Повеса - Патни Мэри Джо - Страница 5

• Предыдущая
• 5/95
• Следующая

— О Боже, — прошептала Мерри. — Это может все осложнить. А может, все останется по-прежнему… — с надеждой добавила Мерри. — Кажется, я что-то читала в газетах о мистере Дэвенпорте. Если не ошибаюсь, он ведет светский образ жизни. Возможно, он предпочтет жить в Лондоне, получая ренту, и никогда здесь не появится.

— Одно дело лорд Уоргрейв, который никогда не бывал в Стрикленде по той простой причине, что в его владении находится еще добрая дюжина поместий, — возразила Элис, — и совсем другое — Реджинальд Дэвенпорт, у которого, кроме этого имения, никакой собственности нет. Скорее всего он время от времени будет сюда наезжать — на праздники, на охоту, да хотя бы для того, чтобы устроить вечеринку для друзей. Не исключено, что он вообще решит периодически жить здесь, а не сидеть круглый год в Лондоне. — Элис остановилась перед камином и уставилась на желтые языки пламени. — Не могу же я вечно от него скрываться, ссылаясь на болезнь кого-то из мифических родственников.

— Но ведь у вас есть контракт, — нахмурилась Мерри. Элис пожала плечами и взяла с медной подставки кочергу.

— Контракт — вещь хорошая, но Дэвенпорт в состоянии сделать мою жизнь невыносимой, тогда я сама не захочу здесь оставаться.

— Неужели вы даже не допускаете мысли, что он захочет, чтобы вы остались? Ведь в этом поместье вы совершили настоящее чудо — это все говорят.

— Я проделала значительную часть самой тяжелой и неприятной работы. — Элис поворошила кочергой тлеющие уголья. — Теперь любой толковый управляющий сможет получать от этого имения прибыль.

— Мистер Дэвенпорт не найдет более компетентного человека, чем вы. И более честного! — выпалила Мерри.

— Возможно, ты и права. Но это все равно не означает, что он меня не уволит, — мрачно сказала Элис. То, что она слышала о Реджинальде Дэвенпорте, свидетельствовало не в его пользу. Она была почти уверена: такой повеса, как Дэвенпорт, вряд ли согласится доверить управление своей собственностью женщине.

— Если мистер Дэвенпорт решит, что вы ему не подходите в качестве управляющего, вы сможете занять ту же должность в каком-нибудь другом имении графа. Уоргрейв-Парк — прекрасное место, — заметила Мерри, роясь в своей шкатулке с принадлежностями для вышивания.

— Ты думаешь, его предложение будет оставаться в силе после того, как граф узнает, что я женщина? — с горечью спросила Элис.

— Мне кажется, вы могли бы выдать себя за мужчину. — В глазах Мерри мелькнул озорной огонек. — Рост у вас для этого вполне подходящий.

Элис бросила на нее сердитый взгляд, подавляя искушение оттрепать воспитанницу за уши, но вскоре присущее ей чувство юмора Взяло верх.

— И долго, по-твоему, я смогу водить нового владельца поместья за нос? — осведомилась она с улыбкой;

— Ну-у… наверное, минуты полторы, — задумчиво протянула Мерри. — При условии, что освещение будет не слишком хорошее.

— Освещение должно быть совсем плохое, — хмыкнула Элис. — Как-никак, у мужчин и женщин совершенно разное сложение и разные формы.

— Это правда, формы у вас что надо, их не скроешь, как бы вы ни старались.

Элис фыркнула. Мерри твердо стояла на том, что ее опекунша — весьма привлекательная женщина, хотя, по мнению самой Элис, это объяснялось не объективностью девушки, а ее добротой.

— Допустим, лорд Уоргрейв окажется человеком достаточно широких взглядов для того, чтобы меня нанять. Но что же будет тогда с фабрикой керамических изделий? За ней ведь нужен постоянный присмотр. Вряд ли мы сможем перевезти фабрику в Глостершир. К тому же жаль забирать мальчиков из школы. Им здесь так хорошо.

Даже упорно не желающая расстраиваться Мерри задумалась, прежде чем подать следующую реплику.

— Я думаю, — сказала она наконец, — вы слишком рано начали беспокоиться. Неприятности следует переживать по мере их поступления. Вполне возможно, что мистер Дэвенпорт еще долго здесь не появится, а когда все-таки приедет, очень может быть, он придет в восторг, если вы останетесь здесь и избавите его от множества хлопот. Так что давайте подождем и посмотрим, что будет дальше.

