Легенды грустный плен. Сборник - Бушков Александр Александрович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/138
- Следующая
— Потерпишь, — зло процедил Шеланов. — Включи блок-пеленг, потом как-нибудь выловим…
И тут зажегся центральный экран, и на нем появилось молодое, почти мальчишеское лицо в пилотке капитана.
— Я — «Градиент»… — начал капитан, но тут же осекся от громового крика Шеланова.
— Назад! — заорал Шеланов. — «Градиент» — назад!!! Двигатели на полную мощность и — назад!
Мгновенье мальчишка-капитан оторопело смотрел на Шеланова, затем бросился к пульту управления. На соседнем экране было видно, как двигатели лайнера, уже почти погрузившегося под радужную оболочку диафрагмы, слабо засветились, лайнер почти остановился… Но каких-то долей секунды ему все-таки не хватило. Лайнер вполз в диафрагму, и свечение двигателей погасло. Капитан «Градиента» еще некоторое время возился у пульта, затем растерянно обернулся к нам.
— Не включаются… — по-мальчишески обиженно протянул он. Шеланов обессилено упал в кресло. Слов у него не было. «Ведь это все, — с ужасом подумал я. — Из диафрагмы лайнер ничем не вытянешь…»
— Каким образом вы очутились в запретной зоне? — неожиданно произнес за спиной спокойный голос.
Посреди рубки стоял капитан патрульно-спасательной службы Нордвик. Три дня назад он высадился на станции с крейсера ПСС, который через неделю, после дежурного патрулирования в своем секторе над плоскостью эклиптики, должен был забрать его. Не знаю, с какой целью он остался на станции, — то ли с инспекционной, то ли просто отдохнуть и поболтать по старой дружбе с Шелановым (он и раньше бывал у нас), — но сейчас он стоял здесь.
— Я… — замялся молоденький капитан «Градиента», но тотчас взял себя в руки. — На лайнере «Градиент» проводится профилактический осмотр всех систем управления. Поскольку профилактический осмотр внеплановый и всесторонний, лайнер, чтобы не мешать другим судам, сведен с трассы и выведен в «мертвую зону» над плоскостью эклиптики.
— По чьему приказу проводится профилактический осмотр?
Капитан «Градиента» снова замялся и смущенно отвел глаза в сторону.
— По моему…
— Вы что, при проведении осмотра отключили и астронавигационную систему?
— Да.
— Какого черта! — простонал Шеланов. Он приподнялся в кресле, с ненавистью глядя на экран. — Посмотрел бы хоть на навигационную карту, где наш район объявлен запретным!
Мальчишка-капитан испуганно заморгал.
Нордвик подошел сзади к Шеланову и успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Это ваш первый самостоятельный рейс?
— Да, — поспешно кивнул капитан «Градиента». Как будто это могло служить ему оправданием!..
Шеланов снова застонал.
«Любознательный мальчишка», — с тоской подумал я. Конечно, его можно было понять. Целый год стажировки — и вот, наконец, он капитан. Единственный повелитель огромного космического лайнера. Если можно считать повелителем человека, посаженного в кресло пилота неизвестно зачем, поскольку программу полета полностью выполняет многократно дублированный компьютер. Естественно, что в своем первом самостоятельном рейсе ему захотелось хоть что-то сделать самому. Хотя бы провести профилактику…
— Сколько на борту пассажиров? — продолжал Нордвик. Я заметил, как он сильнее сжал плечо Шеланова.
— Восемьсот двадцать три. Туристический рейс «Земля — Марс — Кольца Сатурна — Пояс астероидов — Земля».
Молоденький капитан «Градиента» вдруг заискивающе улыбнулся и совсем по-мальчишески заглянул в глаза Нордвику:
— Меня теперь отстранят от работы, да?
Я чуть было не завыл от бессильной ярости. От жизни тебя освободят, болван ты этакий! Даже в лице Нордвика что-то дрогнуло.
— Никаких действий не предпринимать, — жестко сказал он. — Пассажирам, если будут интересоваться, скажите, что проводите профилактику. Ждите связи.
Нордвик наклонился над пультом, что-то выискивая на нем. Мальчишка с экрана смотрел на нас обреченным взглядом. Если бы он знал…
— Как его отключить? — резко повернулся ко мне Нордвик. Я протянул руку и щелкнул клавишей. Центральный экран погас. Нордвик выпрямился и посмотрел на Шеланова.
