Мой огненный и снежный зверь - Никольская Ева - Страница 56
- Предыдущая
- 56/99
- Следующая
Когда центральный костер потянул свои языки вверх, я снова вздрогнула. Когда пламя частично опало на обугленные ветки – перестала дышать. А когда в центре оставшегося костерка материализовался такой знакомый мужской силуэт – не удержалась и всхлипнула.
Какое-то время он стоял не двигаясь. Языки пламени лизали его ноги от ступней до колен, а самые проворные добирались и до бедра. Но ткань не вспыхивала, не плавилась, лишь отливала на черных штанах рыжими бликами. Того, кто явился на место ритуального вызова, подобные вещи совершенно не беспокоили. Судя по бесстрастному выражению лица, его вообще ничто не трогало. Световые пучки, венчавшие углы треугольной площадки, хорошо освещали все вокруг, и поэтому я без труда могла разглядеть неподвижную фигуру ночного визитера. Через десять секунд напряженной тишины он словно очнулся и принялся как-то неуверенно оглядываться по сторонам, всматриваясь в тех, кто находился за границей отведенного ему пространства. Затем коснулся рукой лба, будто смахивал испарину, и медленно провел от груди до живота: в том самом месте, где должна была зиять ужасная рана. Но… гладкая ткань форменной рубашки скрывала его тело…
Чер-р-рт! О чем я думаю? Какое тело у призрака?! Такого реального, родного и… безвозвратно ушедшего в мир духов существа. Не было у него больше тела, имелась только иллюзорная оболочка, заменившая оное. Хотя на оцепленном световой сетью участке она выглядела вполне реально.
Сердце болезненно сжалось, на глаза навернулись слезы. Кажется, я снова всхлипнула, потому что на меня оглянулись сразу двое: кровница и застывший по соседству четэри. Нет, не двое… трое! И хотя тени мешали прочесть выражение глаз Камы, сожаление и грусть чувствовались во всем его облике: опущенные плечи, чуть склоненная вниз голова, застывшая на груди ладонь… как раз в районе сердца.
За последний день произошло слишком много разных событий. Из-за них мысли о гибели моего похитителя и спасителя в одном лице отошли на задний план. Да и вспоминать лишний раз о том, что причиняло боль, желания не возникало. Не потому, что не было жаль Третьего Хранителя, а просто… это было слишком тяжело. Хотелось продуктивных действий, интересной информации и счастья… пусть самую малость, как кусочек вкусного пирога перед строгой диетой. Мне было необходимо просто чувствовать себя живой. Что нас ожидает завтра? Иргис и Лемо вернутся в Карнаэл, и мы наверняка отправимся вместе с ними. А может быть, и нет. Как повезет. Но до этого самого завтра я стремилась наслаждаться каждой минутой спокойствия, часами обучения и целым днем пусть шаткой, но свободы. Эх, если бы еще всякие фиолетовые мымры с золотым треугольником на лбу не поганили своим появлением такой замечательный вечер…
Я хмыкнула, отметив про себя, что моя антипатия к веданике, несмотря на то что рассказал о ней Арацельс, по-прежнему сильна. Причем настолько, что способна приглушить другие чувства. Даже не знаю, чего во мне было больше: радости или грусти от того, что ритуал, который не удался у Хранителей и их погибших сослуживцев много лет назад, сегодня прошел успешно и Дух парня откликнулся на зов друзей.
– Приветствуем тебя, Кама, – подал голос синеволосый, из трех ведущих магов он стоял от меня дальше всех.
– И вам ночи звездной, – ответил призванный и с грустной иронией добавил: – В первую минуту я подумал, что снова жив. Потом – что вы тоже умерли. А сейчас наконец осознал, что меня пригласили для беседы в магическую клетку. И почему-то кажется, что не для последнего прощания.
– Ты прав, Третий, – помолчав немного, сказал Иргис. – Не только для этого. Нам требуется твоя помощь.
– Слушаю тебя, Седьмой.
