Мятеж на «Баунти» - Блай Уильям - Страница 7
- Предыдущая
- 7/16
- Следующая
Они играют, как все дети в мире.
Никто не знал или не хотел мне сказать, с какой целью они это сделали, каковы у них намерения и в какую хотя бы сторону они ушли или уплыли. Я отправился к местным вождям и рассказал, что произошло. Они опросили жителей, и вскоре уже стало известно, что беглецов видели в туземной лодке и направлялись они, по всей видимости, к небольшому острову, находящемуся милях в пяти отсюда.
Я решил не отплывать с Таити до тех пор, пока не разыщу и не верну беглецов на корабль. И совершенно не понимал, почему они надумали остаться здесь, на заброшенных в просторах океана островах, и расстаться навсегда со своими семьями и с жизнью, которую вели до сих пор. Не говорю уж о том, что как офицер я просто не мог позволить им дезертировать со службы во флоте Его Величества Короля. Тинаа и другие вожди, судя по всему, поняли меня и обещали помочь.
…Исчезла часть оружия и боеприпасов.
Четверг, 22-е. Я получил сообщение, что беглецы находятся под охраной жителей в одной из хижин того острова, о котором мне говорили раньше. С рассветом я отправился туда на нашем баркасе.
Беглецы, видимо, знали уже о нашем приближении и не собирались оказывать сопротивление: с поднятыми руками они стояли возле одной из хижин. Потом я узнал, что даже при всем желании сопротивляться они не могли: оружие подмокло, когда они плыли на лодке, и пришло в полную негодность. Все трое выглядели растерянными и не могли или не хотели объяснить свой поступок, а только просили за него прощения.
По прибытии на корабль они были жестоко наказаны.
Трое дезертиров сдались.
23-е января. Сегодня пришлось наказать еще одного моряка: на берегу он ударил туземца, нарушив тем самым мой строжайший приказ о том, как относиться к местному населению. Чувствую, команда начинает все больше разбалтываться, нужно торопиться с отплытием. Конечно, по правде говоря, понять их во многом можно, моих моряков: жизнь у них собачья — работа и работа, ни настоящего отдыха, ни настоящего веселья. Вот и приходят в голову разные бредовые мысли — вроде как у этих трех беглецов.
Отдал распоряжение выгрузить временно с корабля на берег все сундуки, мешки и кофры: необходимо перед отплытием промыть весь корабль горячей водой, чтобы по возможности избавиться от засилья тараканов и прочих насекомых и обезопасить от них наши растения.
После очередного совместного обеда Тинаа удивил меня своим серьезным и настойчивым желанием отправиться вместе со мной в Лондон. И прихватить жену. Зачем? Потому что очень хочет увидеться с королем Англии и не сомневается, что тот тоже сгорает от желания повидаться с ним. Мне пришлось обещать, что обязательно поговорю об этом с королем и в следующий свой приезд на Таити заберу их с собой в Англию.
Выгрузка сундуков на берег.
Пятница, 6-е февраля. Произошло то, что обеспокоило меня в высшей степени. И не только потому, что имело отношение к нашему кораблю, которого мы едва не лишились, но и потому, что могла рухнуть наша искренняя дружба с местным населением… Что случилось? Вот, послушайте. Сокрушительный ветер дул всю ночь, а рано утром мы обнаружили, что якорный канат почти лопнул в том месте, где выходит из воды. Вернее, не лопнул, а — что можно сразу видеть — был разрезан и держался только на одной стрегне, или металлической жиле.
Господи, какой негодяй мог это сделать? И зачем? Чтобы корабль унесло в открытое море и мы никогда его больше не увидели? И чтобы все остались на острове? Но кому мы тут нужны? Неужели кто-то из туземцев поступил так от избытка дружеского расположения к нам? Или наоборот — из чувства какой-то зависти, злобы?
Якорный канат был разрезан!..
Примерно так я спрашивал Тинаа. Он отвечал, что на его острове никто не посмел бы сделать такое. Может, кто-то приплыл с других островов? И он обещал найти виновного…
Как выяснилось позднее, туземцы здесь были не при чем. Да у них инструментов подходящих не имелось, чтобы распилить стальной трос такой толщины. И значит, что оставалось предположить? Только то, что мысль сменить тяжелую жизнь моряка на беспечное «ничегонеделанье» на этом благодатном острове, где даже хлеб сам падает тебе в рот с дерева, не говоря о прочих плодах, — эта мысль приходила в голову не только тем троим несчастным, которые сейчас валялись в каюте с окровавленными от плетей спинами. Да, я начал понимать кое-что, но, конечно, не мог еще до конца представить — во сколько голов влезло это безумное намерение: навсегда расстаться со своей родиной. Обрубить все пути туда — как жилы якорного каната. Его, кстати, мы сразу же починили, и я поставил возле него специальный круглосуточный пост.
15-е марта. Опять отплытие пришлось отложить из-за погоды: с 5-го по 14-е марта без перерыва дул свирепый ветер, шел сильный дождь.
Две мантии для короля Георга.
18-е марта. Идет погрузка. Тинаа продолжает поражать меня своими подарками. На этот раз — два плаща (или как их назвать — мантии?) из ярких птичьих перьев, предназначенные, конечно же, королю Георгу и его супруге, кого он заочно так полюбил. В этот же день мы начали грузить растения на вымытый и вычищенный корабль.
Вторник, 31-е. Только сейчас закончили погрузку, и могу записать общее количество: 774 ростка в горшочках, 39 — в кадках, 24 — в ящиках. Всюду, конечно, с землей. И еще — 178 стволов с корнями. Всего, если я правильно подсчитал, — 1015 хлебных растений. А вдобавок к этому — немало фруктовых и овощных саженцев тех растений, которых тоже не найти у нас в Европе. В общем, постарались на славу мы все и особенно наши ботаники.
Пятница, 3-е апреля. Решено отплыть рано утром завтра. Поэтому сегодня на палубе не редеет толпа местных жителей — приходят попрощаться, вручить последние подарки. Однако ни танцев, ни веселья — все происходит в грустной тишине.
Моряки и туземцы обмениваются подношениями.
Суббота, 4-е. В половине седьмого утра, вскоре после рассвета, снимаемся с якоря. Ветра нет. Выводим корабль из гавани на буксире — с помощью наших шлюпок. Чем дальше от берега, тем больше дает себя чувствовать ветер с моря, и вот судно уже расправляет паруса.
Прощай, Таити! Прощайте, славный Тинаа и все его соплеменники!
Портрет моего друга и наставника, капитана Джеймса Кука, который мне дал Тинаа, я вернул ему с благодарственной надписью, отметив день и час прибытия «Баунти» на остров Таити и дату нашего отплытия, а также количество увезенных растений. (Во всем нужен порядок, не так ли?)
Вильям Блай делает надпись на портрете капитана Кука.
Еще раз прощай, Таити! До свидания! Мы пробыли здесь двадцать три недели и с каждой неделей, с каждым днем испытывали все большее расположение, все большую приязнь к твоим жителям за их радушие, за их искренность и простоту…
И откровенно говоря, я могу хорошо понять тех людей, кому показалось, что они попали в настоящий земной рай, и им захотелось в нем остаться.
- Предыдущая
- 7/16
- Следующая
