, сходи и глянь, действительно ли пустует.

Карл кивнул и двинулся по проходу меж рядами, кое-как распихивая плотно стоящих людей, во все глаза глядящих в императорскую ложу. Самые расторопные уже примерялись бросать букеты, и сидящие близ ложи в партере маги из тайной полиции – Карл знал всех четверых – морщились и жевали губами заклинания опознания внешней угрозы…

Оркестр, предав директора, начал негромко, частичным составом, репетировать в точности то, что исполняла Ленка. Послы пригибались и вжимали головы в плечи, пропуская тяжелые букеты: пусть их перехватывают чиновники пониже рангом, им-то не зазорно походить недельку с исцарапанным лицом. Сами послы старались галантно ловить более легкие и маленькие букетики, их сразу передавали Лене и складывали на перила рядом с ее перчатками.

В ложе бенуара не было никого. Правда, магия опознавала пространство как исключительно пустое. Обычно так воспринимается место, намеренно очищенное заклинанием. Чьим? Почерк мага, старательно затертый, простыми методами контроля не опознавался, но казался смутно и неуловимо знакомым. Это было странно, но не давало повода счесть ситуацию опасной. Карл недовольно прищурился, но все же кивнул охране и заспешил в императорскую ложу.

Уже покидая партер, он краем глаза отметил движение кулис. Лена закончила арию, зал взвыл. Баронесса поклонилась, села, раскрыла веер и принялась обмахиваться.

– Бис! – осторожно попросили из зала.

– Судари, да бог с вами, – негромко удивилась Ленка. Чуть помолчала, доводя тишину до совершенства. – Я всего лишь повторяю с простотой дрессированного попугая то, чему летом меня учила Алмазова. До самой малой интонации. У Екатерины Федоровны есть ученицы и получше… Если вам угодно хлопать и нести цветы, хлопайте ей и записки пишите ей. Я передам.

Баронесса звучно щелкнула веером и откинулась в кресле, щурясь от удовольствия. Зал снова загудел. Свет люстр приугас. Карл торопливо вышел в фойе, а затем на улицу. Прощупал взглядом площадь и окна домов, крыши, арки дворовых проездов. Фонари уже затеплились розоватым светом, слабым, не оспаривающим прав заката освещать город. Вечерние цветы на клумбах пахли сладко и даже удушающе приторно, сумерки пока что не обещали прохлады. Темные кроны лип главной аллеи шуршали и вроде чуть клонились к фонтанам, роняли первые листья, украшая розовую воду золотыми лодочками с тонкими черешками бушпритов…

По улице прошел на малой скорости «фаэтон» тайной полиции. Чуть погодя тяжелый автомобиль первого министра подкатил к парадному, Потапыч с женой быстро прошли в театр. И, если верить чутью, никто за ними не следил, а удача оставалась ровной и достаточно светлой…

– Мы все с ума сойдем из-за подозрительности Корша, – поморщился Карл, приходя в более спокойное и мирное настроение.

Проследил, как на улицу с бокового крыльца сбегают двое студентов из числа учеников Бризова, как следом выбирается из дверей багрово-синюшный задыхающийся директор театра.

– Точно менять? – еще раз спросил младший из магов. – Вернуть не сможем, сил не хватит. Тут объемная динамика с пси-компонентом.

– Точнее некуда-с, – обреченно махнул рукой директор. – Как условлено. Без объема вашего, просто вешайте афишку-с. В статике, как вы это называете-с.

– Масштабированная копия с настройкой под взгляд смотрящего, – назидательно пояснил тот же студент, явно набивая цену. – Эффект «лунной дорожки», пятый курс, профилирование по иллюзиям. Откуда ни глянь, афиша читается, она всегда лицом к зрителю.

– Пять рублей, это окончательная сумма, да-с, – отрезал директор.

– Можно звездочки мигающие для приманчивости…

– Не надо, у меня перед глазами уже бегают такие звездочки… – донельзя утомленным голосом пожаловался поклонник Софочкиной красоты.

Иллюзия поющей и вздыхающей дивы погасла, на ее месте соткалась из воздуха обычная афиша, сероватая, в точности подобная бумаге исходника, с рисунком и аккуратной каллиграфической надписью, исполненными пером от руки. Рядом с помпезным фасадом Императорского этот торопливый набросок, не получивший дальнейшего развития в красках и без прорисовки деталей, смотрелся неожиданно. Карл долго глядел на надпись и на портрет. Он был готов взорваться от злости, к тому же чувствовал себя обманутым, даже несколько смешным…

«Роберта Скалли. Единственное выступление»

– Пока я искал шпионов и бомбистов, женщины совершили государственный переворот, – поразился барон, снова прочтя афишу и все еще не веря себе. – Юнц ведь знал… Вот старый арьянский злодей! Не иначе нашел способ поухаживать за мамой Лео.

Сделав столь сложный вывод, барон развернулся и, не оглядываясь более, прошел в императорскую ложу. Первый министр сидел в своем кресле и норовил вежливо пообщаться с послами, смиряя рычащий бас до полушепота. Баронесса была зажата у перил, в плотном окружении цветочных букетов, которые постепенно выносились слугами и охраной. Ленка прятала за веером улыбку победительницы. Карл сел рядом, разворошив букеты.

– Вы что вытворяете? И сколько вас в заговоре? – Он склонился к широким перилам ложи, скрыв лицо в тени, а голос – в магическом мешке приватной беседы. – Роберта не должна была отделяться от тени правительницы Диваны самое малое до зимы. Мы еще не подобрали нового человека. Фактически в стране сейчас нет правительницы, мы не можем предъявить ее во плоти.

– Да ладно тебе, утром появится опять, – сквозь веер шепнула Лена. – Пойми, все само собой сложилось. Береника приехала час назад, Лео знала о времени прибытия заранее, а тут дозрел скандал с Алмазовой. И мы с твоей мамой решили… А если твоя мама Лео что-то намерена сделать, то прочие могут скромно излагать свои доводы в пустоту или просто помолчать. Только маленькая Поленька способна переубедить бабушку, но она как раз выслушала благосклонно и весело сказала: «Агу». Мы решили, что утвердительно.