Мой огненный и снежный зверь - Никольская Ева - Страница 41
- Предыдущая
- 41/99
- Следующая
Обиделся. Плотно сжал губы, отвернулся и хотел было отойти подальше, но оказался пойманным в плен девичьих рук, обнявших его за плечи. Взяв за подбородок, Арэ повернула лицо мужа к себе, привстала на цыпочки и… снова поцеловала. Так же легко, как и после удара кулаком.
– Сейчас не хочу, боюсь просто, – тихо сказала она. – Если выживем, то будет можно, – и опять бросила его одного, направив все свое внимание на четэри, который с большей охотой отвечал на ее бесконечные вопросы.
– Хор-р-рошая девочка, – усмехнулся Лемо, хлопнув замедлившего шаг блондина по плечу, чем придал ему недостающее ускорение.
Услышал, значит… или специально уши навострил, чтобы знать, о чем они переговариваются.
– Сознательная, – добавил Иргис, опустив ладонь на другое плечо друга. И этот туда же! Друзья-товарищи… Что им в Карнаэле не сидится? А? Или пользуются случаем откосить от работы, прикрывшись заданием, которое и выполнять-то не собираются? Пока что не собираются, а дальше как получится. – Пошли уже… папаша.
И они шли… Ровно до того момента, как Катерине взбрело в голову продолжить изучение его тетради. Зачем он только обмолвился, что взял ее с собой? Пока мужчины пытались договориться с дриддеревьями, которых среди общей массы обычных растений было не так уж и много, девушка листала Заветный Дар, привалившись спиной к ближайшему стволу или устроившись на каком-нибудь корне. Мая тенью следовала за ней, а за Маей плелся Ринго… когда хотел пройтись по земле, устав кататься на чьей-нибудь спине. Такой дружной компанией они и замирали, погружаясь: одна в чтение, вторая в наблюдение за окружающими, а третий… третий в поисках еды принюхивался к кустам и пробовал на зуб траву. Ну и нажрался в конечном счете до состояния полной неповоротливости, после чего с большим трудом забрался на шею к хозяину, свесил лапки с хвостом и ехал так ближайшие полчаса, изображая из себя страдальца. От громкого икания зверька, похрюкивания и пускания пузырей у Арацельса разболелась голова. А от того, что Катя тем временем сменила собеседника, в груди разросся ком недовольства. Смерти он доверял, а вот Райс его откровенно настораживал и все чаще бесил. Сильный союзник, бывший страж Равновесия, земляк и… тот, кто не нравился ему больше Лу.
Они шли впереди, вполголоса обсуждая будущую тренировку, – его Арэ и высокий эйри с затянутыми в хвост темными волосами. Первый Хранитель следовал по пятам за этой парой, продолжая тащить на шее свою мохнатую ношу. Он молча изучал спину жены и руку ее собеседника, по-свойски лежавшую на плече девушки. И если первое радовало взгляд и будило воображение, то второе вызывало внутренний протест. Глупый, необоснованный… сильный.
Отлично! Если продолжать в том же духе, то не за горами момент, когда он начнет ревновать супругу к каждому столбу… дереву, кусту, без разницы. Его так и подмывало штамп на ней поставить: «Мое! Не лапать!» И сигнализацию с эффектом электрошока навесить, чтобы всякие посторонние типы не спешили обнимать за плечи, талию и прочие части тела. Ну-ну… А потом, когда вся эта история с угрозой Равновесию наконец закончится, он с удовольствием посадит свою женщину под замок и для надежности к магической цепочке, которая украшает ее шею, добавит еще и настоящую. Угу, кандалы наденет и пару сотен «охранок» вокруг наставит, чтобы никто и близко не смел подойти. И почему он раньше никогда не задумывался над тем, что в нем могут мирно дремать деспотические замашки? Большое упущение.
Поймав себя на этой мысли, Арацельс криво усмехнулся. Спасибо еще, что подобные порывы он оказался в состоянии рассматривать сквозь призму иронии. Иначе Катенку можно было бы только посочувствовать. Почему-то пришло в голову, что Иргис с Лемо дружно ухаживают за бедной кровницей и практически не трогают его Арэ исключительно потому, что боятся растревожить прогрессирующую паранойю ее супруга. Маниакальный блеск в алых глазах, тихий скрежет стиснутых зубов и часто появляющееся выражение лица под условным названием «морда кирпичом» – чем не симптомы вышеупомянутого заболевания? Лечиться пора. А в качестве лекарства вполне подойдет небольшая порция общения с женой. Осталось лишь избавиться от звукового сопровождения в исполнении Ринго.