— Что будем делать?
— А что мы можем… — с болью протянул Шеланов. — Я уже перебрал в уме все варианты. Он обречен.
— Послушай! — повысил голос Нордвик. — Там восемьсот двадцать три… двадцать четыре человека!
Шеланов съежился, как от удара. Мне тоже стало не по себе. С холодной отрезвляющей ясностью я увидел происходящее как бы со стороны.
— А почему бы не попробовать вытащить лайнер ботом? — снова спокойно, овладев собой, спросил Нордвик.
Шеланов поднял голову и непонимающе посмотрел на него.
— Почему нельзя вытащить лайнер ботом? — повторил Нордвик.
— Потому что поле диафрагмы глушит гравиимпульс двигателей, — ответил я.
— Но, насколько я знаю, вы специально для полетов в диафрагме установили на ботах аварийные химические двигатели?
Я было воспрянул духом, но тут же сник. Эти двигатели были предназначены для барражирования ботов в диафрагме и не рассчитаны на дополнительную нагрузку.
— Они очень маломощны, — тускло сказал Шеланов. — Да и горючего там на пять минут работы.
— Ну, хорошо, — кивнул Нордвик. — Но в конце концов, можно же пассивировать вашу активную супермассу, как… как… — Он вдруг запнулся, у него перехватило горло, но, пересилив себя, все же сипло, изменившимся, сдавленным голосом закончил: — Как в Сандалузе?
Шеланов почему-то отвернулся от него.
— Ты же знаешь, — проговорил он в сторону, — что для этого нужен мощный гравитационный удар, хотя бы такой, как при работе двигателей на полной мощности. Но лайнер их включить не может, а если мы ударим… Сам понимаешь, что от него останется…
Я лихорадочно перебирал в уме все варианты гравитационного удара по Глазу, но подходящего не находил. Лайнер был обречен.
— Черт бы побрал ваши бакен-маяки! — с запоздалой злостью скрипнул зубами Нордвик. — Почему они так поздно засекли лайнер? Ведь зона обнаружения у них более ста тысяч километров!
Шеланов только вздохнул. Объяснений не требовалось. Их знал и сам Нордвик. Программа бакен-маяков не была рассчитана на мальчишек, дрейфующих в пространстве на лайнерах с отключенными компьютерами. Будь это астероид, маяки давно бы подали сигнал, а так они засекли лайнер, но предупредительный сигнал подали только тогда, когда лайнер пересек тысячекилометровую зону и, очевидно, не подчинился приказу остановиться. Хорошо еще, что мальчишка в своем необузданном рвении не добрался до метеоритной защиты корабля. Иначе нетрудно себе представить, что было бы с Банкони, да и с самим лайнером…
— Руслан, — неожиданно обратился к Шеланову Нордвик, — а что происходит, когда вы обстреливаете Глаз?
— Как — что происходит? — непонимающе переспросил Шеланов. Очевидно, у него был шок — уж очень туго он соображал.
— На какое время свертывается диафрагма?
— На две с половиной минуты… Да нет, Нордвик, из этого тоже ничего не получится. Даже при форсированном режиме для пуска двигателей нужно не менее пяти минут. Он не успеет.
— Это уж мое дело, — резко оборвал его Нордвик и повернулся ко мне. — Сколько времени осталось лайнеру до падения в «зрачок»?
Я защелкал клавишами вариатора, вводя задачу. На экране зажглось время: «42.24… 23… 22…»
— Сорок две минуты.
— Немедленно возвратите на станцию второй бот! — оборвал меня Нордвик.
— Бот ЗХ-46, — вызвал я Гидаса и включил обзорный экран у катапульты, — немедленно возвращайтесь на станцию!
Гидас уже отбуксировал астероид к катапульте, застопорил его метрах в пятистах от нее и теперь аккуратно отстегивал захваты.
— Да отстрели ты их к чертовой матери! — взорвался Нордвик. — Время дорого!
— Ясно, — буркнул Гидас.
Бот на экране отстрелил оставшиеся захваты и на предельной скорости, почти как бот Банкони, рванул с места. Я ужаснулся. При таком старте у него было около десяти «g»!
— Где у вас причальная площадка ботов? — резко спросил Нордвик.
— Где и все…
- Предыдущая
- 18/138
- Следующая