И голос, и внешность призрака – все было таким реальным. Мне то и дело приходилось напоминать себе, что перед нами не живой человек, а всего лишь его визуальная проекция, созданная по желанию Духа, явившегося на зов, при помощи пламени, зачарованного Хранителями Равновесия. Не знаю, как именно работал этот механизм, но, чтобы принять свой прежний вид, призванный должен был какое-то время находиться в центре костра. А лучше и вообще не выходить оттуда. Да и зачем? Все равно за границу сплетенных лучей ему не выбраться. Хоть шагай, хоть прыгай, хоть лбом бейся о невидимую стену. Лбом… или что там у бестелесной сущности? Иллюзия? Чистая энергия? Неважно. Действительно, заманили в клетку друзья-товарищи. Даже противно как-то. Ему бы сказать, что он всем нам дорог (ну, или некоторым из нас), а вместо этого оказалось, что Каму собираются о чем-то просить. В смысле, уже попросили, только так витиевато, что я далеко не все смогла понять.
– Пополнить магический резерв, значит, – задумчиво произнес погибший Хранитель и замолчал, засмотревшись на огонь, в окружении которого стоял.
Этой фразой он избавил меня от попыток расшифровать реплику синеволосого и в то же время озадачил новым вопросом: а как именно нам всем в этом деле может помочь… призрак? У него что – особо питательные эмоции? Или имеется еще какая-то уникальная «закуска» для Хранителей?
– Ты вправе послать нас подальше, Кама… – вступил в разговор Смерть, он чуть подался вперед к самому краю площадки, будто хотел стать ближе к собеседнику.
– Хорошая мысль! – Мертвый Хранитель вскинул голову и уставился на своего бывшего сослуживца. – А идите-ка вы…
В дрогнувшем голосе прозвучала такая обида, смешанная с болью и яростью, что я невольно сжалась. Суть этой беседы ускользала от моего понимания, как рыба из влажных рук. Мне сказали, что будет Ритуал прощания, и я поняла все буквально. Вызовут дух покойного, что-то скажут, что-то спросят, а потом благословят на перерождение, как и положено старшим товарищам. А тут, похоже, все было гораздо сложнее, вот только посвятить нас с Маей в истинную причину происходящего никто и не подумал. Интересно, они решили, что нам мозгов не хватит, чтобы понять их грандиозный замысел по заливанию чужого «бензина» в свои опустевшие «баки», или не хотели рассказывать что-то еще – то самое, от чего так разозлился Кама? Ситуация мне все больше не нравилась. Стало даже противней, чем прежде. А слезы, стоявшие в глазах, мешали четко видеть окружающее, так как смазывали очертания присутствующих. Я прижалась спиной к твердой поверхности огромного корня и снова принялась теребить рубашку. Теперь, правда, ее низ, ибо держать ладони на уровне горловины стало тяжело.
– Не горячись, Третий, – примирительно поднял руки Лемо и тоже приблизился к ритуальной площадке. – Мы прекрасно понимаем твое состояние…
– Понимаете?! – Призрак резко развернулся к нему, отчего его длинные волосы прочертили дугу, а пламя в костре нервно колыхнулось от порыва ветра. Затем огонь выровнялся и снова устремился вверх, чтобы на этот раз достать до талии призванного. Медленно, но неотвратимо костер поглощал его фигуру. Иллюзорную для нас, но осязаемую для него. Там, за границей глубокой черты, продавленной в выжженной земле Иргисом, господствовала совсем другая реальность. – Не-е-ет, ничего вы не понимаете. Мне было хорошо, легко, спокойно: ни боли, ни грусти, ни сожаления. Я разорвал оковы, связывавшие меня с материальным миром, и… перестал быть рабом Карнаэла! Это свобода, Второй. Настоящая свобода. Разве ты понимаешь? Каково это – стать светом и тенью, землей и воздухом, ночью и днем, всем и ничем одновременно… Ты. Это. Понимаешь? Не верю! А я… понимаю. И мне такое состояние очень даже нравится. Я свободен, по-настоящему свободен! От груза проблем, от уязвимого тела, а главное, от корага, живущего в нем. А теперь представь мои чувства: из такой желанной эйфории меня вывел ваш призыв, вслед за которым нахлынули воспоминания. Те, которые я отринул, желая забыть. Ты же в курсе, что лишь полностью очистившийся от памяти о прошлом дух способен переродиться. И знаешь, Лемо… я хочу использовать свой шанс! А о чем просите вы?! Вам что, не найти пару поселений для эмоциональной подпитки? Обратились бы тогда к дриаде. Может, она знает лекарство от вашего временного… бессилия? Какого демона вы вызвали меня?!
- Предыдущая
- 56/99
- Следующая