Элис могла лишь позавидовать оптимизму девушки. Посмотрев на свою воспитанницу, она ощутила недоброе предчувствие. Элис вспомнила, что новый владелец поместья имеет репутацию соблазнителя, а раз так, то вряд ли он оставит без внимания грациозную золотоволосую красавицу Мередит.

Переведя взгляд на огонь, Элис упрямо поджала губы. Двенадцать лет эта одинокая женщина изо всех сил боролась с предрассудками и предубеждением окружающих. И вот теперь все, чего ей удалось добиться, под угрозой.

Еще не встретившись с Реджинальдом Дэвенпортом, Элис успела возненавидеть его всей душой.

Человек по прозвищу Проклятие рода Дэвенпортов издал стон и заворочался в постели. На него тут же накатил приступ дурноты и слабости, что было вовсе не удивительно после кутежа, устроенного накануне.

Реджи замер, не открывая глаз, поскольку отлично знал, что в таких случаях утром лучше не торопиться и все делать как можно медленнее и осторожнее. Если, конечно, сейчас утро, подумал он — память сохранила слишком мало деталей ночного дебоша, чтобы он мог точно определить время суток.

Справившись с головокружением, Реджи разлепил веки. Потолок выглядел знакомым — значит, он дома. Сделав еще одно усилие, Реджи установил, что лежит скорее в спальне, нежели в гостиной, и на собственной кровати, которая была заметно мягче и шире, чем столь же хорошо известный ему диван.

Теперь ему предстояло вспомнить, каким образом он здесь оказался. Услышав рядом чье-то шумное дыхание, он с предельной осторожностью начал поворачивать голову, пока наконец в поле его зрения не оказался Джулиан Маркхэм. Его молодой друг безмятежно спал на диване, судя по всему, его ничто не беспокоило.

Двигаясь медленно, но целеустремленно, Реджи откинул покрывало, которым был укрыт, и попытался сесть, но тут же, охнув, снова повалился на кровать. Он был готов к обычным неприятным ощущениям, связанным с похмельем, но не к острой боли, которая внезапно пронзила грудь. Прислушиваясь к ней, Реджинальд снова попробовал восстановить в памяти события предыдущей ночи, но безуспешно.

Наскоро обследовав себя, он пришел к выводу, что ничего не сломано. Хотя на ребрах и правой руке красовались здоровенные кровоподтеки, а костяшки пальцев на обеих руках были сбиты, из чего Реджи сделал вывод, что с кем-то дрался. Он завалился спать одетым, и теперь темно-синий сюртук и коричневые брюки были измяты до такой степени, что любой ревностно относившийся к службе камердинер не преминул бы высказать ему претензии по этому поводу. К счастью, Мака Купера нельзя было вывести из равновесия подобными пустяками — иначе он не продержался бы столько лет в услужении у Реджи Дэвенпорта.

Мак в очередной раз доказал, что знает свое дело, выбрав именно этот момент для появления в спальне с бокалом жидкости оранжевого цвета в одной руке и с тазом и исходящим горячим паром мокрым полотенцем в другой. Не говоря ни слова, он протянул полотенце своему господину. Развернув полотенце, Реджи зарылся в него лицом. Влажный жар немного приободрил его.

Протерев лицо, шею и руки, Реджи потянулся к бокалу и одним глотком ополовинил его. Противопохмельное средство было изобретением камердинера. В него входили фруктовый сок, немного виски и еще несколько ингредиентов, о которых Реджи предпочитал не думать, и действовало оно весьма эффективно.

Реджинальд Дэвенпорт осторожно покрутил головой, радуясь, что уже не испытывает при этом боли и дурноты, и снова, уже не так жадно, приложился к бокалу. Лишь когда бокал опустел, Реджи нашел в себе силы взглянуть Маку в глаза.

— Который час? — осведомился хозяин.

— Около двух пополудни, сэр, — ответил слуга. Мак говорил на кокни[1], был сухощав и жилист, множество шрамов делали его похожим на уличного драчуна, при этом он — исключительно ради собственного удовольствия — весьма удачно копировал манеры и акцент, присущие слугам-снобам. Обязанности камердинера составляли лишь часть его работы — по совместительству он был еще конюхом, дворецким и лакеем.

• Предыдущая
• 5/95
• Следующая