Вот только стоило передать пушистого бездельника Смерти, как Арэ выкинула очередной финт.
– Райс пообещал мне, что расскажет тебе одну очень важную вещь, – проговорила она, пряча тетрадь в рюкзак мужа. – Идем, – позвала, чуть улыбнувшись, и, схватив его за руку, потащила к эйри, замедлившему шаг в ожидании.
Вот и… пообщались. Честное слово, лучше бы Катерина о своих безопасных днях болтала или еще раз использовала его живот в качестве боксерской груши, а не заставляла выслушивать эту «очень важную вещь», шагая между ними и крепко держа обоих спутников под руки. Чтобы не разбежались, наверное. Или чтобы не поцапались?
В принципе новая информация ему понравилась. Во-первых, такой вариант его прошлого полностью оправдывал то, что при возвращении в Карнаэл он намерен был защищать Арэ, а не вставать на сторону Эры. Учитывая список злодеяний Хозяйки Карнаэла, решение Первого Хранителя уже не выглядело откровенным предательством, что хоть немного, но грело душу. Мужчина сделал выбор… Сделал его еще там, в стенах Дома, когда просчитывал разные возможности своих дальнейших действий. Убийство Кати было бы самым простым из всего. Но… разве он из тех, кто ищет легких путей?
То, что Арацельс сын Арда – бывшего Третьего Хранителя Равновесия, от которого в полнолуние умудрилась забеременеть его мать, скорее порадовало, нежели огорчило мужчину. По крайней мере, теперь он мог откинуть версию о том, что его папашей был какой-то неизвестный Высший из Безмирья. Пусть кораг… пусть. Но ведь в теле человека, к тому же, если верить словам сослуживцев, хорошего человека.
Нелл никогда не рассказывала своему единственному чаду о том, чем на самом деле занимался его погибший отец, и тем более не упоминала, что он – пришелец из другого мира. Она даже называла его иначе: «Дэр, Дэрри…» и никогда не произносила «Ард». Может, ей просто не было известно настоящее имя возлюбленного? Или она не хотела, чтобы его знал сын? В детстве мальчик считал, что мужчина, давший ему жизнь, был иноземным магом: большим, сильным и непременно добрым. Таким его преподносила мать, и воображение ребенка запечатлело именно этот образ. Когда Арацельс повзрослел, он стал иначе воспринимать события прошлых лет. Особенно после того, как во время изучения ядов и целебных снадобий в Карнаэле наткнулся на «Хрустальные слезы», аромат которых навсегда врезался в его память. Откуда у матери мог быть эликсир бессмертия, основным ингредиентом которого являлся сок цветка, не произрастающего в мирах Карнаэла? А ведь она говорила, что миниатюрный флакон с золотой крышкой – это последний подарок Дэрри… Тогда-то Первый Хранитель и начал подозревать, что таинственный родитель – демон. Не самое приятное умозаключение, но… оно многое объясняло. Например, пусть слабую, но все же имеющуюся у Арацельса возможность противостоять корагу в период условной ночи, не теряя до конца остатков собственного разума. И Ритуал единения Эра предлагала провести только ему, и в Карнаэл привела его раньше возраста, подходящего для Обряда посвящения. Тогда она мотивировала свой поступок тем, что не желает упускать очень сильного и перспективного мага. Сейчас Цель понимал, что ей просто нужен был подходящий материал для нового эксперимента.
И ради этого она убила его родных?
Арацельс невольно прикрыл глаза, мысленно вернувшись в главный кошмар своего детства. Даже скрежет когтей, вой и топот за дверями каэры в ночные часы не вселяли в него столько ужаса и отчаянья, сколько он испытал тогда. Но время шло, будущий Хранитель научился уживаться со своими воспоминаниями, позволяя им просто существовать. Это была часть его биографии, боль, навсегда поселившаяся в груди, память о самых близких людях, которых ему не удалось спасти. Слушая короткий и довольно сухой рассказ Райса о своем происхождении, Первый Хранитель чувствовал, как в тысячный раз холодеет сердце и в бессилии сжимаются кулаки. Ему тогда уже исполнилось двенадцать… Талантливый маг-стихийник, повелитель снегопада… он должен был помочь им! Он… и этот так называемый друг семьи. Где его – такого хорошего и заботливого – носило, когда Нэлл умирала? Впрочем, ясно где… сидел под каблуком у Луаны.
- Предыдущая
- 41/99
- Следующая
