Танцуя с ветром - Патни Мэри Джо - Страница 5
- Предыдущая
- 5/90
- Следующая
— Ну, конечно, — присвистнул Рэйф, — а я-то удивлялся, почему ты приглашаешь именно этих людей. Они все — члены Клуба. Почему ты ими заинтересовался? Я всегда считал, что это просто сборище распутников, которые вообразили себя духовными наследниками Клуба адского огня. Но ничего криминального в их занятиях нет.
— Ты прав почти во всем, — согласился Люсьен, — большинство из них — молодые повесы, которых влекут опасности и желание порисоваться. Пробыв в Клубе год или два, они взрослеют, детские забавы перестают их интересовать, и они уходят. Но в Клубе есть еще и узкий круг членов. Их называют «Апостолами», и они, возможно, используют попойки и оргии как ширму, чтобы скрыть свою совсем не безобидную деятельность. Это означает, — продолжал Люсьен, — что в ближайшем будущем мне придется проводить большую часть времени с людьми весьма ограниченными.
— Так все мои гости — «Апостолы»?
— Полагаю, большинство из них. Хотя я и не уверен в этом, — Люсьен нахмурился. — Жаль, что не было брата Родрика Харфорда, лорда Мэйса. Я думаю, что эти двое и их кузен лорд Нанфилд составляют костяк организации. Я хочу добиться того, чтобы лорд Мэйс утвердил меня членом Клуба.
— Ты, конечно, уже знаком с ним? По долгу службы ты обязан знать в Лондоне всех и каждого.
— Не очень хорошо, хотя я и пытаюсь узнать его получше. Я знаком с Мэйсом, но он не из тех, кто близко подпускает к себе. Он всегда подозрителен, а со мной особенно.
— Это естественно, — сухо заметил Райф, — я думаю, у этого дела политическая подоплека, а иначе ты не стал бы им заниматься — Ты прав. Одного политического деятеля шантажировали в связи с каким-то происшествием во время одной из оргий Клуба. К счастью, у него хватило ума обратиться ко мне. Но, возможно, есть и другие жертвы, которые молчат, — Люсьен сосредоточенно смотрел на остатки бренди в бокале. — Кроме того, у меня есть основания предполагать, что кто-то из этой группы передает сведения во Францию.
Рэйф нахмурился.
— Если сказанное тобой — правда, то это омерзительно. Но теперь, когда Наполеона нет, шпион не представляет большой опасности.
— Во время войны один из моих агентов погиб во Франции потому, что кто-то из Лондона сообщил о нем наполеоновской полиции. Было и многое другое, — глаза Люсьена сузились. — Конечно, война закончена, но я еще не готов к тому, чтобы простить и забыть.
— Если этот кто-то — из членов Клуба, то ему остается надеяться только на помощь темных сил, — герцог улыбнулся. — Но и в атом случае, я готов держать пари, что выиграешь ты.
— Конечно, — весело ответил Люсьен. — Ведь я — главный среди падших ангелов. Кому же, как не мне, рассчитывать на помощь ада?
Рэйф коротко рассмеялся, после чего на какое-то время воцарилось молчание.
Наконец, не отрывая взгляда от пламени, герцог спросил:
— Ты никогда не задумывался, сколько сыра мы пережарили в камине в школьные годы? Люсьен усмехнулся.
— Не могу ответить тебе утвердительно. Но теперь, когда ты задал этот вопрос, я не засну до тех пор, пока не сосчитаю.
Внезапно Райф стал очень серьезен.
— Наверное, сознание того, что ты всегда должен знать ответ, очень утомительно.
— Очень, — коротко ответил Люсьен, и улыбка на его лице погасла.
После долгого молчания герцог тихо произнес:
— Один человек не может спасти мир, как бы тяжко он ни трудился.
— Но это еще не значит, что не стоит пытаться, — Люсьен насмешливо посмотрел на своего товарища. — Со старыми друзьями просто беда. Слишком много они знают.
— Это правда, — согласился Рэйф.
— Но в этом также и их достоинство.
— Выпьем за дружбу! — Люсьен поднял свой бокал с бренди и сделал большой глоток. По иронии судьбы, он сам и трое его лучших друзей получили прозвище «Падшие ангелы». Это случилось после того, как они окончили Оксфорд и обосновались в Лондоне. Если не считать его самого, то все они были самыми достойными людьми. Когда трагедия омрачила детство Люсьена, его спасли жизнерадостность и доброта Никласа, спокойное понимание Рэйфа и отзывчивость Михаэля. Если бы их не было рядом с Люсьеном, одиночество и чувство вины поглотило бы его целиком.
Он понимал, насколько ему повезло с друзьями. И некого было винить в том, что даже такая крепкая дружба не могла успокоить его истерзанную душу.
Осушив бокал, он вспомнил то, что случилось в холле.
— Мне пришлось разнимать Родрика Харфорда и одну из твоих горничных — Китти. Лорд хотел несколько расширить круг ее обязанностей, а девушка не соглашалась.
Рэйф поморщился.
— Харфорд — болван. Надеюсь, мне не придется приглашать его еще раз. Даже для такого друга, как ты, мне трудно будет это сделать. С девушкой все в порядке?
— Отделалась испугом. Я велел ей прекратить работу и отправляться в постель, обещая договориться с тобой.
— Отлично. Утром я предупрежу экономку, чтобы девушку не наказывали за то, что она не выполнила своих обязанностей.
Рэйф встал, подавив зевок.
— Ты поедешь завтра со всеми или останешься на несколько дней?
— Я должен вернуться в Лондон. Еще предстоит много поработать, прежде чем я стану настоящим членом Клуба.
Они рассмеялись одновременно, и Рэйф ушел. Люсьен продолжал сидеть в кресле, не отводя взгляда от огня. Как человек, не терпевший излишеств и отклонений от нормы, он не мог без отвращения думать о Клубе. Но выбора у него не было. То, что он рассказал Рэйфу, было правдой, факты подтвердили это. Но было еще кое-что. То, о чем говорил ему годами отточенный инстинкт охотника.
Прототипом Клуба, которым занимался Люсьен, был Клуб адского огня, за пятьдесят лет до описываемых событий прославившийся не только дебошами и безобразиями, но и тем, что его членами были многие влиятельные в Англии люди. Клуб был основан сэром Фрэнсисом Дэшвудом, человеком весьма состоятельным, прославившимся удивительной изобретательностью по части разврата. Члены Клуба не только погрязли в безнравственности. Они попирали религию и занимались политическими играми, которые могли иметь далеко идущие последствия. И если бы не Клуб адского огня, вполне вероятно, что американские колонии не восстали бы и не образовали самостоятельной нации.
У современного Клуба не было столь серьезных притязаний. Теоретически, это было общество любителей выпить и распутников, мало чем отличающееся от дюжины других похожих обществ. Но Люсьен чувствовал, что за этим фасадом творится нечто ужасное, и он собирался это выяснить.
К сожалению, оргии не могли доставить ему удовольствия.
На следующее утро большой зал замка гудел, как улей. Гости и их слуги готовились к отъезду.
Не боясь быть услышанным в этом гаме кем-то посторонним, герцог подошел к Люсьену.
— Я расспросил экономку о горничной. Из-за Харфорда я лишился служанки. Девушка работала первый день, а он так расстроил ее, что она сбежала среди ночи.
Люсьен подумал, что девушка показалась ему легко ранимой и беззащитной.
— Она казалась очень застенчивой. Надеюсь, она догадается подыскать себе более спокойное место. У викария, например.
— Тут есть одна странность. Экономка сказала, что девушку звали Эмми Браун, а совсем не Китти.
— Может быть, это две разные девушки, — удивленно спросил Люсьен.
— Нет, девушка, о которой ты говорил, несомненно, и есть Эмми Браун. А никакой Китти у нас нет.
Люсьен пожал плечами.
— Возможно, Китти — ее детское прозвище. Она была так расстроена, что назвала его.
Объяснение выглядело вполне понятным. И все же на пути в Лондон Люсьен поймал себя на том, что не перестает думать о девушке с двумя именами. Тут скрывалась какая-то тайна, а тайн он не любил.
- Предыдущая
- 5/90
- Следующая
